В последнее время в СМИ, в том числе в «РОГ», часто уделяется внимание состоянию вольного боброводства в России. Авторы затрагивают вопросы оценки численности, причин ее роста, состояния промысла, нормирования и сроков добычи, а также якобы наносимого бобрами мифических размеров ущерба народному хозяйству, игнорируя при этом его полезную биоценотическую роль в природе.
фото: Антона Журавкова
Проблема боброводства дискуссируется в отрыве от анализа реформирования охотничьего хозяйства страны, а также особенностей саморегуляции численности этого вида в условиях повышенной плотности населения угодий и систематического недопромысла.
Исходя из 50-летнего личного опыта по оценке результатов восстановления исторического ареала, состояния численности и перспектив боброводства, считаю необходимым поделиться с читателями «РОГ» по вышеизложенной проблеме.
Начало восстановления исторического ареала бобра в стране началось в 1934 году.
Это был бескорыстный напряженный труд энтузиастов-ученых и простых охотников по обследованию разрозненных очагов обитания этого вида и сохранению оставшегося поголовья (900–1000 голов) от полного истребления, а позже накопления племенного поголовья во вновь организованных заповедниках и заказниках для интродукции в исторические места обитания.
Всего с этой целью было расселено более 18 тыс. голов, в том числе около 800 особей канадских бобров, отловленных в северо-западных регионах, куда они, естественно, проникли из Финляндии.
Результаты интродукции, а позже и промысла бобра (1963 г.) периодически подводились на десятке научно-практических конференций (совещаний).
До 1990 г. Главохотой постоянно организовывались всероссийские учеты бобра. Анализ имеющихся многолетних сведений Центрохотконтроля, постоянно действующей cлужбы «урожая» основных видов охотничьих животных ВНИИОЗ, а также публикаций специалистов по регионам показывает, что современная численность речного бобра в РФ составляет более 500 тыс. особей. Ресурсы канадского бобра на северо-западе превысили 9 тыс. голов.
В Карелии и Ленинградской области интенсивно расширяются территории совместного местообитания канадского и речного бобров, этот процесс отмечается также в соседних Архангельской и Вологодской областях (Данилов и др., 2007).
Результативность акклиматизации канадского и речного бобров в Дальневосточном регионе оказалась низкой.
Основными сдерживающими факторами являются неблагоприятные условия: гидрологический режим в форме периодических наводнений, мощных наледей и промерзание водоемов, проявление циклонического и тайфунного влияния климата.
В целом можно утверждать, что результаты титанических усилий специалистов по спасению бобра увенчались ощутимым охотоведческим успехом. Исторический ареал бобра в России практически к настоящему времени восстановлен.
Утверждение Л. Грудева («РОГ», 2008) о том, что численность бобра в РФ и Кировской области в два раза выше официальных данных (в Московской области вместо 11,7–30 тыс. особей) считаю необоснованно популистским.
Автор упрощенно объясняет высокую численность бобра, ссылаясь на «отсутствие природных регуляторов».
Известно, что любому виду или слагающим его популяциям присущи естественные, основанные на законах биосферы, механизмы регуляции численности, закрепленные в процессе эволюции генетически.
Рациональное освоение ресурсов промысловых животных определяется полнотой данных о закономерностях изменения их численности во времени и пространстве. Численность вида не только в пределах ареала, но и в отдельных его локальных популяциях не остается постоянной.
Количественное изменение популяций животных представляет собой итог трех показателей: размножения, смертности и перемещения особей – миграций. Эти процессы видоспецифичны, интенсивность которых определяется взаимодействием биотических и абиотических факторов.
Механизмы, регулирующие численность бобра, обладают большим совершенством и реализуются в соответствии с емкостью угодий через изменения внутрисемейной и возрастной структуры, уровня рождаемости и смертности, изменения соотношения полов в потомстве, резко выраженный территориализм особей разных семей, являющийся причиной травмирования зверей от покусов сородичей и частой их гибели.
фото: Рудмана Виктора
Последний негативный признак хорошо известен боброловам по встречам закусов на шкурках и хвостах отловленных зверей. С ростом плотности населения интенсивность размножения бобров понижается.
В опромышляемых угодьях воспроизводственные возможности популяции реализуются полнее. Поэтому промысел бобра, в противоположность пассивной охране (чаще в заказниках), научно признан как важнейшее средство в управлении его ресурсами.
Наблюдаемое в настоящее время некоторое увеличение численности бобра связано с тем, что бобровая ниша свыше 250–300 лет была свободна в связи с истреблением этого грызуна в историческом прошлом.
За этот период основные древесно-кустарниковые корма, составляющие основу осенне-зимнего питания, восстановились в полном объеме, особенно осина. Кора осины характеризуется не только высококалорийным кормом, но и повышенным содержанием гонадотропного фермента полифенолоксидазы (ПФО), стимулирующей размножение растительноядных животных.
Вторая причина «акклиматизационного взрыва» численности бобра связана с проявлением гетерозиса («гибридной силы») в результате гибридизации (доказано в эксперименте) при контактировании в природе разных подвидов бобров.
Известно, что исходным племенным поголовьем зверей послужили два подвида: воронежский и белорусский.
Причем, в начальный период интродукции партии зверей часто были малочисленны и поэтому могли быть имбредными (близкородственными – ред.), что сдерживало рост численности бобра. Но позже генофонд интродуцентов обогащался за счет контактирования особей разных популяций.
Однако рост численности бобра в природе не беспределен. Обычно через 10–15 лет, в зависимости от водосборной площади бассейна, осина в прибрежной зоне доступности (10–15 м) бобрами выедается, а действие гетерозиса во втором и последующих поколениях затухает.
Его численность как строго территориального вида в условиях хронического недопромысла определяется плотностью населения угодий через механизмы ее саморегуляции со всеми отрицательными последствиями.
Имеются многочисленные факты уже вторичного исчезновения бобра по бассейнам рек, чаще всего по причине антропогенного пресса, в том числе браконьерства.
Предложения некоторых авторов (Зарубин, Макаров, Анчугов), на которых ссылается Л. Грудев, по увеличению норм отлова бобра в сложившихся условиях существенно запоздали и на практике не работают. Еще в 1989 г., Главохота (Приказ № 274) увеличила нормы отлова бобра по природным зонам с 10 до 25%.
В примечании приказа отмечено: «В отдельных районах, в целях регулирования численности бобра и предотвращения ущерба, наносимого этими животными народному хозяйству, допускается его добыча в размере до 50–80% от осенней численности».
Профессор В.В. Дежкин («РОГ» № 5, 2009), ссылаясь на А. Савельева, А. Портнягина (1998), более радикальным в добыче бобра считает введение его отстрела из огнестрельного оружия. Эти авторы по анонимному опросу (считая 53 браконьеров) рекомендуют весенний отстрел.
Результаты опытного весеннего отстрела бобра однозначно показали недопустимость этого мероприятия (Гревцев, 2008). Шкурки в этот период по качеству низкозачетны, многие подранки в последствии погибают, нарушается естественный процесс освоения угодий молодыми бобрами старших генераций.
В странах Скандинавии бобров весной не стреляют. Опыт ружейной охоты (1 октября – 31 декабря) в Белоруссии себя не оправдал. Результативность отстрела в эти сроки минимальная, зачастую практически нулевая.
Совершенно неприемлема аргументация Л. Грудева о нанесении бобрами вреда народному хозяйству. Все беды лесного, особенно дорожного и сельского хозяйства, по версии этого автора, можно теперь взвалить на бобров.
Нельзя сравнивать вред бобра североамериканского континента с евроазиатским по причине неадекватности природных условий и вследствие чего разной их численности: канадского – 6–8 млн., а бобра речного меньше 1 млн. голов на всем евроазиатском материке.
В России актуальной проблема о вреде бобра остается лишь для Калининградской области, где имеются участки суши, расположенные ниже уровня поверхностных вод. Л. Грудеву, как биологу-охотоведу, оказалась неведомой громадная положительная биоценотическая роль бобра.
В результате средообразующей деятельности строительством плотин этим грызуном существенно повышается продуктивность охотничьих угодий околоводного комплекса. Этому вопросу посвящены многие специальные работы. Наиболее часто сообщается об использовании водоплавающей дичью бобровых прудов.
В частности, на некоторых территориях Канады общая площадь бобровых прудов составляет около 25% от всей водопокрытой площади, на которой гнездятся разные представители водоплавающей дичи.
Стратегия интенсивного использования бобра в этой стране основана с учетом значения этого животного для другой дичи. Велика водовосстановительная роль бобра после осушительной мелиорации болот, пойменных угодий, рубок леса.
Специальными исследованиями установлено, что после интенсивных рубок леса существенно понижается значение меженного стока водотоков и уровень грунтовых вод. Когда за 5–10 лет вырубаются десятки тысяч гектар леса, по прошествии 35–40 лет в засушливые годы наступает катастрофическое маловодье (Крестовский, 1986).
Этим в основном и обуславливается наблюдаемое обмеление не только малых, но и крупных рек. На северо-западе европейской части небольшие речки, площадью водосбора до 100 кв. км, в периодически повторяющиеся засушливые годы иногда пересыхают (Куприянова, 1967). В это время бобры активизируют строительство плотин и углубление русел малых водотоков.
фото: Fotolia.com
Бобровые пруды становятся жизненно необходимыми источниками водопоев для лесных обитателей, как это наблюдалось автором этих строк в необычно сухое лето 1972 г. В частности, по официальным данным в Кировской области площади малых рек и ручьев к 80-м годам в процессе рубок леса сократились на 10 тыс. га (11%) от всей водопокрытой площади.
Бобры хорошо адаптируются к измененным хозяйственной деятельностью угодьям, активно заселяют торфяные карьеры, луго- и лесомелиоративные каналы. Интенсивно расселяются по лесным малым речкам и ручьям, сооружая каскады плотин, регулируя общий водный баланс лесных угодий.
Велика водоочистительная роль бобровых прудов (Балодис, 1990). Следует отметить, что в США с 1970 г. действует закон о водосборах, на основании которого владелец земли соглашается по контракту с Министерством сельского хозяйства сохранить болота в первозданном виде, а государство выплачивает за это ежегодную компенсацию. Бобры, обитающие на подобной территории, выполняют эту роль бесплатно.
Для определения перспектив рационального использования восстановленных ресурсов бобра и других пушных зверей следует кратко привести ретроспективный анализ отношения государства к пушному промыслу.
В период средневековья с образованием Русского централизованного государства бюджет страны в значительной степени зависел от пушных доходов. Развитие внешней торговли повышало спрос на меха.
Основная промысловая нагрузка в европейской части страны приходилась на бобра и куницу, в таежной Сибири – на соболя, а в южных широтах – на лисицу. В процессе чрезмерного промысла ресурсы соболя и бобра в конце XVI начале XVII вв. были уже подорваны.
Пресс промысла переключился на другие виды. Аналогичный процесс в истории страны повторился в начале XX века в связи с повышенным спросом на меха с целью восстановления разрушенного хозяйства войнами и революциями.
В частности, в 1925 г. общий российский экспорт составил 50 млн. золотых рублей, а пушнина занимала 4-е место после нефти, зерна и леса. Однако в 1928 г. общий объем российского экспорта увеличился до 82 млн. золотых рублей, а пушнина вышла на 1-е место.
Советским правительством были приняты меры по интенсификации воспроизводства и расширению ассортимента сырьевой пушной базы охотничьего хозяйства, вошедшие в историю как реконструкция охотничье-промысловой фауны страны.
Это введение запретов и создание резерватов (заповедников) с целью изучения биологии и восстановления подорванной чрезмерным промыслом ценных охотничьих видов животных, а позже (1946 г.) была введена лицензионная система добычи соболя, выдры, куницы, выхухоля и уссурийского енота, а в 1965 г. – бобра.
