Фото автора
Почти месяц прошел с тех пор, как мы вернулись с северных просторов в родное Подмосковье, и желание побродить с ружьишком, вдыхая ароматы местной осени, к каждому выходному дню нарастало с новой силой. Только вот то погода не складывалась, то домашние дела не отпускали.
И как только гидрометеоцентр убедительно заверил, что в районе Подмосковья установился антициклон, мы, не раздумывая долго, в ближайший же выходной поехали наслаждаться яркими осенними красками нашего леса. Ну и, конечно, в первую очередь прогулять истосковавшихся по охоте и лесу собак.
Несмотря на заморозки, которые начались еще в сентябре, сменившиеся фактически августовским теплом и снова нагрянувшие аж со снегом к началу октября, лес еще стоял одетый по-праздничному ярко и нарядно. Каких только красок нет: желтые, оранжевые, красные, багряные, остатки зелени… Мне кажется, по красоте осень намного привлекательнее даже самой весны. Хотя, конечно, у каждого времени года есть своя неповторимая красота.
Итак, взяв путевку в соседний район, который и есть моя малая родина, солнечным утром мы выдвигаемся на волю «в пампасы».
Ехать всего 35 километров, что займет, увы, полтора часа, спасибо подмосковным пробкам, но настроение под стать погоде — такое же яркое. В планах ничего грандиозного: обойти озеро, обычное лесное озеро, с болотистыми берегами, активно зарастающее травой, где местами трава выше головы.
Вокруг озера на болоте очень много клюквы. Впрочем, как и народу, ее собирающей.
Пока лайки сработали первую белку, сбоку справа раздались женские голоса, явно собирательниц красной осенней ягоды, и как-то стрелять совсем расхотелось. Решаем углубиться подальше в лес. После жары 2010 года, когда большинство еловых лесов Подмосковья превратилось в сухостой, здесь, видимо, благодаря низине, старый ельник смог выжить. Нет, конечно, есть и завалы из сушин и повсюду встречаются мертвые деревья, но живого леса больше. Под ногами то тут то там постоянно встречаются рытвины — следы жизнедеятельности кабанов. Но кабан сегодня — не наша добыча. Пусть ведет свое стадо от нас стороной. Пока додумываю эту мысль, а мысли на свежем воздухе приходят и уходят как-то особенно плавно и умиротворенно, тишину нарушает азартный лай. Так, хватит думать, или забыли, зачем приехали? Нет, тогда вперед, на призывы хвостатых напарников. А лайки где-то в двухстах метрах начинают активную работу. Судя по голосам, по белке.
В ускоренном темпе перебегаю эти двести метров. Собаки самозабвенно верещат под относительно невысокой елью. Дипломы им, конечно, не заработать такой работкой, ибо рыжий с пеной у рта в азарте ломает все низкорослые поросли вокруг елки, а западница пытается «играть в кота». С разбегу вскарабкивается на высоту аж моего роста. Но по опыту ежедневных прогулок в лесу за домом знаю, что это как раз признак того, что белка в зоне видимости. Овчароид, верный спутник и личный телохранитель, тоже стоит, с интересом задрав голову вверх.
Так и есть. Вот она, серенькая, перелинявшая, сидит на самом верху. Стреляю «семеркой». Зверек падает вниз на радость всем трем собакам. В нашей охоте охотнику добычу добрать непросто. Мало увидеть, выцелить и попасть. Есть четвертый пункт — главное, отобрать у собак (попробуй отними у стаи добычу, где присутствует ежесекундная конкуренция).
Западница Чара (а кто же еще?) хватает белку первой. Кобели, рыча праведным гневом, устремляются за ней. Я, рискуя сорвать голос, призываю западницу ко мне. Западница прекрасно помнит прошлый урок, когда была бита ее красивая серая попа, плюет белку и радостно выполняет команду — «ко мне!». «А я что? Я — ничего. Я так, поиграть думала. А не очень-то и хотелось», — весело говорят мне искорки в двух черных бездонных собачьих глазах. Белку за хвост подхватывает карелкин рыжий сукин сын, а овчароид, не уступая, перехватывает несчастного зверька за голову.
Я понимаю, что мой голос почти сорван, иначе не докричаться, а бедная белка через пару минут будет порвана пополам, поэтому чего орать-то, решительно хватаю рыжего за шкирку. Лайчонок сдает позицию, всем своим видом вещая: «Да я ж для тебя стараюсь». Однако овчароид, победно сверкая глазами, крепко держит добычу в пасти. «Отдай, — говорю, — Рэкс, отдай», — и одной рукой разжимаю песьи зубы, другой крепко хватаю неслуха за ухо. Ухо — это наше больное место, овчароид расстроенно отпускает беличью голову и с укором смотрит мне в глаза. «Нашла тоже, за что хватать… Ниже пояса это называется», — понимаю я по его взгляду.
На этом победном со стороны охотника, то есть меня, моменте к нам подваливает Николавна. Все это время (на самом деле все вышеописанное заняло около трех минут) она неспешно шла сзади, собирая подмерзшие польские грибы. «Ух ты! — удивилась она, — уже и результат есть, быстро!.. Ну, с добычей вас! А я иду-иду, пыхчу, мне кажется — быстро, а никак не дойду, и тут бац, выстрел! Не успела ничего подумать, уже слышу: отдай, отдай, мать-перемать… отдай!!! И тут понимаю, добыли!»
Я не знаю, краснеть мне или смеяться. Делаю все одновременно.
Переведя дух, пытаемся устроить небольшую фотосессию с добычей и добытчиками, но последние быть фотомоделями не настроены и едва вновь не умыкают у меня из рук добычу. «Ну как хотите, — говорю, — не очень-то и хотелось с убиенным зверьком позировать».
В награду за добытую белку лесовик решил побаловать меня подберезовиком. Молоденький грибок такой вырос, несмотря на все заморозки.
Неспешно продолжаем путь дальше. Лайки срабатывают еще не раз по белке, но больше положенного, чем в путевке, я не добываю. Да ведь не за шкурками приехали. Точнее не за количеством.
Белки в этом году в Подмосковье очень много. На удивление. И охота на нее открыта аж с 15 августа. К началу октября шкурка уже перелинявшая.
Хватит на сегодня белок, переключаемся на рябчика. Свищу аж в пять манков, болтающихся у меня на шее. Безрезультатно. Странно, вроде все условия — и ельник, и вода рядом. Но — факт. Не ищет встречи со мной рябой.
На нет и суда нет… Решаем выйти к озеру, посмотреть что-либо на предмет утки или просто пожевать клюквы. Хороша она после морозцев. Мягкая, кисло-сладенькая. А уж витаминов в ней сколько! А как здорово закинуть в рот целую горсть, особенно когда хочется утолить жажду после пробега по лесу.
Неспешно, пожевывая витамины, сорванные прямо из-под ног, идем пружинистым болотистым берегом. Двойная польза — тут тебе и фитнес, и витамин С в натуральном виде.
Над нами низенько так регулярно взлетают с близлежащего аэродрома самолеты, их бодрым лаем сопровождают кобеля, словно чуют в них огромных птиц, я вешаю ружье на плечо, изучаю в бинокль, а затем и через призму объектива озерную гладь.
Утки не видать, видно только изумительное сочетание голубого неба, желтой травы и синевы озера.
Западница тем временем, внимательно поведя носом, устремилась исследовать маленький островок.
«А тебе слабо?» — ехидно заметила сзади Николавна. И действительно, слабо: в легком прыжке Чара перемахнула с «большой земли» на тот островок, и… Я была уверена, что утки здесь уже нет. Да кабы все знать заранее… Крякуха, никак не ожидавшая, что какая-то собака достанет ее на этом островке, сильно, по-утячьи крепко выражаясь, вылетает на воду и, усиленно молотя крыльями, взлетает. Я вскидываюсь, и… «Не стреляй, пусть живет!» — доносится сзади. «Да кто же так, под руку-то?» — все хором, я и три собаки, высказываем Николавне.
Опускаю ружье, стоим смеемся. Действительно, пусть живет. А мы, посмотрев на часы и придя к выводу, что светового дня осталось уже немного, разворачиваемся в обратную сторону.
Впереди путь домой и масса приятных воспоминаний о столь замечательно проведенном на родной природе солнечном деньке.
