«Ву-у-у! Ву-у-у!» — гудел сайкан. Но охотовед Али проснулся не от этого. Внутреннее полотно маленькой палатки под напором могучей стихии вибрировало и хлестало его по лицу. «Что за черт? — еще не до конца поняв, что происходит, подумал Али. — Ветер не с той стороны валит».
Фото автора.
В нем ранее отряд, состоявший из охотоведа, егеря и старика-проводника из местных, нашел укромное местечко на краю высокогорного плато.
Места эти издревле славятся сильными ветрами.
По описаниям Пржевальского, одного из первопроходцев этих краев, с севера через горную систему частенько несется дикий сайкан, снося все на своем пути, порой переворачивая даже фуры на трассе.
Но сейчас ветер, согнувший палатку, дул с противоположной стороны. Это китайский Эби разошелся не на шутку.
Очередной хлесткий удар крепкой материи по лицу вывел Али из раздумий. Растяжек с этой стороны не было, а колышек боковой, судя по всему, вырвало.
«Ну что стоило вчера две растяжки натянуть? Не пришлось бы сейчас выползать. А может, пронесет? — с самим собой вступил в диалог охотовед. — Палатка надежная, но без боковых строп может не сдюжить при порывах до 25 метров в секунду. Надо крепить. Сам виноват!
Громко выдохнув, Али начал готовиться к спасательной операции.
Приоткрыв палатку с наветренной стороны, он сразу оценил мощь стихии, обрушившейся на их лагерь: мелкая ледяная крупа, смешанная с туманом или низкой облачностью, неслась на огромной скорости со стороны Поднебесной.
В этих местах множество маршрутов, которые пролегают по живописным ущельям, берегам горных рек и уединенных озер. Фото автора.
Горное плато, практически лишенное растительности, не создавало никаких преград этому потоку, стремящемуся снести палатки в лесистое ущелье. Али быстро выполз на четвереньках из палатки, не забыв застегнуть за собой полог. Видимость была нулевая, ветер сбивал с ног. Так же на четвереньках охотовед перебрался на другую сторону палатки и начал ее растягивать.
Почва еще пару часов до этого такого теплого и уютного альпийского луга под действием ветро-холодового индекса и конвекции промерзла, но всего на пару сантиметров, и Али с небольшим сопротивлением смог вдавить по периметру шесть дополнительных колышков. Забившись в пуховый спальник, он постарался поскорее перебить неприятные мысли, вспоминая события предыдущих дней.
Охотобследование новых участков — самая интересная часть работы охотоведа. Это не отчеты писать и цифры из воздуха придумывать, а настоящая жизнь. Всю работу по определению бонитета животных ресурсов, типологии охотничьих участков, видового состава и объема дичи провели еще в советское время.
Группы зоологов и охотоведов в основном были закреплены за геодезическими партиями картографов, изучающих ресурсы большой страны. Большинство пригодных для ведения охотничьего хозяйства земель закреплялись за общественными или ведомственными охотобществами, в составе которых работали егеря и охотоведы.
Независимость, рынок, коммерция поменяли всю систему охраны, и за пару десятилетий непродуманных действий охотничье хозяйство в стране пришло в упадок. Только немногим энтузиастам удалось что-то сохранить и приумножить.
Фото автора.
Взвешенная политика, рассчитанная на годы, привлечение средств иностранных трофейных охотников, дичеразведение стали приносить свои плоды, радуя глаз увеличивающейся численностью диких животных.
В задачу учетной группы входило обследование нового труднодоступного участка охотхозяйства, расположенного в горах Джунгарского Алатау. По данным советских охотоведов, в этом урочище было традиционное место зимовки марала и козерога, что означает наличие хорошего травостоя и низкого снежного покрова.
На картах была отмечена конная тропа, но она много лет назад перестала существовать. Параллельно с ущельем в сторону водораздела шли еще две щели, но в одной из них с неперспективным названием Глухая, по преданию, последние всадники оторвали лошади копыто. А у второй даже названия не было, что само за себя говорит.
Всевидящее око гугла существенно облегчает современным путешественникам навигацию и поиск новых маршрутов. Вот и Али, потратив несколько часов, разглядел-таки переход из небольшого отщелка в «непроходную».
Прогноз погоды не очень радовал, но на несколько погожих дней в начале экспедиции можно было рассчитывать. Ранним утром слегка морозило, река дышала паром. Золотые кусты тала и кудрявые березы горели искорками инея на утреннем солнце. Осины горели яркими кострами на фоне темного бархата тянь-шаньских елей и пихты.
Когда за ужином обсуждался план экспедиции, Али горячо защищал свою точку зрения, остальные выказали легкий скепсис. Ущелье начиналось узким каменным прижимом, который скорее всего был завален, что для коня настоящее зло.
Правая часть вся в скалах, но левая — лесистая, вот по этой полоске и предполагалось перейти из соседнего расщелка. Очевидно, многие путники прошлых лет пробовали попасть в эту щель в лоб, но упирались в скалы и останавливались.
Охота на марала (бугу, как говорят казахи) во время гона — самая красивая охота
в мире. Фото автора.
На маршруте эти предположения подтвердились: вход был завален огромными глыбами камней. Попробовали сунуться по старой тропе, но и там команду ждали непреодолимые препятствия. Очевидно, сухими бревнами подпрудило реку, и она изменила русло, заболотив пойму. В общем, вышли по первоначальному плану искать тропу в лесу.
Первые двести метров всем казалось, что шансов нет, тропа была завалена сухостоем и буреломом, но свежие следы маралов подсказывали, что проход есть. Дружно взявшись за топоры и пилы, все принялись прорубать тропу. В перерывах удавалось насладиться таинственной красотой пихтового леса.
— Каждый раз ловлю себя на мысли, что в поле обретаю истинное спокойствие и становлюсь самим собой, — сказал Али своим спутникам.
Часа через полтора группа вышла в долину, путь был свободен.
Вторым испытанием был перевал в 3540 метров, но кони довольно легко справились с восхождением. С гребня открылись виды на новые, неизведанные горные массивы. Посидели с биноклями, чтобы изучить фауну на этом участке.
«Земля Санникова», — сказал Али, но, похоже, ни молодой егерь Коля, ни пожилой коневод Есен не читали романа Владимира Афанасьевича Обручева и только в знак уважения к Али деловито покачали головой.
Животный мир края очень богат, и буквально за двадцать минут все участники экспедиции благодаря сильной оптике биноклей перевидали и кабанов, и маралов, и козерогов, и медведя… Не задерживаясь долго в высокогорье, группа спустила коней в долину и там заночевала.
В планы входило посещение двух озер, чтобы попутно оценить перспективы прокладки сюда тропы для организации конных туров, фото- и видеосъемок, связанных с трофейной охотой и охотничьим туризмом .
Первое озеро Темное со спутника выглядело весьма привлекательно. К нему группа подошла ранним утром. Оно уже наполовину было сковано льдом. Возможно, в это время года солнце сюда совсем не попадает.
Отсняв озеро на дрон и полюбовавшись нагромождением глыб, создавших этот водоем, все отправились ко второму озеру. К нему тоже вела конная тропа, но сейчас она была сильно завалена камнями и буреломом, поэтому около километра группа шла пешком.
Фото автора.
— Есен, ты здесь бывал ? — спросил у пастуха Али.
— Бывал, бывал, — кивая, ответил невозмутимый старик и, махнув рукой в сторону китайской границы, добавил: — Оттуда заходил, в 79 году.
Али с Колей переглянулись. За пару дней общения они уже усвоили, что Есен был тот еще сказочник
— А как озеро называется ?
— Не знаю. Никак, наверное.
— Пусть тогда Сулуколь будет, — предложил охотовед.
Озеро всех восхитило. Чистейшая вода цвета бирюзы, на дне темно-коричневые глыбы, восхитительные кулисы склонов ущелья, яркое обрамление золотом осени — однозначно это было место силы, где усталость как рукой снимается, а улыбка не сходит с лица.
Дальше дорога шла на высокогорное плато. Торная зверовая тропа активно эксплуатировалась в первую очередь оленями, коих мы повстречали на своем пути немало. У маралов, самых больших благородных оленей в мире, было время гона, поэтому быки активничали, ревели практически целый день.
Темный хвойный лес (карагайник, как говорят казахи), был ярко подкрашен кострами березы и осины. Эта более южная часть горной Джунгарии еще не потеряла листву, и путники наслаждались яркими красками золотой осени.
В запасе имелась лицензия на марала, и ее нужно было постараться закрыть. Кроме того, нужно было снять фото- и видеоматериал для привлечения охотников из-за рубежа, поэтому обьектом охоты стал «трофейный» марал.
Погода начала портиться, с неба посыпалась какая-то снежная крошка. Первая охотничья вечерка выявила семь рогачей, двое из них были трофейными. В запасе оставалось еще несколько дней, и ребята продолжили исследование участка, попутно собирая на полянках подберезовики и свинушки.
Этот край поражает разнообразием животного мира. В сильную оптику хорошо видно кабанов, маралов, козерогов. Фото автора.
На следующий день охотоведы вышли вести свои наблюдения сразу после обеда и обнаружили на плато несколько десятков маралов, в том числе очень достойные экземпляры. Быки, особенно молодые, хорошо провоцировались духовым манком и часто подходили на расстояние выстрела из гладкоствольного ружья.
Другое дело — большие бугу с гаремами, которые никуда не спешили, самок держали весь день в чаще леса и лишь изредка с хрипом коротко отзывались на неприятельский рев. Выманить такого матерого мог только бычок помоложе, который в попытке посягнуть на маралух, забегал в лес, но через непродолжительное время вылетал оттуда под аккомпанемент и топот большого быка.
В ходе наблюдения на этом участке, очень удобном для охоты и подхода, ребята определили двух одиночек: одного с огромным развалом, второго с рогами, напоминающими рога северного оленя. Они легли приблизительно в одном районе, и наутро одного из них охотники в любом бы случае нашли. Если бы не коварный Эби, спутавший все карты…
«Ву-у-у! Ву-у-у!» — протяжно выл ветер. С трудом согревшись после ночной вылазки, Али вставать уже не хотел. А на улице мело; горы и все плато перекрылись низкой облачностью; конь, привязанный арканом, повернулся крупом к режущему ледяным стеклом ветру.
Конь? А где остальные? Али лихорадочно пробежал глазами по высокогорному жайляу. Где еще два? Есен вчера привязал старого мерина недалеко от палатки, третьего не вязал, сказал: не уйдет…
— Есен-ага, Есен! Кони ушли! — перекрикивая ветер, крикнул Али в соседнюю палатку.
Дорога на родину маралов, в южную часть Джунгарского Алатау, занимает немало времени. Проехав целый день, лишь за полночь останавливаемся на отдых и после четырех часов сна оказываемся на центральном кордоне. Фото автора.
Из нее вынырнул коневод.
— Коней нет. Наверное, от ветра прячутся, — предположил Али.
Что-то буркнув себе под нос, Есен на минуту скрылся в палатке и скоро вылез. Коля последовал за ним. Разбежавшись в разные стороны, они пытались разглядеть в складках местности силуэты лошадей, но понимали, что при таком шквальном ветре ни одно живое существо по своей воле стоять в открытом поле не будет. Кони, скорее всего, забились в каком-нибудь распадке или ушли домой…
Продрогнув, все собрались у лагеря.
— Я искать лошадей, а вы пока отдыхайте, ребята. Моя вина, что конь не привязал, — начал Есен.
— Да и охотиться этим утром мы не сможем, погоды нет. Делать нечего, будем ждать, суп варить, — резюмировал Али.
Спрятавшись в одной палатке, Али и Коля готовили похлебку, но переживания не отпускали.
— Коля, сколько нам до машины идти, если напрямик?
— Километров 20–25, может, даже меньше, — ответил егерь.
— Тогда, если сейчас выйдем налегке, к обеду подойдем к месту, где биноклевали в первый день, где еще бугу видели хитрого. А тут охоты сегодня не будет.
На улице заржал конь. Али выглянул в надежде, что коневод нашел двух сбежавших меринов, но пастух возвратился один.
— Следы нашел. Ушли другой тропой. Волки, наверное, пугнули. Видел стаю. Догонять буду. Вы спускайтесь вниз, того хитрого добывайте, а я вечером вас догоню.
Охотники быстро собрали свою часть лагеря и на рысях начали спускаться в ущелье. Эби тут уже не так свирепствовал, лишь вертел золотой листопад. Распогодилось, снова стало тепло и можно было скинуть пуховики.
Быки заревели к пяти часам, четыре или пять маралов. Большой бугу с гаремом обычно держится на участке радиусом пару километров, далеко не мигрирует. Хитрый был обладателем сиплого баритона и хорошо узнавался на слух.
Пока поднимались, на слух определили трех теноров, одно сопрано и один баритон. Значит, он здесь.
Заняв позицию на гребешке в центре большого цирка, ребята начали голосовое состязание. Первым появилось молодое сопрано, с шумом вылетело из горящего алым осинника под могучую арию баритона.
Вышагивая, как Элиот из известного мультфильма, бычок с достоинством продефилировал по противоположному склону. Вскоре обнаружил себя и массивный тенор весом килограммов двенадцать, но он находился почти на километр ниже и исполнять арии не собирался.
Фото автора.
Прикинув его и свою скорости, парни от подхода отказались. А Хитрый не выходил, держался в лесу. Но неожиданно верхом вышли пастись маралухи. Бугу с ними не было. Видимо, дал им передохнуть.
Еще один тенор обнаружил себя выше по склону в 380 метрах. У этого были сложные рога, тоже трофейные. Но тут уже сплоховали охотники. Коля, запутавшись в съемочном оборудовании, оказался не готов, и номер три скрылся в лесу, почуяв неладное …
Смеркалось. Надежды таяли, как утренний снег. Баритон ревел где-то выше. Али поменял манеру игры на духовых, стал подражать быку, исполняя хриплые, ломаные фуги. Солнце ушло за хребет. И вдруг он вышел.
— Коля, работаем! — тихо прошептал Али.
Коля и сам видел быка и уже наводил на него трубу.
— Снимаю.
Бугу двигался и вот-вот должен был снова зайти в елки. Охотник плавно нажал на спусковой крючок. Пружина разжалась, приведя в работу ударный механизм «Меркеля», пуля калибром .7 RemMag, мягко оттолкнувшись от плеча охотника, зажужжала шершнем и менее чем за треть секунды ударила оленя в сердце.
Марал, взбрыкнув, бросился в лес, но уже через двадцать метров кубарем полетел вниз. И тут голосом Есена зашипела рация.
—Коля, Коля, прием! Слышал выстрел.
— Жаксы, Есен-ага, бугу бар.
— Хорошо ребята, скоро буду с лошадьми.
Марал действительно был хорош — уверенное золото. Проведя фотосессию и отсняв необходимый материал, Али не без грусти поблагодарил зверя за мясо и подаренную возможность вернуться к первобытным корням охотника, заложенным у кочевников в генном коде…
Учеты заканчивались. Пора было собираться в домой.
