Фото автора
Вот уже скоро месяц, как я жду первую зимнюю щуку. Когда сидишь насквозь расслабленный, а оно вдруг как вспыхнет, как зашатается на ветру, как шарахнет по башке и по ногам, тогда только через половину дистанции понимаешь, что опять где-то забыл багорик и снова остались в сумке наколенники. А потом крадешься на цыпочках к этому флажку, как будто в итоге надо схватить именно его.
Но месяц — это много. Это даже очень много. Организм из последних сил смотрит на хозяина: «Ну, и когда? Ну, и сколько можно? Делай уже что-нибудь!» Жерлицы — самое непредсказуемое в рыбалке. Спиннинг и поплавок с кивком отдыхают. Разве можно сравнить вспышку флажка с ударом по блесне? Да никогда! Там могут быть травинка, коряжка, забагренный подлещик и еще десяток причин. У хорошо отлаженных жерлиц ничего этого не бывает. Ни ветер, ни кто другой хорошую жерлицу не сорвет. Щука и только щука. Разве что судак, но это совсем другая история.
Жерлица — это магическая снасть! Ты сидишь, перед тобой ряд из жерлиц. Тишина. Встаешь и идешь строго в направлении одной. Зачем? Незачем. Просто захотелось пройтись. Хотя нет, что значит — захотелось. Внутренний голос подал сигнал, и ноги пошли. На середине пути начинаешь соображать и можешь повернуть назад. Что их слушать? Этот голос с ногами. Но идешь на автомате. Остается пять шагов, и флажок вдруг выпрыгивает… Это было десятки раз, последний раз вчера. Но это я забегаю вперед.
Первые жерлицы сезона получились унизительными и обескуражили. Место, о котором мечтал с апреля, уходя с последнего льда, место, где ровно год назад самая первая щука сезона потянула за 6 килограммов, место, где еще не побывал ледобур человека. Нетронутый лед. И погодная тишина! Не шелестит камыш. Не потрескивает мороз. Наверное, именно так бывает зимой в раю.
Ряд из жерлиц уже выставлен на лед, и мы замираем в ожидании. Потом отмираем и начинаем бродить: то гипнотизируем флажки, то навещаем Фому. У Фомы жерлицы с зелеными флажками. Оригинал! Потом начинаем пить чай. Угощаем Фому, потом ходим к нему в гости, на его чай. Короче, какой только ерундой не занимаемся, а рыбалку с места сдвинуть не можем.
После этого даже в глаза друг другу поглядеть стыдно. Такого начала у нас не было. Стоп! Вру! В прошлом сезоне в какой-то Сезонихе, Сазонихе или Сазанихе мы ведь тоже не видели ни единой поклевки. И это ведь тоже был дебют. Тот дебют вообще вспоминать противно. Тут хоть никто ничего не поймал, а там, в этой Саксонихе, мужик рядом с нами наловил гору щуки, и не накануне или назавтра, а прямо на глазах. Он, правда, говорил, что там какая-то аномалия на дне, но легче от этого не стало. Но хорошо, что вспомнил. Тогда легче не стало — зато теперь легче стало. Значит, и год назад так начинали.
…Неделя ушла на судаков, на дожди с таянием снега и льда, на футбол с пивом и на прочую чепуху. Снова заморозило, и мы нашли кусок жерличного льда. К нашей радости, и живец оказался рядом. Это уж совсем неспортивно: праздник какой-то! Правда, щуку никто не обещал. Сами там впервые, анамнеза нет. Но место живое, похожее на жерличное. Выставились с утра. Пока один монтировал жерлицы и бурил ряд лунок, второй наловил живца. Идиллия!
Пока солнышко не встало, жерлицы с живцовой точки не видно. Пришлось ходить, осматривать. А потом вдруг показался и флажок. Стометровка в снаряжении. Пустышка. Живец слегка надкушен. Знакомая ситуация, и прогноз очевиден. Мелочь изнасилует нас по полной программе. Бывало, на десяток забегов ни одного трофея. Но радуемся. Неделю назад и пробежке были бы рады, да не случилось.
Через 10 минут моя очередь бежать. Скользко, и бег своеобразен. Сто метров кажутся как минимум километром, потому как успеваю понять, что за год лучше я бегать не стал, сапоги за этот срок изрядно потяжелели, а флажок, зараза, отбегает от меня.
Догнал, подсек. Есть первая щука! Нет, конечно, стоило бы о ней шепотом, изображая стеснение. В первой щуке года 600 граммов. В прошлом году стартовали с 6 килограммов. Живца с собой нет. Бежать еще два раза по сто метров уже не хочется. Насадил старого пожеванного живца без реанимационных «рот в рот» и медленно пошел на базу.
Сидим. Флажок, и Васильич убежал на дистанцию. Вернулся не солоно хлебавши… Потом, поборов здравый смысл, сбегал на праздник мелкой щуки и я. Васильич первым признался, что если это безобразие не прекратится, то он завтра уходит в лежачий запой. Тут уж и у меня появилась возможность пожаловаться на ноги, на сапоги и в целом на жизнь. Васильич не дослушал, и опять на дистанцию. Принес щуку покрупнее моей и ожил. Он тролль, и когда меня троллит, у него силы прирастают. Знал бы он, что это его последние троллингизмы, но это я опять забегаю вперед. Казалось бы, набегался уже по самые, а все умудряюсь вперед забежать.
Совсем мало времени проходит, и я приношу щуку под килограмм и слышу скрип зубов Васильича. Оглядываюсь и понимаю, что это он лед бурит, но зубами скрипит не хуже.
Из очередного забега он приходит пустой и измочаленный. Падает в кресло и даже не идет насаживать живца. Я требую, он ругается.
А я возвращаюсь со щукой за кило и торжествую. Хотя с забегами надо кончать, пока они со мной не покончили. Летом какая-то терапевтша на автомобильной комиссии ругалась на меня медицинским матом. С ее слов, я не должен был до ее кабинета доползти.
Но это я отвлекся. Раньше вперед забегал, теперь отвлекаюсь. Не иначе терапевтша была права.
Васильич опять впустую. Это радует. Жаль, что радоваться можно только скрытно, а не в полный рост. А потом приходит главное событие дня, о котором я уже забегал вперед.
Но еще пару слов о креслах. Кресла на льду с регулируемой спинкой — это лучшее, что может быть на льду. Разгружается спина, и ветер летит мимо. Но иногда устаешь сидеть и хочется прогуляться. Я встал и медленно и одновременно бесцельно побрел к жерлицам. Не помню даже, чтобы думал о чем-то. Просто доверился ногам и даже не следил за ними. Жерлицы были видны, и все они дремали на солнышке. А ноги шли. И когда оставалось сколько-то мало шагов до межи, я поднял голову и обнаружил, что прямо передо мной флажок почему-то стоит. Это было так неправдоподобно, что я даже не ускорился, а дошел до жерлицы в прогулочном темпе. Леска вымотана до стопора и, значит, кто-то на живца нападал. Взял жерлицу в руку и понял, что она еще кому-то нужна, потому как этот кто-то не хило дергал снизу. Несколько раз мы поперетягивали канат. Я до льда, щука до стопора. Всего два метра лески. А сколько эмоций! Удалось ногтем сковырнуть стопор, и стало попроще гасить рывки. В итоге я завел щуку в лунку. Ровно два килограмма. Таких уже были десятки, но от этого удовольствие не уменьшается. Васильич, введенный в заблуждение моими прогулками, даже не понял, что я там боролся со щукой. Он потом еще добыл щучку под кило, но гримаса не исчезла. Гримаса усталости, но я-то знаю, что доля зависти в этой гримасе велика.
Состоялся щучий дебют. Пять щучек при десятке пустых поклевок. Хороший километраж. Гарантированный здоровый сон и какие-то перспективы на начинающуюся зиму.
