Ничуть не сомневаюсь, что рыболовный рай на земле находится в норвежской провинции Финмарк. Здесь по всему побережью разбросаны маленькие городки, вся жизнь которых, как и сотни лет назад, связана с морем.
Фото: Александр Лисицин.
Море здесь — «норвежское все». Оно дает работу, кормит, обогревает, дарит и забирает друзей и родственников, связывает с окружающим миром.
Причиной, по которой люди тысячи лет селятся на пустынных, продуваемых ветром холодных скалах, тоже можно назвать море.
Вернее, течение Гольфстрим — теплое, приносящее мириады тонн планктона, который служит пищей для несметного количества рыб Атлантики и, что более важно, Северного, Норвежского и Баренцева морей.
Значение Гольфстрима так велико, что если (скажем, в результате смены полюсов) оно повернется вспять, то под угрозой окажется жизнь на всей Земле. Это, конечно, гипотеза, но здесь она кажется правдой.
Фото: Александр Лисицин.
А пока этого не произошло, сюда, в эту Мекку морской рыбалки, едут тысячи рыболовов со всего земного шара. Здесь вы можете встретить европейцев, американцев, даже австралийцев и новозеландцев. Конечно, здесь много русских.
От Мурманска до Киркинеса 200 километров. Кажется, одна и та же тундра, сопки, море, но как же отличается природа по ту сторону границы!
Норвежцы трепетно относятся к своей земле, морю и тому, что создают. За неделю пребывания на окраине земли я видел лишь одну полуразрушенную постройку. Дороги, частные дома, коммерческие здания, портовые сооружения — все выглядит ухоженным и опрятным.
Разумеется, встретить на обочинах дороги мусор, пластиковые бутылки или пакеты практически невозможно. Как невозможно себе представить, что в городок с населением 900 человек три раза в день летает самолет из Тромсе, что правительство прокладывает автомобильные дороги в населенные пункты, отстоящие от «райцентра» (назовем его по-нашему) всего на 10 километров.
Фото: Александр Лисицин.
Мало того, половина этих дорог проходит по километровым тоннелям, пробитым в скалах (кстати, сумасшедшие норвежцы моют их щетками и специальным шампунем). Кроме развитой наземной инфраструктуры, здесь между всеми малюсенькими портами осуществляется регулярное морское паромное и пассажирское сообщение.
В общем, сюда спокойно можно ехать не только на рыбалку, но и просто так, чтобы посмотреть, как при капитализме живут обычные люди.
Фото: Александр Лисицин.
В любом местечке на побережье любители рыбалки могут найти компании, которые предоставят необходимое снаряжение, катера, комфортабельное размещение и питание. Вся информация об организаторах рыбалки и о самой маленькой гостинице в самой маленькой деревеньке есть в сети.
Тут же можно зарезервировать и место для палатки в кемпинге, и услуги шкипера с рыболовным катером. Вообще по степени компьютеризации страна приятно удивляет, пенсионер с планшетом в руках здесь обиходная картинка.
Фото: Александр Лисицин.
В центральной части Норвегии, в районе Тронхейма, мне приходилось слышать, что лучшая рыбалка на севере.
Соглашусь с этим, хотя для тех, кто решится ехать сюда, полезно знать, что пропорционально тому, как увеличиваются ваши шансы на поимку трофейной трески или палтуса, возрастает и риск оказаться не у дел из-за непогоды. Особенно если идет речь о весенних месяцах, когда с открытием сезона сюда устремляются все любители трофейной, но экстремальной рыбалки.
Ни один здравомыслящий организатор рыболовного процесса не выпустит человека в море, если прогноз (кстати, всегда точный) обещает сильный ветер или волнение на море.
Убедитесь, что на базе всегда достаточно больших лодок, чтобы выходить на них в море даже в легкий шторм.
Фото: Александр Лисицин.
Если до Норвегии вам придется лететь самолетом, не берите с собой снасти и блесны. Все, что предоставит вам на месте принимающая сторона, вполне работоспособно, хотя и не столь изящно, как вам хотелось бы.
Если же вы предпочтете путешествовать на машине, то ваш багаж может включать хоть сотню килограммов снастей и блесен, удильников и катушек для морской ловли.
Как везде, в Норвегии рыбу ловят в отвес тяжеленными блеснами-пилькерами, однако в отличие от рыбалки в районе Тронхейма, где мы обходились весами до 200 г, на севере вес пилькеров может достигать килограмма.
На мой вопрос, почему северяне используют более тяжелые пилькеры, мне ответили, что это связано с сильными подводными течениями и ветровым сносом лодок во время ловли.
Фото: Александр Лисицин.
Действительно, иногда просто простучать дно в таких условиях становится почти невыполнимой задачей. Кроме пилькеров, на которые ловится практически вся ценная рыба Северной Атлантики, для ловли палтуса применяют 25-сантиметровые виброхвосты с головками весом до 200 г. Поскольку летом и ранней осенью за палтусом вас вряд ли вывезут на глубины более 60 метров, этого вполне хватит, чтобы насладиться поимкой «малышей» от 8–10 килограммов и более.
Поверьте, если вам придется поднять пару палтусов такого размера с глубины даже 30 м, воспоминания об этом сохранятся у вас на всю жизнь.
Техника ловли палтуса заключается в опускании приманки на дно, подъеме на пару метров от дна и плавном подъеме и опускании блесны. Активизирует поклевки регулярное постукивание головкой по дну или волочение приманки по дну; поднятая муть привлекает палтуса и повышает ваши шансы на успех.
Поклевка ощущается легким натяжением лески, однако надо иметь терпение и не подсекать рыбу в первую секунду. Лишь когда взявший палтус начнет опускаться ко дну, следует резким движением подсечь рыбу.
Фото: Александр Лисицин.
Не думайте, что ловля палтуса — легкое и обыденное дело. Я бы сравнил ее с охотой. Успех вам отнюдь не гарантирован, тем ценнее и почетнее поимка этой рыбы.
Так, наша группа из пяти человек за день рыбалки смогла поднять лишь двух «малышей» весом под 10 кг каждый. И это был хороший результат при тех погодных условиях, в которые мы попали.
Вся остальная рыба ловится на глубинах от 10 до 300 метров. Мне не довелось поднимать треску или скумбрию с максимальных глубин, но даже 200 метров хватило, чтобы получить представление о прелести такой рыбалки.
Поимка трески весом 5–7 кг превращается в тяжелую работу, и, если вы не используете катушки с электрическим приводом, вам следует заранее подкачать мышцы спины и рук. Поверьте, лишним это не будет!
Фото: Александр Лисицин.
Мне не удалось научиться различать по поклевке, какая рыба попалась на мою приманку. На таких глубинах любая поклевка ощущается как тяжесть на конце шнура.
Говорят, есть отечественные спецы, которые могут точно определить, кто попался на приманку. Снимаю перед экспертами шляпу. Впрочем, как мне показалось, сами норвежцы совсем не задаются вопросом, что у них на крючке. Для тех местных, кто был со мной в лодке, существовали лишь треска и палтус.
Даже при разговоре об их ловле у них загорался в глазах огонек одержимости. Этот огонь заражал, как дурман. Казалось, моими собеседниками были рыбаки, одержимые страстью добыть настоящих гигантов. Эдакие современные герои Мелвилла, готовые ради своей цели пуститься во все тяжкие.
Как сладко было поддаваться этим чарам! И хотя я знаю, что это обман, этот бесовский огонь в глазах и сейчас мне снится по ночам.
Фото: Александр Лисицин.
Все люди, живущие в маленьких северных городках побережья провинции Финмарк, будь то крошечный Мехам или официальный Хаммерфест, по-хорошему больны Севером, морем, рыбалкой, историей своих мест.
Здесь мы встретили и потомков викингов (по крайней мере, так они сами себя называют), и чопорных шведов, которые при ближайшем знакомстве оказались очаровательными людьми и интересными собеседниками.
Здесь мы познакомились с ливанцем, нашедшим в суровом краю свою судьбу. Он и его половинка, чистокровная норвежка, создали свой особый мир, семью, где соседствуют северный порядок и чисто восточное, немного суматошное и милое гостеприимство. Их мир, пропахший морем и сладковатым запахом восточных приправ, как магнитом, притягивает рыбаков со всего света.
Здесь инструкторами сафари на квадроциклах работают теплолюбивые бельгийцы, а историю провинции в местном музее проводит немец.
Фото: Александр Лисицин.
Здесь на ужин нам подали традиционный острый рыбный суп из перетертой вяленой трески или запеченного палтуса, пойманного нами, и нежнейших камчатских крабов, причем с рецептом, как их правильно готовить.
Интересно, что сегодня, в отличие от первых лет, когда Союз начал интродуцировать крабов в Баренцево море, норвежцы не винят русских в том, что, выпустив крабов, они испортили ихтифауну Северной Атлантики.
Забыв обвинения и дипломатические скандалы, они самозабвенно и довольно эффективно ловят дикого краба, и я не удивлюсь, если в скором времени они либо выйдут на наш рынок с нашим же крабом, либо придумают, как разводить его в промышленных масштабах, повторив то, что они в свое время сделали с атлантическим лососем.
Северная Норвегия отличается от остальной, но чтобы это понять, здесь необходимо побывать.
