Года два назад, как раз накануне 70-й Свердловской областной выставки, я позвонил одному из известных и авторитетных экспертов по лайкам и спросил, приедет ли он на нашу выставку. В ответ услышал: «А что мне делать на провинциальной выставке?» Честно говоря, ответ меня несколько огорошил и обидел. Человек вырос в эксперта высокой категории именно на свердловских выставках, где много работал стажером, ассистентом, и вдруг такая реакция.
Но, поразмыслив немного, я спросил себя: «А в чем, собственно, он неправ?» С некоторых пор Свердловская областная выставка статус Всероссийской потеряла. Осталось право открытого чемпионата. Утешение, скажу вам, слабое.
Было время, когда на свердловских выставках выставлялось до 800 экспонентов. Ринги в отдельных породах составляли до 30–50 собак.
Я уже не говорю о составе экспертных комиссий — эксперты Всесоюзной, Республиканской категории. Председатель комиссии в ринге — минимум эксперт 1-й категории. И что же мы имеем сейчас?
Областная выставка бывает раз в три года. По сути и по собачьим меркам за 21 год это первая выставка. Объясняю для тех, кто не в курсе: биологи считают, что возраст собаки равен 7 годам человека. Вот и считайте: к 10 годам это уже 70-летний старик!
Выставки районного масштаба, такие как Нижнетагильская, кстати, имеющая статус областной, с внутренним чемпионатом, особых достижений не имеют. Предложение о придаче этой выставке статуса областной, было связано в первую очередь с необходимостью облегчить участие и привлечь к участию в выставках людей, проживающих на периферии. Стимулировать развитие охотничьего собаководства. Дать людям возможность выставлять своих питомцев. Иметь полную картину охотничьего собаководства в области.
Времена наступали тяжелые. Щенки от прекрасных производителей уходили в область и исчезали, как в черной дыре. Многие думали: «А оно мне это надо — выставка, испытания? Работает моя Заря — и ладно!»
Вот так мы и пришли к деградации охотничьего собаководства в области в целом. И такое положение дел не только в Свердловской области. Это касается всего охотничьего собаководства России. Возникает проблема — как поднимать охотничье хозяйство? Какие пути выбрать для сохранения и рационального использования охотничьих ресурсов?
Передача в аренду (пользование) охотничьих угодий в частные руки на длительные сроки — это вариант. Но и здесь возникают вопросы: то тут то там создаются очаги напряженности. Отдельные охотпользователи гнобят местных охотников в целом и владельцев охотничьих собак в частности. Не пущать! — единственное, что слышат владельцы собак, когда приходят за разрешениями и путевками на охоту на зайца, дупеля или другую дичь! Почему? — «Вы мне все тут разгоните!»
Ну, во-первых, там, где обитает дупель, практически не водится косуля и тем более нет кабана. Во-вторых, к 10 августа дупель из уральских областей свалит. Куда? Правильно, в Европу! Там сейчас у греков кризис. Надо их поддержать. Как там они, бедные, без охоты? Что будут делать с ноября по март? Зачахнут ведь.
В Европу улетят дрозды, чибисы, турухтаны. Кто их у нас стреляет? Дрозды для нас — птица певчая. Чибисы — это вообще символ весны и возрождения. Но в «европах» на этих птиц охотятся. А у нас? Только наши новоиспеченные охотнички, но это от невоспитанности. Некому воспитывать.
Союзы охотников, охотничьи коллективы от воспитательной работы отошли. Частник и сам не знает, охотничья это дичь или нет. Вот и пишут в разрешениях: «болотно-луговая», не задумываясь, что среди этой самой болотно-луговой дичи есть и краснокнижные виды. Может, кто вспомнит, когда последний раз видел большого кроншнепа?
Вот вам и издержки огульной выдачи охотничьих билетов. А ведь это и не только опусы Департамента государственной политики в области охотничьего хозяйства. Понимаю, что проще всего определять «государственную политику», а вот отвечать за последствия этой политики куда сложнее. Впрочем, пинать убитого тигра — не велико достоинство. Думаю, пора остановиться и решить, куда и как двигаться.
Одно из направлений — реанимация охотничьего собаководства. Пока материал готовился к печати, произошли существенные изменения в области охотничьего хозяйства. Это не только смена руководства департамента, отмена или существенные правки отдельных законодательных актов. Судите сами.
Правила охоты утверждены приказом МПР № 512 в 2010 году. В сентябре 2011 года в Свердловской области увидел свет Указ губернатора № 811, определяющий виды и параметры охоты в охотничьих угодьях области. Указ во многом противоречит Правилам охоты.
Пять лет ушло на то, чтобы привести его в соответствии с Федеральным законом. Наконец-то свершилось! Охота с подружейными собаками открылась с 25 июля. Натаска, при массе разных оговорок, с 10 июля. Ну с паршивой овцы хоть шерсти клок!
Смею вас заверить, к 10 июля, как раз к Петрову дню, дупель и бекас уже на крыле, а это основные виды спортивной охоты, и значит, охотники с подружейными собаками, не могли нанести ущерб другим видам промысловой охоты — тетереву и глухарю.
Почитайте классиков, основная охота — дупель, бекас. А утка и все остальное — это дополнение к основной охоте. Есть статистика. В 30-е годы в Тюмени выставлялось 35 Лавераков. В этом году я отсудил только двух английских сеттеров. В Кургане из года в год выставляются очень неплохие «гордоны». Но опять же в количестве 2–5 голов в разных возрастных группах.
И снова вернемся к организации охотничьего хозяйства в целом. Говорить о том, что охотничье собаководство — главное направление развития охотничьего хозяйства, практически бесполезно. Ориентация на частного пользователя в этом направлении дело, мягко говоря, «дохлое».
Как говорит один из руководителей областного общества: «Любой охотпользователь по вопросу применения на охоте собак заявляет: «А пошли вы все по старой трассе! Вы мне всю дичь распугаете!»
Вывод из всего один: товарищ угодья получил, и что там творится, ему по барабану. Лицензии проданы. А то, что масса подранков гибнет, не его проблема! Участвовать в испытаниях по кровяному следу, выставках — не его проблема. Возникает вопрос: с чего вдруг «заряжают» цены, не соответствующие качеству услуг?
Вопрос второй, касающийся контроля организации охотничьего собаководства. Покойный А.А. Киселев, начальник Управления охотничьего хозяйства области, всегда бывал на областной выставке охотничьих собак. Из ныне здравствующих мной замечен на Курганской выставке П.Н. Федотов.
Во многом благодаря ему и председателю областного ООиР В.А. Михайлову охотничье собаководство в области еще держится. В Свердловской области ни бывший, ни нынешний руководители областного Департамента ОЖМ на областных выставках не бывали. В оправдание нынешнего могу сказать одно: выставки не было.
Но есть и другой момент. Испытания охотничьих собак, на мой взгляд, должны проводиться под жестким контролем Департаментов ОЖМ. Причина одна. Сроки охоты на копытных животных и медведя смещаются. Проблема потери подранков возрастает многократно. А значит, при представлении заявки на такие охоты, охотпользователь должен сообщать о наличии у него или о привлекаемых к охоте собак, имеющих полевые дипломы «по кровяному следу». Нет таких собак? Какая охота в бесснежный период?
Говорить о размерах потерь — дело неблагодарное. А значит, должна быть система вовлечения охотничьих собак в процессы организации охоты. Я уже не один раз ссылался на доктора Коубека из Чехии. На каждых пятерых охотников при организации коллективной охоты должна быть одна собака. На 25 человек 5 собак. На 26 уже 6! А это значит, что охотничье собаководство в организации охотничьего хозяйства — главное направление развития охотничьего хозяйства.
Охотничье собаководство и охотничье хозяйство связаны неразрывно, а значит, государство должно вернуться к теме дальнейшего развития охотничьего собаководства. Надо вернуть положительный опыт организации выставок и выводок, полевых испытаний и состязаний.
Развал Главохоты РСФСР и передача впоследствии полномочий в Россельхознадзор, а затем и в субъекты, на мой взгляд, далеко не лучшее решение. Главохота была основным проводником государственной политики. Россельхознадзор в какой-то мере сохранял позиции государства, но уже не имел права управления отдельными направлениями. Передавая отдельные полномочия субъектам, государство опустило руки: пусть идет — как идет. А идет, на мой взгляд, достаточно плохо.
Вот и получается, что охотничье собаководство живет отдельной жизнью, и только благодаря энтузиазму владельцев и любителей собак. Мы, пытаясь быть современными, многое делаем по «Европе». На самом деле остаемся в полной…
