Это случилось во времена моей студенческой юности, которая протекала в Москве в 70-е годы прошлого века… Однажды в мае мой приятель-одногруппник, москвич, позвал меня на праздничные дни поехать с ним в деревню Хлюпино Звенигородского района Московской области. Там проживала родня его матери.
Фото: Анатолий Маилков.
Когда приехали, возле нас сразу собралась кучка разновозрастной местной молодежи и детворы.
Было весело!
Болтали, пели под гитару, играли на лесной поляне в мини-футбол, мальчишки боролись и лазили по деревьям.
А потом кто-то предложил побродить с бреднем на пруду.
Предложение встретили с восторгом, приволокли большой бредень и двинулись…
«Прудом» оказалось неглубокое озеро в ближнем лесу, заросшее тростником, с сильно захламленным дном, вода однако была довольно чистой, со дна било много прохладных родников.
Чтобы не повредить ноги, мы — четверка старших ребят, которые должны были работать с бреднем, надели старые солдатские сапоги, припасенные для такого случая.
Затем начали бродить.
Рыбы после каждого захода попадалось немного, но стабильно. Это были небольшие, с ладонь, но хорошо упитанные желтые караси, знакомые мне по городу моего детства Костроме.
Там они были на базаре в изобилии, огромные, способные покрыть собой площадь небольшой сковороды, костромичи их так и звали «сковорода». Моя мама их тушила в сметане с луком и грибами. Объеденье, хоть и костлявые…
Часа за три мы набродили этих карасишек ведра два. Отличная жареха для всей компании! К тому же произошел любопытнейший случай!
В озере плавало немало рыбьей мелочи. Ячейки бредня позволяли ей легко уходить из него, но какая-то часть, запутавшись в зачерпнутых водорослях, все-таки вытаскивалась на берег, упрыгивая потом в воду.
Я обратил внимание, что это были не только карасики, но и какие-то черненькие рыбешки с большими головами. Детвора почему-то с веселым визгом старалась поймать именно этих мальков и складывала в свое ведерко с водой.
А когда сделали самый последний заход, то в сети вместе с парой карасей оказалась невиданная мною рыбина длиной около 30 см, со здоровенной головой, изо рта которой торчал хвостик схваченного карасика!
Цвет рыбы был блестяще-черный, она этим несколько напоминала обожженное на огне поленце, головешку. Все местные вокруг меня закричали: «Ротан, здоровенный ротан!»
Потом быстро собрались и двинулись в деревню. По дороге мне рассказали, что эти черные ротаны появились в пруду года три назад и очень быстро развелись. Из-за них исчезла вся рыба, кроме карасей, а до них водились еще окуньки, вьюны и плотвички. Даже лягушек стало заметно меньше.
Когда пришли в деревню, то дети заскочили во двор какого-то дома, там стояла огромная деревянная лохань с водой, куда они вылили свое ведро с мальками ротана, тут же в эту лохань запрыгнули штук десять крупных утят, что бегали на дворе, и принялись с громким кряканьем нырять, гоняясь за мальками.
Зрелище было очень забавное, и мы все глядели и хохотали минут тридцать. А потом нам нажарили пойманную рыбу, которую мы уплели с молодым аппетитом и огромным удовольствием.
Причем я особенно отметил, что у черного ротана мясо было белое, сочное, бескостное, напоминающее по консистенции треску, а по вкусу — отличного судака.
Я с раннего детства увлекся рыбалкой и, соответственно, имею интерес к рыбам и водной фауне. Поэтому уже тогда начал искать дополнительную информацию по ротанам. Сведения удалось получить весьма скудные…
Эту рыбу называли маньчжурским (амурским!) бычком. Рассказывали, что в Подмосковье она попала из-за аквариумистов, которые привезли ее с Дальнего Востока, благодаря ее выносливости. А в аквариумах этот ротан так лихо размножался, что излишки стали выбрасывать в ближайшие реки и озера.
А там этот рыбий «супермен», выносливый к загрязнениям и промерзаниям (он способен выжить даже в куске льда, покрыв себя коконом из слизи!), начал вытеснять и уничтожать остальных рыб, лягушек, прочую живность, опасались, что он может стать настоящей «чумой» всех водоемов страны.
Был слух, будто единственным природным врагом ротана является некая птичка, живущая на Дальнем Востоке и питающаяся исключительно молодью ротана.
И только уже в наше время опубликованы капитальные материалы по ротану и его появлению в европейской России.
Оказалось, что на самом деле ротан впервые был замечен в 1916 году в реках и озерах под Петербургом, куда он действительно попал, скорее всего, по прихоти аквариумистов. Вот оттуда, благодаря своей живучести, он и начал заселять Россию.
Теперь он встречается повсеместно в бассейне Волги и ее притоках, продвигаясь все далее на юг. Но без всякой катастрофы!
Не понадобилось никаких птичек, ибо ротан сам оказался весьма по вкусу щукам, окуням, судакам и прочим нашим хищникам, удачно дополнив их пищевую базу, опять же благодаря своей выносливости и прекрасной размножаемости.
Более того, мальки ротана в наше время — любимейший живец для рыболовов, ибо могут очень долго и бойко работать приманкой на крючке.
А господствовать ротан способен только в небольших водоемах, где нет условий для жизни других, более серьезных хищников, особенно если этот водоем часто зимой промерзает до дна.
Сам ротан происходит из рода лучеперых рыб, единственный предствитель своего отряда головешковых. Так что он с бычками даже не родственник, хотя весьма похож на них телом и пищевыми вкусами.
Вот такая нынче идет ихтиоглобализация! Сверху по Волге продвигается ротан, а снизу, с юга, плывет на север азово-черноморский бычок-кругляк, способный жить как в соленой, так и в пресной воде.
Этот бычок стал уже почти обычен в Москве-реке, а на нижней и средней Волге просто обыкновенен, попав когда-то в нее из Дона по Волго-Донскому каналу.
Также по этому каналу в Волгу добрались и угри из черноморской популяции, они теперь нередко попадают в сети под Волгоградом.
А еще Волгу вплоть до верховьев заполонила каспийская тюлька (килька!), которой очень пришелся по вкусу водный режим реки, возникший на Волге после возведения каскада плотин с их водохранилищами.
Тюлька не любит течение, вот и начала заселять великую реку, когда воду фактически остановили, причем в реке она стала крупнее, чем в море.
А до плотин каспийская тюлька в море и низовьях Волги была основным кормом для проходных рыб: осетровых, белорыбицы, сельди-залома и морских сазанов.
Впрочем, теперь по всей Волге тюлькой, ее икрой и мальками питаются все местные виды оседлой рыбы.
