Дети русских императоров охотиться начинали с детства, в крайнем случае в отроческом возрасте. Николай тоже не был исключением.
Валерий Панкратов на охоте Рис. Вадима ГОРБАТОВА. Фото из архива редакции
Александр III в письме к жене, императрице Марии Федоровне, сожалеет, что не успел вчера написать, так как были «на охоте с Ники с 4 вечера до 5 часов утра.
Охота неудачная, канальи глухари не хотели петь; я ранил одного, он упал, но отыскать не могли; то же самое и Ники.
Но он стрелял по двум и, как всегда, ничего не убил; ему не везет на глухарей, и до сих пор ни одного глухаря еще ни разу не убивал…».
Первые неудачи только раззадоривали старшего сына императора Александра III. Охота увлечет его на всю жизнь.
Скоро он станет метким стрелком, и фазаны с тетеревами будут падать один за другим с первого выстрела. Дневниковые записи цесаревича, а затем и императора точно отразят неоспоримые успехи их автора на охотничьей ниве.
В Гатчинском дворцовом музее сохранилась детская винтовка системы «Бердана-2», подаренная великому князю Николаю Александровичу 22 сентября 1888 года в Екатеринограде во время его визита вместе с отцом в земли Кубанского казачьего войска.
Посещение наследником юга России предполагалось гораздо раньше, поэтому габариты винтовки были рассчитаны на подростка. Совершенно очевидно, что Николай начал охотиться с юных лет, о чем дарителям было хорошо известно.
Осенью 1892 года родители (Александр III и Мария Федоровна) берут сына в Спалу. Назначенный в 1889 году начальником Императорской охоты князь Д.Б. Голицын и другие ответственные лица устраивают чудную охоту.
В сентябре 1894 года Александр III в последний раз выезжает в Беловеж с супругой и детьми, включая наследника цесаревича Николая Александровича. За десять дней охоты в Беловежской пуще добыли 36 зубров, 37 лосей, 25 оленей, 69 козлов, 16 кабанов, 3 зайцев, 2 глухарей и 28 лисиц.
Для организации облав были вызваны две роты солдат. Всю дичь красиво разложили у крыльца дворца; к каждому животному привязали записку с именем добытчика.
После торжественного осмотра дичи августейшей семьей старший повар выбрал, что признал нужным для царской кухни; остальную дичь раздали лицам, прибывшим в Беловеж для обслуживания государя.
К этому времени увлечение охотой окончательно и на всю жизнь окрепло у холостого наследника. Но и после воцарения и женитьбы на принцессе Алисе Гессенской молодой государь надолго с ружьем не расставался, считая охоту настоящим мужским занятием, «освежающим душу».
Государственные дела, конечно, занимали уйму времени, но матушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, опекала неопытного государя, который мог полностью положиться на ее мудрость.
Матримониальные заботы, желание подольше побыть с Аликс — все это лишь сдерживало охотничьи порывы, но не убивало их.
«Раз в неделю я обязательно езжу на охоту под Гатчиной и должен сказать, никогда прежде так не наслаждался этим, как теперь, когда понятно, меньше свободного времени», — радостно сообщает новоиспеченный император Николай II 19 ноября 1896 года в письме брату Георгию в Царское Село.
Гатчина, куда еще в октябре 1858 года перевели егермейстерскую контору, была очень удобным местом для этих целей. Помимо дичных мест, расположенных в пределах легкой досягаемости, тут же находился дворец, построенный по проекту архитектора Гросса, а также охотничий домик, уютный, теплый и с богатой библиотекой, которой утомленный охотой государь регулярно пользовался.
Императрица Александра Федоровна с пониманием относилась к содержанию досуга любимого Ники, и если ей не мешала очередная беременность, выражала искреннюю готовность сопровождать его даже в дальние поездки. И такой случай представился очень скоро — 28 августа 1897 года.
«День стоял ясный и хороший, — читаем в дневнике Николая II. — В 8 часов отправились на охоту довольно далеко. Мне пришлось стрелять всего два раза по лосям. Аликс приехала к завтраку с кн. Оболенской и на двух загонах сидела со мной на №.
Загонщиками были нижние чины охотничьих команд 17-й и 18-й пехотных дивизий — гнали отлично. Вернулись домой в 6 часов. На штреке вечером перед подъездом красовались: 2 зубра, 5 лосей, 2 оленя, 8 коз, 3 кабана и 3 лисицы».
Это краткое дневниковое описание не дает полного представления о государевой охоте в Беловеже. Поэтому обратимся к «Запискам начальника канцелярии Министерства Императорского Двора» генерал-лейтенанта А.А. Мосолова.
«Главная царская охота, — пишет он, — находилась в Беловежской пуще, особо охраняемом месте в сто тысяч десятин, в Гродненской губернии. В Беловеже веками охотились польские короли. В 1888 году Беловеж был объявлен личной собственностью государя.
Пуща была знаменита по разнообразию древесных пород, произраставших в ней, а особенно зубрами, последними зубрами Европы. Их было около восьмисот. Звери тщательно охранялись.
Даже участникам императорской охоты разрешалось стрелять только отбежавших от стада зубров, ибо эти одиночки были особенно злы и нападали на других зубров».
И далее рассказывает генерал: «В семь часов утра все охотники, в соответственных костюмах, собирались перед дворцом. Государь выходил в сопровождении государыни и двух фрейлин.
Мы располагались парами в тройках; егеря ехали сзади. В лесу мы ехали по просекам, длинным, как громадные аллеи, и совершенно прямым. Трава была такая, что ехали, как по ковру.
Приехав к заранее приготовленным стендам, тянули жребий. Эта лотерея составляла предмет особой гордости царя…
Каждый стенд закрывал охотника до пояса. Сзади стоял егерь, роль которого сводилась к заряжению ружей. Только у царя было два егеря с рогатинами, чтобы они, в крайнем случае, смогли остановить раненого зверя.
Государыня сидела в стенде мужа. Царица проявляла чрезвычайное хладнокровие, чего нельзя было сказать о фрейлинах, сидевших во второстепенных стендах; они весьма некстати вскрикивали и мешали целиться надлежащим образом».
Автор записок «При дворе последнего Российского императора» приводил любопытные детали, известные только очевидцам или участникам царских охот в Беловеже.
«Вечером, после обеда, мы все вышли на балкон. Внизу были разложены трофеи. Егеря освещали их факелами. Музыканты исполняли туш, и главный егерь, обнажив свой кинжал, указал на туши убитых государем зубров, затем, с такой же церемонией, приветствовались и другие охотники в порядке успешности их стрельбы».
ОТ РЕДАКЦИИ
22 декабря исполнилось 10 лет, как нет с нами Валерия Витальевича ПАНКРАТОВА — уникального автора «Российской Охотничьей газеты», журнала «Охота и Рыбалка XXI век» и других охотничьих изданий.
Он был профессиональным востоковедом, дипломатом, долгое время жил и работал за рубежом. Выйдя в отставку, серьезно увлекся охотничьей литературой, благо охотой он интересовался всегда.
Валерий Витальевич всегда любил приезжать к нам на охоту в наш с братом дом на Клязьме. Он называл его «Русским Домом». Будучи православным человеком, всегда помогал нашей первой в России Часовне святых Царственных мучеников.
Мы водили его на глухариные тока в «Динамо», а в приклязьминских пойменных угодьях он с увлечением охотился на уток, дупелей и коростелей с нашими дратхаарами и спаниелями.
Обладая прекрасным даром писателя и знатоком русской охотничьей старины, Валерий Витальевич начал писать. Сначала в «РОГ», потом в наш журнал. Он был также востребован и в других охотничьих изданиях.
Сумел подготовить 5 книг, среди которых «Охота в русском искусстве» и «Августейший выстрел» — шедевры охотничьей литературы. Избранные места из последней книги мы публикуем сегодня в честь памятной даты писателя.
Сергей ФОКИН, шеф-редактор «РОГ»
