Царская охота в эпоху Российской империи была ярким и масштабным мероприятием. Причем мероприятием государственно значимым. Множество участников, обслуга, красочные костюмы, звуки музыки — все смешалось в этом празднике охотничьей жизни.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Императорская охота впитала в себя европейские традиции, но при этом сохранила неповторимый русский колорит. И сегодня сохранились отголоски былого великолепия и блеска этих ярких событий в воспоминаниях участников, в фотографиях, живописных произведениях и… в охотничьем оружии. В моих руках артефакт — кинжал чинов придворной охоты образца 1855 года. Сегодня он хранится в коллекции известного российского собирателя Германа Анатольевича Коурдакова. Разглядывая холодную сталь клинка, ощущая в руках тепло рукояти из оленьего рога, чувствуешь себя причастным к событиям полуторавековой давности.
Что же представляет собой этот кинжал? Клинок стальной, прямой, однолезвийный, с одним широким долом на правой стороне. Эфес состоит из рукояти с позолоченными латунным навершием и крестовиной. Навершие оформлено в виде головы волка, окончания крестовины сделаны в виде ног лошади, подковы которой исполнены с высоким мастерстом: на них виден каждый гвоздь. Ножны покрыты кожей, выкрашенной в черный цвет. Прибор ножен также исполнен из позолоченной латуни, причем выступающие части на нем декорированы волчьими головами.
Мастерство, с которым изготовлен кинжал, вызывает восхищение, и это неудивительно: достаточно взглянуть на пяту клинка, где выбито клеймо изготовителя — петербуржской фирмы «Шаф и сыновья». Ее история в России началась после победоносного окончания Наполеоновских войн. В апреле 1815 года в Златоуст прибыла большая семья немецких оружейников, знатоков декора оружия, во главе с пятидесятилетним Вильгельмом-Николаусом Шафом, уроженцем города Эльберфельда. Его сопровождали три взрослых сына и две дочери. Всего семейство Шафов насчитывало 25 человек. На родине они считались специалистами по украшению клинков золотом и серебром. Искусные ремесленники в совершенстве владели этой технологией. Вильгельм-Николаус и его двадцатисемилетний сын Людвиг, имевший в ту пору шесть дочерей, в Златоусте специализировались в художественном и высококлассном декорировании стали позолотой и травлением. Подмастерьями в позолотном цеху работали и другие сыновья Шафа Иоганн и Фридрих. К концу 1817 года немцы приступили к выполнению особого пункта контракта, который подразумевал обучение русских мастеровых. Уже в декабре 1817 года в обучение к иностранным мастерам из заводской чертежной мастерской и школы было отобрано 12 человек.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
После увольнения с фабрики в 1823 году семья переехала в Петербург, открыла там мастерскую по украшению оружия и организовала небольшое торговое предприятие. В 1824-м Шаф получил звание придворного оружейного мастера. И с тех пор петербуржская мастерская Шафов считалась элитарным предприятием, изготавливающим высококлассное оружие высшей градации, а среди заказчиков оружия почиталась так, как фирма Фаберже среди ювелиров. Клинки с клеймами Шафов хранятся в Государственном Эрмитаже, Историческом музее и других известных музеях мира. К этому оружию относится и удивительный кинжал из коллекции Г.А. Коурдакова. Именно такой использовали офицеры придворной охоты начиная со второй половины XIX века вплоть до падения Российской империи.
Общеизвестно, что у каждого царя были свои предпочтения в охоте. К примеру, императоры Александр II и Александр III слыли поклонниками больших зверовых охот на медведей, лосей, зубров, а Николай II запомнился современникам как любитель ружейной охоты. О том, что охота составляла неотъемлемую часть досуга Александра II, свидетельствуют многочисленные документы, записные книжки, камер-фурьерские журналы, мемуары современников. Страсть к этой забаве пробудилась у него очень рано. По свидетельству его воспитателя К.К. Мердера, цесаревич уже в возрасте десяти лет неплохо владел техникой ружейной стрельбы. С тринадцати Великий князь Александр Николаевич охотился на уток и зайцев, а в четырнадцать впервые принял участие в охоте на волков.
Императорская охота представляла собой хорошо продуманный ритуал. Помимо обычных приготовлений вырабатывался подробный план действий, составлялся список участников, а по завершении мероприятия делался подробный отчет о результатах охоты каждого участника. Выбор мест охоты зависел от общего количества дичи в угодьях и конкретного участка обнаружения и обложения зверя. В программе, помимо намеченных для охоты кварталов, указывались схемы передвижения людей, время и место стоянок экипажей. Обычно в императорской охоте середины XIX века принимали участие сам государь, великие князья, генералы свиты, высокие иностранные гости, представители дипломатического корпуса. Если вспоминать всех поименно, то среди непременных участников охот были великие князья Николай Николаевич, Михаил Николаевич, Владимир Александрович и герцог Георгий Мекленбург-Стрелицкий — супруг великой княгини Екатерины Михайловны. Среди иностранных гостей в документах упоминаются австрийский император Франц Иосиф, великий герцог Карл Саксен-Веймарский, принц Август Вюртембергский и другие высокопоставленные лица. Перед началом охоты обычно устраивался завтрак в лесу.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
По воспоминаниям очевидца, «утром рано кухня с метрдотелем и камер-фурьером отправлялась на место охоты; выбирали недалеко от зверя, хотя бы и в глуши леса, по возможности открытое место; порасчистят несколько снег, приготовят стол, здесь же в сторонке разведут плиту, и завтрак готов. Государь подходит к столу, делая рукою жест, приглашающий к завтраку; все подходят, окружают стол и завтракают стоя; стульев не полагалось. Великолепная картина! Государь и вся свита одеты одинаково; только посреди этой группы вы видите рослую и величественную фигуру Государя». Как правило, охота завершалась торжественным обедом. Вся добыча свозилась ко дворцу и укладывалась в определенном порядке. Первый ряд занимали трофеи, добытые императором, дальше шли трофеи остальных участников. К этому времени составлялись списки добытой крупной дичи. Одна ее часть передавалась участникам охоты, другая шла в собственность анатомических музеев Академии наук, Академии художеств и университетов. Кроме ружейной охоты при дворе в России большой популярностью пользовалась псовая охота Великого князя Николая Николаевича.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
В своем имении Першино он создал специализированное охотхозяйство с обширным штатом прислуги. Охота здесь состояла из двух стай гончих по 45 собак в каждой и из 10 собак запасных. Одна стая, окрасом багряная, была русской крови, другая, окрасом соловопегая, — смешанных кровей, выведенная самим Великим князем. Кроме них, в хозяйстве было еще 130 борзых и 87 лошадей. Служащих насчитывалось до 78 человек. Обучением борзых занимался старший псарь — доезжачий; псовой охотой руководил ловчий; выжлятник ведал гончими собаками, борзятник — борзыми. Все носили форменную одежду. Из охотничьих принадлежностей имелись кинжал в ножнах, арапник, сигнальный рожок, волчьи тенета, особые сети для ловли зверей и птиц. Музыка придавала особый колорит охоте, поэтому в число штатных служащих входили и музыканты.
