Без выстрелов: Обеспечение охоты на тигров

В Ханое начальник меня позвал и, как обычно, указывая пальцем, резко сказал: «Иди срочно к торговому представителю. Ему требуется твоя помощь».

Торгпред, сидевший в кабинете, казался беспокойным. «Вот радиограмма с нашего судна, которая только что пришла на мое имя», — сказал он, протягивая мне листок бумаги. В ней после краткого обращения была только одна фраза: «Прошу обеспечить охоту на тигров».

Подпись принадлежала заместителю главы крупного монополиста — акционерного общества «Совфрахт». Телеграмма отправили с судна, зафрахтованного в Сингапуре и перегоняемого в Калининградский порт. Судно находилось на подходе к вьетнамскому порту Хайфонг.

«В организации охоты я сразу же приступлю, а Вас, как специалиста по вьетнамскому языку и местным условиям, попрошу сопровождать важного гостя и оказывать ему помощь», — сказал торгпред перед расставанием.

Несколько дней прошло, корабль уже находился у берегов Хайфона, а гость переехал в гостиницу, ожидавший вестей из торгпредства.

Работу торгпреда, использовавшего все связи для организации охоты, было легко понять. Сам же план «важной персоны» поохотиться на тигра в бедном Вьетнаме, стоящем на пороге войны, казался нам крайне нелепым. Тигры, насколько я слышал, в этих местах встречались очень редко. Вероятно, подобным образом отнеслась к этой затее и вьетнамская сторона.

К концу недели из хайфонской гостиницы пришло тревожное известие о нашем охотнике. В номере стрельбу по крысам из ружья он устроил среди ночи. Причина случившегося неизвестна. Возможно, гостю, ожидая известий от нас и под действием крепкого вьетнамского напитка, захотелось «потренироваться» перед охотой. Или же его всерьез напугали крысы. Как бы то ни было, новость из Хайфонга ускорила события.

Все готово. Стартуете завтра утром от здания торгпредства, куда доставят из Хайфонга гостя. С видимым облегчением сообщил мне торгпред и деловито поинтересовался: вам какое ружье подойдет? Может, мой любимый «Зимсон» 12-го калибра?

Тогда мой опыт охоты ограничивался зимой школьных лет на зайцев с «мелкашкой». Отец, не доверяя мне свою трофейную двустволку, в основном использовал меня в роли загонщика. Скрывая смущение, я торгпреду ответил, что предпочту его любимое ружье, пообещав бережно к нему относиться и вернуть в сохранности. По совету торгпреда взял к ружью патроны с самой крупной дробью, какая нашлась.

С самого утра, будучи полностью снаряжённым, я находился на месте. Вскоре из подъехавшего к торгпредству «газика» вышел наш охотник. Хорошо сложенный мужчина за пятьдесят лет с ружьем на плече и длинным ножом на поясе удивительно напоминал, особенно в профиль, портрет «великого убийцы львов» — героя романа Альфонса Доде «Тартарен из Тараскона» академического издания 1935 года в иллюстрациях Н.В. Кузьмина. Только вместо фески на голове нашего охотника был пробковый шлем, и он был одет в сапоги.

В машине было сложено и другое его снаряжение. Среди множества вещей неведомого мне назначения можно было разглядеть лампы сильного свечения с какими-то особыми батареями питания. Приобретенные им в Сингапуре, как объяснил он мне позже в дороге, предназначались для ночной охоты на тигров.

С нами в поездку отправились водитель и сопровождающий – знаток наречий горных племен. Предстоял долгий путь на север в провинцию Хазянг, почти к границе с Китаем. Там, по словам местных жителей, вблизи горной деревушки недавно был замечен тигр. Дорога заняла весь день.

Рядом с гостем из Калининграда мне пришлось выслушать изложение им недавно изданных на русском языке мемуаров английского охотника на тигров в Индии. Наши восхищение его подвигами нашелся у собеседника ворчал без конца.

«Точно следую его советам», – многократно говорил он, показывая приобретённое в Сингапуре снаряжение.

Когда стемнело, после преодоления нескольких мостов и переправ, добрались до места. Въехав в село из десятка деревянных домов на высоких сваях, остановились у одного из них. Там уже поджидал проводник, с которым предстояло отправиться на охоту.

Поднявшись по лестнице вслед за ним, мы оставили обувь у входа и оказались в просторном помещении. В противоположном углу я разглядел большой котел с длинными соломинками. Хозяин посадил нас на циновки вокруг котла, разжег для освещения лучину и кивком пригласил отведать напиток.
Он говорил на неизвестном мне языке одной из горных народностей, и наше общение проходило с двойным переводом через сопровождавшего нас вьетнамца. Видя нашу нерешительность, он о чем-то спросил хозяина дома и сказал мне по-вьетнамски для перевода, что такова традиция и нельзя обижать хозяина. Мы с охотником переглянулись и робко втянули в себя теплую, сладковатую на вкус жидкость.

Господин поведал нам план предстоящей охоты под странные звуки, доносившиеся с реки. Разговор затянулся до полночи. Проводник рекомендовал нам дождаться полной темноты и отправиться к реке, где по его предположению придёт ночью тигр — тот хищник, который несколько дней назад появился в деревне и убил свинью у соседей. Подстеречь ночного тигра на задранной скотине проводник считал бесперспективным делом. Нам следовало строго следовать за ним, не отклоняясь от проложенного им прохода, в полном молчании. Он палкой в руке покажет нам направление, откуда может внезапно появиться тигр. Туда же нужно незамедлительно поворачивать лучи света от закреплённых на наших головах ламп.

Важно понимать: тигр при попадании луча света зажмуривает один глаз. Если светящийся — лишь один глаз, стрелять без промедления. Но будьте внимательны, чтобы не сбить буйвола.

После инструктажа, дождавшись полной темноты и прикрепив на головах лампы, мы, стараясь не шуметь, направились к водопою. Наш гость шел первым за проводником, затем я и сопровождающий из Ханоя. Тропинка была настолько узкой и заросшей кустарником, что гиду приходилось расчищать нам путь подобием мачете. И все равно просека оставалась узкой: при появлении тигра сбоку ее ширины не хватило бы, чтобы развернуться с ружьем в его сторону.

Стремясь не издавать шума и внимательно следя за направлением палки в руке гида, я, подобно остальным, напряженно слушал незнакомые шелесты и звуки, которые становились всё громче. Так мы добрались до реки и, повернув, пошли вдоль неё. Наступал рассвет, а с ним постепенно угасали надежды на благоприятный исход нашего дела. Когда совсем рассвело, мы остановились на отдых. «Всё, тигр ушёл», — объявил через переводчика проводник. — Пора возвращаться в деревню».

Неудачная встреча с тигром расстроила нашего гостя больше всего. Он был раззадорен и возбужден от ночного похода к водопою и настаивал на продолжении охоты.

Проводник, посовещавшись с сопровождающим, предложил продолжить охоту нагоном неподалеку, у подножья горы, где живут олени, кабаны и другие дикие звери.

Гость согласился, и после возвращения проводника мы отправились в путь. Солнце уже сильно пеklo. Высота, которую издалека можно было принять за холм, оказалась неприступной горой к моменту нашего подхода к ее основанию. Вьетнамец, сопровождавший нас, заметив колебания в глазах охотника, после разговора с проводником заверил, что до вершины совсем близко. Вверх вела крутая извилистая тропа, и за поворотами расстояние до цели было трудно определить. Но, как мы скоро убедились, за каждым новым поворотом открывался новый, не менее крутой и длинный отрезок пути. После первого поворота пришлось переодеться в шорты.

Голые ноги подвергались атаке крупных «летающих» пиявок. Прикосновение к ним ощущается по ручейку крови. Нельзя сразу отдирать пиявок с тела – ранка откроется. Помогает единственный проверенный способ: преодолевая гадливость, не спеша достать зажигалку или спички и поднести огонь к пиявке.

В такую духоту, когда жара была тридцатиградусная, а влажность стопроцентная, подняться наверх давалось с трудом. Чувствовалось, будто позади у меня не ружье, а гранатомёт.

Сначала отказался подниматься гость. Пойдя по очередному «последнему повороту», он понял, что до вершины далеко и не захотел больше подниматься выше, заявив о возвращении назад. Нам с проводником и сопровождающим вьетнамцем пришлось уговаривать его идти дальше, преодолев как минимум ещё три раза этот отрезок пути, обещая, что «вон за тем последним поворотом нас действительно ждёт конец тропы».

Дойдя до вершины и поодаль друг от друга нас развел проводник, указав на место ожидания диких зверей. Вдруг начался сильный ливень. Оставшись один, я слушал усиливающийся шум с деревни снизу.

Ребята из соседней деревни шумно били по банкам и бутылкам, крича, чтобы спугнуть дичи и загнать ее на нас. Не знаю, как мой сосед по номеру, но я, держа в руках «Зимсон», испытывал легкий страх, гадая, кто же выскочит на меня. Воображение, подкрепленное рассказами проводника, рисовало картины внезапного появления огромного хищника откуда-нибудь неожиданно.

Через час ожидания я увидел движение впереди, а затем услышал выстрелы. Охотник появился с проводником, держащим в руках зверька, напоминающего лису, и торжественно протянул его гостю. Герой охоты, будто разочарованный концом долгожданной затеи, отмахнулся. После обсуждения все согласились, что перед нами енотовидная собака. Ее передали ребятишкам, которые с радостью унесли ее, хотя только что предупреждали нас, что «есть это нельзя».

По дороге обратно в деревню, где стояла машина, гость пришёл в странное настроение и стал стрелять по всякой живности – преимущественно птицам. Мне пришлось прилагать много усилий, чтобы отвлечь его от этой затеи.

Прибыв в Ханой поздним вечером, я передал гостя торгпредству. Тот сохранился в полной сохранности, равно как и его любимый «Зимсон» 12-го калибра, из которого мне так и не удалось сделать ни одного выстрела.

Фото Анатолия ЗАЙЦЕВА