Тугой вечер. Выплыла луна и рассыпалась бисером по Байкалу. Тайга притаилась в вечерней мгле. Лишь слабый ветерок слегка пересчитывает листья.
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Байкал спокоен, ласков. Его маленькие волны, разбиваясь о скалистые, обрывистые берега, замирают в последнем плеске.
Два дня тому назад дула сарма, мутила воду, а теперь тихо.
Вдали покрытые темными очертаниями деревьев сопки спорят в беге.
А тайга склонилась над извилистым берегом Байкала и, словно защищая его, тянется далекая, ровная.
Ни одно судно, ни одна лодка не бороздит воду — все ушло на ночлег.
Зеленый сумрак летней ночи ползет по берегу.
В стороне от Байкала черными холмами виднеются избы села. А рядом выгнула спину тайга, ощетинилась. В бледной, как бы истомленной голубизне неба вьется несколько тонких спиралей дыма. Тихо на Байкале. Тишина, кажется, густеет и давит на воду…
За изгибом реки родились голоса, росли, приближались все ближе и ближе. Ровные удары весел звонко будили тишину. Это из Ангары выехали две лодки на Байкал. В одной сидело три человека, в другой двое.
— Никто больше не поехал на рыбалки, — раздался голос с первой лодки.
— Архип собирался… Видел, снасти сушил.
— Дело будет хорошее, коли что поймаем. Завтра на базар и сплавим…
— Коли не накроют…:
— Хошь, я тебе расскажу одну историю. Смеху не оберешься…
Скоро голоса звучали отчетливее. Лодки выплыли на середину и направились к Баргузинской тропе. Звонко, четко бьют весла. Разговор на лодках стал громче. Слышался смешок.
— А здорово будет, когда мы обкарнаем фараонов! — весело крикнул с первой лодки Филипп Седых.
— Подожди праздновать веселье, дай дело сделать!
— Сделали. Чего бояться, когда его в селе нет.
— А мы, братцы, совсем не по закону поступаем, — отозвался старик со второй лодки. — Расплод рыбы в самом деле нарушаем.
— У меня, если я не привезу домой рыбы, выходит, завтра и есть нечего.
— Да и они шибко хитрые, и днем и ночью мечутся по Байкалу.
— А, язви их в душу! Спускай невод.
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Рыбаки возились, и скоро из лодки показался невод. Конец упал в воду, ловцы начали его распутывать. Лодки разъехались в разные стороны, все дальше отходя одна от другой.
Старший хрипло отдавал слова команды, остальные молча, сосредоточенно работали. Глубокая тишина изредка нарушалась хлюпаньем качающейся лодки.
Кто были эти люди, так внезапно взбороздившие воды Байкала? В двух верстах от того места, где впадает Ангара в Байкал, раскинулось маленькое рыбацкое селение. С утра до вечера круглый год, за исключением месяцев, когда ловить рыбу воспрещалось законом, люди живут на воде.
Но не дарит Байкал их своими богатствами. Нередки дни, когда утром озеро-море замирает в мертвом, глухом покое. Рыбаки отправляются на ловлю, а Байкал, кажется, этого и ждал и уже к полудню наваливается высокими валами на берег, буровится глыбами, волнуется. Тогда гибнут рыбаки под хохот Байкала, десятками принимающего в свои недра трупы.
Закон воспрещает ловить рыбу во время нереста. Первое время строго соблюдался этот закон рыбаками. Но нищенская жизнь ломала все законы, заставляла идти на преступление и ночью тайком выезжать в запрещенное время с сетями на Байкал, чтобы вытянуть хотя бы один удав, продать его и купить необходимое для жизни.
Вот и эти являются рыболовами-хищниками, нарушившими закон.
— Подъезжай к берегу, — громко отдал команду старший Филипп и начал поворачивать, руль лодки. Вторая пошла за нею. Тяжелый невод тащился за лодками. Через несколько минут рыбаки сошли на берег и стали тянуть.
— Бери, бери разом! — кричал, надрывался старший, чувствуя, что сети необычно тяжелы. У берега мотня невода заблестела серебристым отливом луны, задрожала испуганной жизнью.
— Поддай еще раз! — крикнул Филипп, отходя от берега и натягивая веревку. Все дружно потянули, невод весь вышел на берег.
— Ага, вот оно что… Это улов, — прошептал Филипп, когда вся рыба была уложена на дно лодки. — Еще поедем или довольно?
— Давай довольно, — проговорил Марк — молодой рыбак.
— Чего довольно? Поедем еще раз, а тогда уже и баста. С рыбой будем, — настаивали остальные.
И вновь лодки двигались вперед. Круглая широкая луна плыла уже на середине бледно-синего небосвода. Звезды медленно гасли. Тайга казалась толстой, несокрушимой стеной. Ее верхушка упиралась в небо. Где-то послышался плеск чужих, тревожащих душу весел.
— Кажись, фараоны, — проворчал Филипп. — Пропала рыба… Назад! — и он круто довернул руль.
Ударили весла, лодка птицей полетела к устью Ангары.
— Да ведь это Архип,—рассмеялся Филипп, когда чужая лодка тихо выплыла из-за утеса.
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
В лодке сидело трое ловцов. Они тоже выехали на рыбалку. Архип, заметив лодку Филиппа, остановился в нерешительности. Он не знал, как быть: уходить ли назад или спокойно ехать вперед, и в ответ на голос Филиппа раздраженно крикнул:
— Насмерть перепугал!
— А думаешь, у нас поджилки не тряслись? Так и решили — надзиратель.
— Ты что, раз уже закидал?
— Да, поймали.
— Куда сейчас путь держишь?
— К Баргузинской тропе, — и лодки разъехались в разные стороны.
На небе кое-где грудились серыми барашками облака. Ветерок из тайги прилетел вновь на Байкал и словно трактором вспахал спокойную гладь и засвистел, закувыркался в волнах. Рыбаков на воде уже не было видно.
На белесом небе догорали и, казалось, пеплом покрывались остатки звезд. По селу расползалась ночь. Нигде ни огонька, только в крайней избе мерцает бледное пятно. Здесь живет рыбнадзиратель Гусев. Ему не спится. Два часа тому назад он приехал из района и никак не может забыть наказа.
— Рыба хищно истребляется несознательными рыбаками. Необходимо усилить надзор. Нужно в корне воспретить ловлю в запрещенное время, — стучат слова начальника района. — Принимайте самые крутые меры.
— Вот и работка, — думает Гусев, глядя в окно. — Но куда ехать? Путный хозяин собаки не выгонит в такую погоду. Все равно никого на воде нет.
Гусев подошел к шкафчику, порылся, достал хлеб и сало. И вновь вспомнил слова начальника: «Каждую ночь делайте объезд своего участка. Каждая пойманная рыба в этот период ведет к подрыву рыбного хозяйства. Разъясняйте крестьянам о вреде ловли».
— А может, поехать? Эх, посмотрю, — решил Гусев и вышел из избы.
Спустившись по маленькой узенькой тропинке, Гусев сел в легонькую лодочку и ударил веслами. Плеснулась вода и обдала брызгами. Когда Гусев отъехал далеко от села и направился к Баргузинской тропе, темнота стала жуткой.
Небо густо затянулось сизыми облаками. Ветер усилился и дул равномерными, правильными порывами. Начинался култук. Ветер гонял, словно волк стадо овец, серые облака.
— Кто в такое время захочет ловить рыбу? — думал Гусев, и все же его что-то тянуло вперед, заставляло быстрее работать веслами.
Проехав часа полтора, он уже решил возвратиться и даже начал заворачивать лодку, как вдруг впереди показалась лодка.
— Кто едет? — крикнул Гусев, сжимая курок револьвера.
— Ты, Гусев? — спросил как будто знакомый голос.
— Я. А ты кто?
— Силин. Не узнаешь?
— Откуда это ты?
— С Итима, на собрании был.
— Один?
— Нет, с Михайловым.
Рыбнадзиратель подъехал к лодке Силина.
— А ты куда едешь? По делу какому? — спросил Силин.
— Да ищу, нет ли воров.
— Возле Баргузинской тропы я видел каких-то рыбаков. Да пес с ними! Едем домой, култук скоро заволынит.
— Вишь, сволота, и в такую погоду не побоялись. Прощай.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ BIODIVLIBRARY/FLICKR.COM (CC BY 2.0)
Через несколько минут Силина и Михайлова не стало. Гусев был один на воде.
— Вот люди: сами не спят и другим не дают, — ворчал Гусев, быстро работая веслами.
Рыбнадзиратель вновь вспомнил свой разговор с районным начальством. Снимут с работы, если не будет следить за участком. В Байкале есть редкая рыба, надо ее беречь…
Гусев напряженно работал веслами. Обогнув скалу, он в полумраке утра различил лодку, а затем; и услышал голоса ничего не подозревавших рыбаков. Теперь можно было с уверенностью сказать, что это хищники.
— Кто там? — крикнул Гусев.
Ответа не последовало. Послышалась возня и частые удары весел. Лодка уходила.
— А, вот как, заразы! Ну, держись! — и, ударив веслами, Гусев стрелой помчался на лодку.
Руки, словно привинченные к веслам, работали часто, сильно. Рыбакам трудно было уйти от преследователя. Груз мешал развить скорость. Архип чувствовал, что быть беде.
— А будь что будет! — решил он и направил лодку на средину Байкала.
Гусев, заметив маневр хищников, повернул и свою лодку к средине. Рыбаки, часто и сильно гребя, со страхом глядели на летевшую прямо на них лодку надзирателя.
— Гребите, чертовые зыкалки!—сердился Архип на товарищей.
— Стой! — кричал Гусев и вспоминал Бога и Богородицу. — Стой, говорю! Стрелять буду!
Рыбаки молчали, сильнее работая веслами. И когда лодка надзирателя стукнулась о лодку хищников, Архип размахнулся веслом и толкнул лодку Гусева. Гусев качнулся, потерял равновесие и полетел в воду.
— Г-а-а-а-ды! — захлебываясь, хрипел Гусев. — Гады!
Выплыл он на поверхность воды у лодки и схватился за борт. Лодку подхватили волны и, словно играя, понесли в сторону.
— Куда ты? — замахнулся Архип веслом над головой Гусева, но тот дернул за борт, и Архип, как мешок, свалился на борт. Гребцы растерялись и не сумели выровнять… Лодка зачерпнула воду до самого борта и начала медленно опускаться…
Рыбаки и Гусев барахтались в воде, хватали за весла и за всплывший со дна лодки настил.
— По-мо-ги-те! — неслись крики тонувших…
Филипп с товарищами с грузом рыбы осторожно берегом направлялся домой, прислушиваясь к каждому шороху.
— Семен, —обратился он к товарищу, — слышишь, как будто кричат?
— С Архипом, видно, беда!
— Поедем?
— Понятно, не погибать же человеческой душе.
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Повернув лодки, они ударили веслами и изо всех сил понеслись к середине Байкала.
— Голос Архипа, — удивленно бормотал Марк. — Наверное, попали в чертово место…
Когда Филипп с товарищами подъехали к месту катастрофы, враги еще держались на воде.
— Помоги! — кричал Архип, захлебываясь.
— Помогите! — вторил Гусев и остальные рыбаки.
— Распутывай канат! — крикнул Филипп.
Бросили конец Архипу. Тот схватился за веревку, рыбаки потащили его. Вытащили и остальных. Уложив дрожащих от холода ловцов и Гусева в лодки, Филипп с рыбаками ударили дружно веслами, и лодки стремительно понеслись к берегу…
Первым открыл глаза Гусев. Обвел взглядом сидевших ловцов, уставших от быстрой гребли, тихо спросил:
— Где я?
— На лодке, — зло ответил кто-то.
Гусев закрыл глаза и упал на дно…
— Ну, а как же с рыбой? — спрашивали ловцы Гусева, когда все сошли на берег.
— Да как? — твердо ответил Гусев. — Рыбу возьмите себе, а протокол составить придется…
