Как известно, Великобритания состоит из четырех частей: Англия, Уэльс, Шотландия и Северная Ирландия. И каждая из них внесла свой весомый вклад в охотничье собаководство. Это многочисленные породы норных терьеров, островные легавые, грейхаунд и уиппет. Английские оружейники заслуженно гордятся своими ружьями, известными всему миру. Но не менее знаменита и традиционная британская конная охота на лис с применением особых гончих — фоксхаундов.
Фото Shutterstock
Считается, что парфорсная охота с гончими собаками на лис пришла из Франции («par force» — через силу) и появилась в Великобритании в XVI столетии, а во времена колониальной эпохи проникла и в Северную Америку.
В Объединенном Королевстве она существует около 500 лет, в стране насчитывается примерно 200 стай фоксхаундов. Недаром британцы с гордостью называют себя нацией охотников на лис.
Согласно хроникам, самая ранняя охота на лис произошла в 1534 году в Англии, в Норфолке, где местные фермеры пытались таким образом сократить поголовье рыжего хищника. А в XVIII столетии появились первые специализированные стаи для конной лисьей охоты, которая практикуется во многих странах мира. В России конная псовая охота входила в «учебный план» подготовки кавалерийского офицера царской армии.
Парфорсная охота на лис, традиционно красных, включает в себя выслеживание, преследование и иногда добычу зверя группой конных охотников без ружей, при помощи стаи специально тренированных со бак — фоксхаундов.
В случае если лисица уйдет под землю, применяются норные терьеры. И этот вид охоты считается более интересным и более гуманным, чем другие способы добычи. Хотя насчет большей гуманности у меня есть некоторые сомнения.
На самой охоте царит торжественная обстановка: участники одеты в специально сшитые алые, серые и коричневые камзолы с особыми отчеканенными пуговицами, белые сорочки, на ногах черные кожаные ботфорты и бриджи. На голове черные защитные кепочки-дерби, руки в перчатках. Сияют начищенные до блеска трубы. Фасон и цвета одежды зависят от времени проведения охоты и ранга участников. А проводилась она с ноября по апрель.
У этой охоты имеется множество противников и сторонников, которые видят в ней часть исторического наследия и средство регулирования числа хищников-вредителей сельского хозяйства.
Средневековая Англия известна своими кровавыми забавами. Это и собачьи бои с выведением специальных пород терьеров, бой собаки с человеком, быком (знаменитый бульдог), барсуком, особенно популярный вид травли, получивший в финальной стадии название dead game — «мертвая игра», и другими животными.
В современном английском обществе, где уделяется повышенная забота о правах диких и домашних животных, сочли эту исторически сложившуюся охоту варварским пережитком прошлого. И повели с ней беспощадную войну «до победного», с применением лучших достижений плюрализма и демократии.
«Варварская забава аристократии», «кровавый спорт», «пережиток средневековья» — какими только эпитетами не клеймили этот вид охоты ее противники. Основным аргументом служило обвинение охотников в излишне жестоком способе добычи зверя. Но разве может быть гуманным удачное завершение охоты вообще? В любом случае это гибель животного.
Если животное выбиралось из норы под напором очень злобного и вязкого норного терьера, его разрывали ожидавшие вблизи собаки или его просто убивали ударом лопаты.
Кроме того, зачастую подвергались нападению и другие животные, оказавшиеся на пути преследующей стаи фоксхаундов. Те же домашние кошки. Да и сами гончие нередко гибли под колесами от травм, полученных во время погони и от нанесенных зверем ран.
Это действо было запрещено принятием соответствующего закона. А власти разрешили уничтожать вредителей путем отстрела, отлова и применения ядов. Но разве смерть животного от ранения, в ловушке, либо мучения в результате отравления организма химикатами более гуманны? Здесь явно налицо двойные стандарты.
Сторонники охоты с гончими утверждают, что этот способ охоты позволяет сдерживать рост лисьей популяции, которая несет угрозу поголовью разводимых фермерами кур и овец. Пресса изобиловала снимками задушенных лисами домашних животных. И, следуя логике лейбористов, самих лис также следовало привлечь бы к ответственности за жестокую и «незаконную» охоту.
Известно, что при росте популяции происходит включение механизма саморегуляции и животные гибнут от болезней и голода, что является еще более мучительной смертью.
Немаловажно и то, что такая конная «забава» обеспечивала занятость огромной армии людей, так или иначе причастных к проведению этого весьма и весьма затратного театрализованного мероприятия. Это и загонщики, и владельцы конюшен и стай гончих с обслуживающим персоналом, многочисленные ателье по пошиву специального платья, мастерские по производству атрибутики, наконец, землевладельцы и хозяева небольших гостиниц. Целые небольшие деревни в некоторых графствах жили от той охоты.
Возникла проблема, что делать людям, лишившимся заработка, какая невеселая судьба ожидает многочисленные стаи гончих собак и лошадей в конюшнях? Под угрозой оказалась целая охотничья индустрия. Так, расходы, связанные с охотой (около 20 миллионов фунтов в год), давали работу нескольким десяткам тысяч человек в сельской местности.
Нередко примерно 700 или 800 человек были задействованы в проведении охоты при участии нескольких тысяч помощников.
Но, все же запрет был введен в ноябре 2004, который вступил в силу в Англии и Уэльсе с 18 февраля 2005 года. По различным данным, Нижняя Палата проголосовала 362 голосами против 154. Шотландия, обладающая своим собственным парламентом, ввела запрет в 2002 году. В Северной Ирландии такая охота пока остается на легальном положении. А ведь в прежние времена парламент пустел во время сезона охоты на лис.
После запрета охотники заявили, что они проводят охоту по искусственно проложенному следу, в то время как сторонники запрета «Лига против жестокого спорта» объявили, что закон повсеместно нарушается. Приверженцы лисьей охоты заявили об увеличении количества убитых лисиц после запрета и росте членства охотничьих клубах, 320тысяч человек занялись такой охотой к 2006 году. Ассоциация «Master of foxhounds» зарегистрировала 184 охоты в ноябре 2008 г. Получается, закон вышел явно не рабочий. Некая аналогия с нашим «первоапрельским» законом «Об охоте…».
Запрет фактически не работает, так как в охоту вовлечено около миллиона человек, а по значимости она не уступит футболу. К тому же приверженцы «национальной гордости» ответили массовыми и очень активными акциями протеста. Страсти закипели нешуточные, в шествиях и демонстрациях приняли участие тысячи людей, конных и пеших, которые явились выразить протест вместе со стаями своих гончих. Так, во время заседания в парламенте была выпущена живая лисица, а некоторые высокопоставленные охотники на лис пообещали сделать невыносимой жизнь тогдашнего премьера Тони Блэра.
Многотысячную демонстрацию у Вестминстерского дворца организовал «Сельский альянс» Великобритании, отстаивая свое право на охоту. Однажды дело дошло до того, что после драки с полицией 5 участников ворвались в Палату общин, где проводилось заседание. Невольно преклоняюсь перед фанатичной приверженностью жителей островов своим охотничьим традициям.
Но задумывались ли парламентарии и «зеленые», к каким последствиям может привести этот роковой закон для родной флоры и фауны? Лисы плодятся и расселяются с неимоверной для зверей быстротой. Очень пластичный вид, способность вписываться в антропогенный ландшафт уникальна.
И как результат, ухоженные английские парки с газонами и рощи в городах превратились в места постоянного проживания рыжего, совсем не безобидного хищника. Лисица, как известно, один из основных носителей вируса бешенства в дикой природе, а вдобавок к этому имеет еще целый «букет» заболеваний: от стригущего лишая с паршой, чумы плотоядных до зудневой чесотки.
Что печально, прослеживается некая аналогия с запретом применения норных собак в некоторых регионах нашей Родины. Помню, как с «норников» пытались «содрать» дополнительную мзду и в моей области. Наживаются, мол, на шкурах! К чему привело? Стоило изделиям из рыжего меха выйти из моды, так почти сразу возникла лисья проблема. Уже и до премий, правда, мизерных, кое-где за отстрел дошло. А проблема эта очень и очень далека от решения.
