Фото Анатолий Маилков
Эту блесну подарил мне финский рыболов, когда я был в стране Суоми. Чисто внешне она вроде бы ничего особенного не представляла: латунная пластинка толщиной полтора миллиметра, незамысловатая форма (немного выгнутая), окраска так себе, прямо скажем, совсем не оригинальная…
Лицевая сторона у блесны красная, с полоской, тыльная — белая. Но как уверял финн (если правильно было переведено с финского), мол, это сумасшедшая блесна. Я из вежливости, разумеется, рассыпался в благодарности дарителю. Дома показывал эту блесну друзьям-рыболовам, и их вердикт с незначительным разнообразием был таков: «Блесна как блесна, ничего особенного». Лишь мой родственник, заядлый рыболов Александр Рыков был оригинальным, так как предположил: «Что финну хорошо, русскому — вряд ли». И на некоторое время я предал забвению подаренную «колебалку».
Потеряв три блесны в очередном выезде на рыбалку, я наконец вспомнил о финском подарке. В тот день клевало плохо. Виной были то ли жара, то ли сильный ветер, то ли еще что-то, но мы с моим постоянным спутником по рыбалке Вадимом сделали не менее полсотни забросов спиннингом, и ни одной поклёвки! Тогда-то я и решился использовать финскую блесну.
В том месте, где мы ловили с лодки, глубина была полтора метра. Первый заброс я сделал в сторону стены из рогоза и тростника. Как только блесна опустилась на дно, начал медленно поднимать ее. И тут же последовала хватка. Я подсек, трофеем стала килограммовая щука.
Второй заброс — чуть в сторону от первого. И снова щука. Два метра дальше — еще одна хищница затрепыхалась в лодке. За полчаса удалось поймать еще четырех щук. После этого клев зубастых прекратился, зато начали брать окуни. Правда, все небольшие.
— Почему бы нам не попробовать ловить «матросиков» покрупнее, — предложил Вадим, — давай встанем на глубине.
Сказано-сделано. Мы перебрались на другое место, бросили якорь на краю ямы глубиной четыре метра. Первый же заброс принес полукилограммового горбача. И дальше поклевки следовали одна за другой. Как только блесна, оказавшись у дна, начинала движение, сразу же следовала хватка. Был соблазн ловить и ловить, но я решил остановиться: столько рыбы нашим с Вадимом домочадцам явно не переработать.
— Случайный клев всегда бывает богатым, — сделал вывод мой напарник, когда мы закончили рыбалку.
Но он ошибся… Поскольку в дальнейшем в любых обстоятельствах, на разных водоемах моя «колебалка» неизменно привлекала хищников, тем самым обеспечивая отличный клёв. Наблюдая, с каким азартом рыба гоняется за блесной, знакомые и незнакомые рыболовы просили показать ее.
А еще один мой многолетний спутник по рыбалке Игорь даже изготовил у себя на заводе, казалось бы, точно такую же блесну. Внешне вроде бы один к одному. Однако не зря народная мудрость гласит: «Копия всегда хуже оригинала». Увы, «колебалка» Игоря оказалась далеко не столь уловистой, как моя. Поистине получалось как в известной пословице: «Федот, да не тот». Наверное, в этой копии не было той изюминки, что делает приманку оригинальной, неповторимой.
Видимо, изготовители блесны, подаренной мне финном, заложили в нее нечто невидимое, неосязаемое для человека, но исключительно привлекательное для рыбы. Отсюда и результат.
Мне неоднократно предлагали продать блесну, причем нередко за немалые деньги. Можно было бы на эту сумму купить десяток импортных приманок. Но я и мысли не допускал, чтобы расстаться со столь уловистой блесной. И потому берег ее, как зеницу ока.
Увы, ничто не вечно под луной. В октябре прошлого года коллега Вадима по работе сообщил ему, что на Ладоге в устье Волхова начался осенний ход судака. Погода стояла предзимняя, прескверная: с неба то моросило, то сыпалась снежная крупа. Мне очень не хотелось выбираться на рыбалку в такую мокрядь, но Вадим уговорил…
Выбрав день, когда небесная канцелярия смилостивилась и осадки прекратились, мы с Вадимом двинулись на Ладогу. Прибыли на знакомое место, заякорили лодку в небольшом заливе, закрытом от основной Волховской губы двумя островами. Глубина — два с половиной метра.
Поскольку судак рыба донная, то и снасти приходится опускать на дно. Я начал ловить на «вертушку». Но время шло, а поклевок ноль. Тогда поставил воблер, затем твистер и наконец — поппер. Пусто. Только после этих неудач решился пустить в ход свою любимую, безотказную «колебалку».
Едва блесна скрылась в воде, как последовал такой удар, что спиннинг вырвался у меня из рук, и я едва успел перехватить его. Короткая борьба, и двухкилограммовый судак шлепнулся в лодку. За ним последовал еще один, но значительно меньше: около килограмма. Третий заброс оказался роковым! Последовала резкая поклевка, я подсек, потянул леску и похолодел: блесна явно за что-то зацепилась. Напрасно дергал леску в разные стороны: вверх-вниз, влево-вправо, все тщетно — блесна не поддавалась.
И мной овладело отчаяние: с одной стороны, хотелось как можно сильнее дергать леску, авось, блесна освободится. С другой стороны, от слишком сильных рывков леска могла в любой момент оборваться, и тогда прощай блесна! Не помог и отцеп.
Летом я без колебаний полез бы в воду, но сейчас, в октябре?.. Однако я не сдался. Опустил спиннинг в воду, и мы с Вадимом отправились на берег. Я вырезал кол, и мы вернулись на место лова. Вадим блесной на своем спиннинге подцепил и достал из воды мой спиннинг. Я привязал леску моего спиннинга к колу, вбил его в грунт. На том рыбалка и закончилась.
Вернулись мы с Вадимом на следующий день, причем с соответствующей экипировкой для ныряния. Я облачился в гидрокостюм, надел маску, взял в рот загубник трубки и погрузился в воду. Видимость — не больше полуметра. Начал, естественно, с кола.
Совсем не зря говорится, что беда не приходит одна… Без труда отыскав кол, я начал осматривать его в поисках лески. Ведь она должна привести меня к застрявшей блесне. Однако ее не было: от нее осталось лишь то, что было намотано на кол. Остальная часть лески исчезла!
Тогда я принялся обследовать дно. Не обращая внимания на жуткий холод, на дрожь, сотрясающую всё тело, я буквально сантиметр за сантиметром осматривал и ощупывал грунт, пока не наткнулся на корягу, за которую предположительно и зацепилась моя блесна. Правда, коряга почти полностью была в грунте, наружу торчал лишь один сук. А вокруг ровное дно.
С нырял и нырял в буквальном смысле до посинения, до тех пор, пока Вадим не остановил меня:
— Брось, Саша, эту канитель. Ты ищешь кошку в темной комнате, когда ее там нет.
Скрепя сердце пришлось смириться с мыслью, что «колебалка» потеряна навсегда. Обсуждая с Вадимом ситуацию с блесной, мы пришли к выводу, что, скорее всего, рыба, дергаясь, освободила блесну от коряги, а затем оборвала леску у кола.
Теперь я, возвращаясь с особенно неудачной рыбалки, с тоской вспоминаю поистине чудо-блесну, которая никогда меня не подводила. И еще часто смотрю на ее фото. Впрочем, ничего другого мне остается…
