Истоки реки Колвилл начинаются вдоль северной границы хребта Брукс на Аляске, и оттуда река течет на северо-восток примерно на 560 километров, прежде чем впадает
в Северный Ледовитый океан к западу от залива Прудхо
Река на своем пути, проходящем за полярным кругом, не встречает ничего, что хотя бы отдаленно напоминало населенный пункт. Исследователи назвали место слияния Колвилл и ее притока — реки Этивлук самым отдаленным местом во всей Северной Америке.
После десятичасовой поездки вверх по течению в «Зодиаке», нагруженном снаряжением для охоты на карибу, я без труда поверил, что это действительно самое обширное и дикое место на континенте. Нил, который в то время работал в Hornady, сидел на носу лодки, пока я расчехлял оружие и снаряжение посередине судна, а наш девятнадцатилетний гид Джорди управлял лодкой с кормы. Из-за шума подвесных моторов разговаривать было невозможно, поэтому я провел долгие часы, отыскивая глазами склоны холмов в поисках бивней мамонта, которые иногда обнажаются на обрывах.
Колвилл — река, на которой чаще можно увидеть бивень шерстистого мамонта, чем лодку. Термин «отдаленный» не совсем точно описывает местность, где охотники наблюдают, как столбы грозовых облаков собираются в пятидесяти милях от них, когда некуда бежать и нет ни единого дерева, под которым можно было бы укрыться от непогоды. Штормы маршируют по бесплодному лунному ландшафту и обрушивают каскады воды на съежившегося покорителя этих мест, прежде чем он продолжит движение к хребту Брукс и внутренним районам Аляски. В Арктике негде спрятаться от непогоды.
Ежегодная миграция карибу влечет в эти края страстных охотников, которые готовы мириться со всеми сложностями, ожидающими их в этом забытом Богом месте. Начиная с августа стада карибу Западной Арктики, которое проводило долгие летние дни дальше к северу от залива Прудхо, начинает миграцию на юг, в сторону хребта Брукс. Если вы окажетесь в нужном месте в нужное время, то сможете увидеть тысячи карибу за одни сутки, а счастливчики утверждают, что целые стада проходят мимо лагерей круглосуточно в течение нескольких дней подряд.
Однако к тому времени, как мы добрались до нашего лагеря, который находился в тринадцати часах езды вверх по реке, мы не встретили ни одного крупного стада. На самом деле мы видели только нескольких карибу и единственную росомаху, копавшуюся на берегу реки. В конце концов мы добрались до галечной отмели, где стояли три палатки, которые шумно трепетали, прогибаясь от северного ветра. Лагерь располагался на гравийной отмели достаточной длины, чтобы мог сесть легкий двухместный самолет Пайпер Каб, и, несмотря на удаленность, он был хорошо оборудован. Мы были измотаны после долгой поездки, хотя в конце августа здесь белые ночи, и, несмотря на то что было далеко за полночь, все было видно, как днем.
Не обращая внимания на свет, пробивающийся снаружи, я крепко заснул на своей раскладушке под шум воды, быстро бегущей по камням извилистой реки. Я делил палатку со своим приятелем и коллегой Томом. К тому времени, как я проснулся, Тома уже не было, и я слышал хруст ботинок по гладким речным камням и голоса из столовой.
Долгая поездка на лодке и непрерывный дневной свет вывели из строя мои внутренние часы, и я не был уверен, проспал я час или десять, поэтому с облегчением узнал, что уже утро.
Есть два способа поохотиться в этой части Арктики: первый и менее плодотворный — это отправиться пешком, используя вершины высоких холмов для охоты на дичь в тундре, но обширность региона (между точками обнаружения дичи может быть два и более километра) делает этот способ изнурительным и, как правило, непродуктивным. Второй способ заключается в том, чтобы перемещаться на лодке по реке и ее притокам. Перебираясь с одного места на другое, легко исследовать большие территории, где за каждым холмом может оказаться стадо из тысячи карибу. Мы не встретили такого количества животных, но я заметил одинокого быка, стоящего на вершине холма. Шон сфокусировал свой оптический прицел на карибу, который на полпути вверх по склону щипал низкорослые мхи и лишайники.
— Он выглядит довольно крупным, но до него 1650 метров, — сказал Шон.
Наклонив голову, он изучал карибу, затем посмотрел на меня. Я не потрудился спросить Джорди, что он думает. В юности Джорди был охотничьим гидом на Аляске и мог преодолевать любое расстояние так быстро, что комары с трудом поспевали за ним… Я посмотрел в подзорную трубу Шона, изучая бархат на рогах, венчающих голову быка, который, бесспорно, был очень крупным и находился относительно близко (по крайней мере, по арктическим меркам). Следующий карибу, возможно, все еще был в сотнях километрах отсюда, в направлении Прудхо-Бей.
— Давай попробуем, — сказал я Джорди, а Шон одобрительно кивнул.
Мы воспользовались лодкой, чтобы переплыть приток реки, а затем начали свое преследование. Комары, разумеется, поспешили за нами, и завеса этих надоедливых жужжащих насекомых вилась вокруг глаз и ушей, пока мы шли пешком. Первые сто метров после перехода через реку были покрыты гладким гравием с пучками мха и лишайников, поэтому идти было легко. Однако следующий участок состоял из серии болотистых кочек — маскег, растянувшихся еще на четверть мили. Если вы никогда не пересекали кочки, то послушайтесь моего совета, который и я получил в свое время: не наступайте на них сверху и не ступайте рядом с ними. Если вы рассудили, что вам больше некуда поставить ногу в ботинке, значит, вы усвоили первый, последний и единственный урок перехода через маскег: стабильного, быстрого и эффективного способа перехода не существует. Это тяжелая работа, одна нога впереди другой, все время спотыкаешься и проваливаешься.
Я попытался в быстром темпе преодолеть этот непростой участок, что было непросто, и вскоре моя одежда насквозь пропиталась потом. Я промок до нитки, словно попал под проливной дождь. Снял непромокаемый внешний слой одежды, и холодный воздух охладил мои влажные рубашку и брюки. Мы продолжили путь, сначала через гребень, затем через еще одну широкую кочковатую тундру, и вскоре начали взбираться на второй холм побольше. По моим расчетам, когда мы перевалим через него, бык будет на расстоянии выстрела. Мы осторожно подобрались к гребню, но карибу исчез. Это означало новую пробежку по кочкам. Когда мы достигли вершины холма, то наконец-то догнали быка.
Он находился один на середине следующего гребня, медленно перемещаясь слева направо. Я лег и немного отдышался, восстановил учащенное сердцебиение. Подложил рюкзак Джорди под свою винтовку .280 Ackley, приготовился к стрельбе. Полчище комаров облепляло мое лицо, жужжало в ушах и атаковало веки. Терпя неудобства и боль, я вытащил из кармана дальномер, чтобы определить расстояние до быка. Прибор показал 275 метров. Поскольку винтовка была пристреляна на 200, я поднял перекрестие прицельной сетки выше плеча и нажал на спусковой крючок, затем посмотрел в прицел: бык был повержен.
Мы добрались до моего трофея через десять минут. Его рога были прекрасны, хотя им не хватало глубокого изгиба, а бархат имел не темно-зеленый оттенок, а отчетливый серебристый, что, возможно, связано с возрастом или было генетической аномалией. Мы приступили к освежеванию и разделке быка, и Джорди взял на себя основную часть работы. Он отрезал каждый кусочек мяса, включая все, что было между ребрами, и мы наполнили наши рюкзаки для похода обратно. Срезав путь под углом к реке, мы сократили протяженность нашей прогулки примерно на километр, но это была самая трудная дорога, которую я когда-либо преодолевал. Я понимал, что нужно напрячься и перенести весь груз за одну ходку, и старался не отставать от Джорди. И все же был вынужден сказать ему, чтобы он шел вперед. Мне казалось, что с каждым шагом неровная почва смещается под моими ботинками, пришлось перестраиваться, уравновешивая нагрузку на спину, чтобы не упасть. К тому же комары достигли невероятного количества…
Нил и Шон сидели у реки, поджидая меня. Когда я добрался до них и сгрузил в лодку остатки мяса и рогов, я вновь был насквозь мокрым от пота. Отдышавшись, разделся и смыл с себя в реке пот и кровь. Наконец мы забрались в «Зодиак» и направились в главное русло реки вверх по течению. В какой-то момент я заснул, а когда мы добрались до нашего лагеря, я уже не чувствовал дикой усталости и улыбался, выслушивая поздравления в свой адрес. Меня расспрашивали, как все произошло, и я рассказывал сокращенную версию прошедшей охоты.
Да, моя лучшая охота была также одной из самых трудных, и, возможно, это не совпадение. Кроме охоты, нашлось время и порыбачить, и полакомиться черникой, и понаблюдать за штормами, проносящимися над пустынным ландшафтом, — все эти исключительные впечатления в совокупности сделали поездку одной из самых запоминающихся и любимых в жизни.
Нельзя ничего не сказать о нашей отличной команде. Несмотря на выпавшие трудности, Нил, Том и Шон сделали все, чтобы мой новый опыт был приятным. Он мог бы стать и печальным, если сосредоточиться исключительно на сложных моментах и пожаловаться, но вместо этого мы просто попытались принять вызов дикой природы, и у нас все получилось. Думаю еще, что нам очень повезло познакомиться с этим местом. Страна Колвилл — настоящая дикая местность, которая выглядит почти так же, как во времена гибели последнего мамонта 4000 лет назад, а провести время в месте, которое заставляет задуматься о собственной хрупкости и незначительности, дорогого стоит.
Верю, что именно тихий зов предков привлекает нас в дикие места, а не желание поставить галочку напротив очередного трофея. В «Зеленых холмах Африки» Хемингуэй писал: «Приятно охотиться на то, чего ты очень сильно хочешь в течение длительного периода времени, когда тебя переигрывают, обходят маневрами, и в конце каждого дня ты терпишь неудачу, но при этом каждый раз, когда выходишь на охоту, знаешь, что рано или поздно удача тебе не изменит»…
Мы охотимся в Арктике не потому, что там комфортно или охота легкая. Мы делаем это ради испытания, а испытание так же важно для получения опыта, как и сам трофей.
