На самом дальнем краю пустыни Намиб, в скалистом высокогорье есть земля, которая находится словно в другом временном измерении. В этом заброшенном месте на каменистом песке оставили свои следы древние племена бушменов овамбо, каванго, вамбу и гереро
Мало что сохранилось из того далекого прошлого, кроме орудий труда и рисунков на скалах времен каменного века, но потомки древних племен и сегодня стоят на страже этой местности, которая хранит под землей залежи золота и редкого мрамора, торчащего местами из высоких холмов, как гигантские игральные кости.
Эту землю сейчас трудно назвать нетронутой, свидетельства человеческого вторжения видны повсюду. Массивные блоки белого, серого и голубого мрамора выстилают первые несколько километров грунтовой дороги, ведущей к одному из самых оберегаемых секретов Намибии. За устаревшим горным оборудованием, жутко опасными камнерезами и большими грузовиками, перевозящими потрясающие размерами кубы будущих столешниц и колонн, предназначенных для Соединенных Штатов и Китая, лежит другой мир, богатый на приключения и сложные вызовы судьбы. Те, кто зарабатывает здесь на жизнь, по-прежнему больше ценят задние ноги добытой дичи, чем тонну чистого мрамора.
Мы смогли получить разрешение на добычу неуловимой зебры Хартмана в этом диком месте при условии, что обеспечим наших гостеприимных хозяев свежедобытым мясом. Это сафари в центре другого мира и, возможно, другого столетия, далеко за пределами действующих рудников, оказалось не таким простым, как я себе изначально представлял. Уже несколько дней мы рыскали в поисках горных зебр, с трудом поднимаясь на рыхлые каменистые холмы. Осколки сланца выскальзывали из-под ног и скатывались по склону, постоянно выдавая наше присутствие. Если бы мне сейчас сказали, что на самом деле это не горы, а жалкие холмы, я бы в ответ наговорил много «лишнего». В который раз мы вышли задолго до рассвета, чтобы попытаться увидеть зебр в низинах, где, как считается, они проводят самые ранние утренние часы, прежде чем отправиться на вершины к безоблачным небесам.
Мой пиэйч Стив лазает по этим холмам на удивление хорошо для неповоротливого мужчины с телосложением бывшего игрока в регби. По его словам, забравшись на вершину, мы обеспечили бы себе хороший обзор и выгодную точку для скрадывания и стрельбы. Я согласно кивнул и, обливаясь потом, стал карабкаться вслед за ним. С перекинутой через плечо винтовкой Henry рычажного действия и с объемным рюкзаком мне требовалось прилагать больше усилий, чтобы сохранять равновесие при подъеме на вершину холма, но я, стиснув зубы, лез и терпел. Зебры были не единственной нашей целью, гемсбок и куду также значились в списке, но именно черно-белый трофей привлекал меня больше всего.
Оказавшись на гребне, мы удобно устроились и стали обозревать в бинокли долины и холмы. Среди многих видов лошадиных горная зебра Хартмана обладает несколькими примечательными характеристиками, по которым ее можно отличить от обычной зебры. Помимо тонких, контрастных полос по бокам, на брюхе горных зебр нет рисунка, оно в основном белое с полосами, заканчивающимися на восемь сантиметров выше брюшка. А ее ноги покрыты полосами вплоть до копыт. Кроме того (и это трудно заметить с первого взгляда), у нее есть небольшая складка на шее. Зебры — ловкие альпинисты, хорошо себя чувствуют в суровых и засушливых условиях пустыни.
Воды здесь очень мало, большая ее часть подается по километровым трубопроводам к шахтам, питая машины для резки мрамора. Я до сих пор не могу сказать, где зебры находят питьевую воду, не говоря уже о живущих здесь людях.
Горные зебры Хартмана перемещаются меньшими группами, чем более распространенные зебры Берчелла. За несколько дней до этого мы заметили пять особей, но догнать их не смогли. Моей целью было добыть одно из этих коварных животных с помощью винтовки с рычажным затвором .45-70 калибра. Я видел, что мой выбор раздражал Стива и его опытных следопытов, хотя они не подавали вида и ничего мне не говорили. Поскольку я стрелял 300-грановыми пулями с крутой дугообразной баллистикой, нам нужно было подобраться к зверю поближе, в идеале на расстояние 150 метров. Стив не хотел ничего оставлять на волю случая и, как оружие последнего шанса, брал с собой свой карабин под патрон .300 WSM.
Мы оставили намибийского пиэйча Бринка, известного как «большой леопард», вместе с моим коллегой-охотником Джерри. Они на Ленд крузере отправились на поиски кошачьего следа для собственной охоты. А наш вечно улыбающийся следопыт Томас быстро поднялся на вершину вместе с нами. Он двигался с легкостью пантеры, родившейся и выросшей на этой скалистой земле, в то время как мы просто пришли сюда, чтобы в мучениях разбить об нее в кровь свои руки и ноги. Мы со Стивом достали бинокли и стали внимательно осматривать снизу вверх горы, обширные долины, каменистые обнажения и далеко, словно в мираже, пылающие красные дюны. Я ошибочно думал, что заметить зебр, чьи цвета резко контрастируют буквально со всем, будет несложно. В конце концов черно-белый цвет мне не казался практичным камуфляжем.
— Сделай перерыв на минутку. Просто посмотри вокруг. Разве это место не прекрасно? — сказал Стив, когда я опустил бинокль; он смотрел вдаль и улыбался.
А ведь он прав. Я был так сосредоточен на поиске зебры, что совершенно перестал обращать внимание на окружающую нас природу. Здесь можно было сидеть часами, даже днями, и не переставать восхищаться безлюдной красотой этого дикого места, думая о том, как мало людей на протяжении веков восхищались этим видом. Момент нашего уединения был нарушен слабым свистом и взмахом руки Томаса. Стив вскочил на ноги и двинулся вниз по скользкому склону, прежде чем я успел взвалить на плечи свой рюкзак.
— Давай быстрее! Он увидел жеребца, — проронил на ходу мой пиэйч.
Мы спустились с холма почти бегом, после чего сразу начали восхождение к тому месту, где нас ждал Томас, притаившийся за большими валунами. Я слишком тяжело дышал и все сильнее переживал о том, что, когда мне придется стрелять, я не смогу точно прицелиться из-за трясущихся рук и выпрыгивающего из груди сердца. Когда мы подошли ближе, Стив жестом велел мне не высовываться. Двое мужчин торопливо зашептались на африкаанс, и я достаточно быстро из обрывков фраз и языка тела смог разобрать, что время пришло.
— Группа с хорошим жеребцом находится вон там, за выступом, но они выше нас. Бросай свой рюкзак и будь готов, — сказал мне Стив, пальцем указывая вверх.
Теперь мы ползли впереди Томаса, скользя вдоль одного выступа и прячась за другим, чувствуя, как под ногами предательски скрипит гравий.
— Там! — прошипел РН, и я проследил за его взглядом, но ничего не увидел.
— Жеребец сзади. Бери его на прицел и по готовности стреляй! — приказал Стив, жестом предлагая мне использовать скалу перед нами в качестве опоры для винтовки.
Я снял куртку, скатал ее в виде импровизированного мешка с песком и, положив на нее винтовку, стал искать в оптический прицел свою добычу. До сих пор не могу понять, как я сразу не заметил целую группу черно-белых животных. Лишь после того как Стив направил мой взгляд выше, я уловил намек на движение не более чем в ста метрах от себя. Насколько же естественно они сливались с горой!
— Отслеживай их в оптический прицел и жди, когда они остановятся. Выбирай самую большую, — шептал мне Стив.
Как раз в тот момент, когда я испугался, что не смогу поймать их до того, как они перевалят следующий гребень, моя оптика поймала их в перекрестие. Четыре зебры взбирались по склону с легкостью горных козлов, не торопясь, но и не останавливаясь. Время от времени их прикрывал сухой кустарник или торчащие осколки каменных глыб. Расстояние увеличивалось по мере того, как они продолжали свое грациозное восхождение, но я не осмеливался отвести взгляд от оптического прицела, чтобы определить расстояние до зебр.
— Сто двадцать пять метров, — словно прочитав мои мысли, сказал пиэйч.
Через несколько мгновений ведущая кобыла остановилась и посмотрела вверх в том направлении, куда они шли. Остальные последовали ее примеру. Я перевел перекрестие прицела назад, обнаружив самое крупное животное, замыкавшее шествие. Жеребец держался сзади и выглядел в полтора раза массивнее остальных.
— Если ты на него нацелился, то стреляй! Сейчас! — прошипел Стив.
Курок на моем Henry All Weather был уже взведен, и я надавил на спусковой крючок. Отдача сразу же сбила меня с линии прицеливания, и к тому времени, когда я был готов сделать еще один выстрел, все, что я увидел, это полосатый зад, переваливший через гребень и исчезнувший из виду. Мое сердце ушло в пятки от мысли, что я промахнулся из своей винтовки, в которой я был так уверен всего секунду назад, но тут Стив хлопнул меня по спине, а Томас, подбежавший к нам, издал радостный вопль.
— Ты видела, Мемза? — воскликнул он, развернувшись и ударив одной рукой о другую.
Хотя мы потеряли жеребца из виду, оба охотника заверили меня, что он лежит с той стороны гребня. Томас отправился к невидимой нами зебре со своим маленьким ножом и мачете, которые всегда таскал за поясом, а мы стали собирать свое снаряжение, хотя у меня еще сильно кружилась голова и тряслись руки, чтобы сосредоточиться. Я никак не мог поверить, что моя давняя мечта сбылась в этом волшебном месте. Стив попытался связаться по рации с грузовиком, но ответа не получил, поэтому ему оставалось только надеяться, что они слышали выстрел и рано или поздно направятся в нашу сторону. И он был прав. Как раз в тот момент, когда мы спустились с одного склона и собирались подниматься по следующему, мы смогли разглядеть в долине покачивающиеся очертания внедорожника, огибающего зазубренные препятствия.
— Похоже, тебя можно поздравить? — спросил Бринк еще до того, как автомобиль остановился. — Ну, пойдем посмотрим, кого ты подстрелил.
Хотя снизу склон не казался крутым, я порядком запыхался, прежде чем мускулистое тело жеребца появилось в поле зрения. Увидев этого здоровяка, я тут же задался вопросом, как мы доставим каждый килограмм этого ценного мяса вниз к машине. Когда мы вчетвером добрались до трекера, Томас уже расчистил место для фотосъемки, смахнул кровь, но, как ни старался, не смог сдвинуть животное с места. Поэтому сидел и отдыхал на нем, дожидаясь нашего прихода.
— О, какой большой! — произнес он, когда я опустился на колени, чтобы положить руку на мощную шею полосатого жеребца.
Вознося про себя благодарственную молитву, я не мог удержаться от слез радости. Я был счастлив и одновременно потрясен. Я восхищался окрестными видами, людьми, историей и нашей замечательной маленькой охотничьей компанией. За последние несколько дней мы преодолели множество трудностей и неудач, что сделало наш успех намного приятнее. Мы оттащили крупного самца на поляну и приступили с Джерри к съемке, а Бринк и Стив направились к машине. Они решили доехать ближайшего лагеря шахтеров, чтобы позвать на помощь нескольких вамбу.
— Они сильные и быстро придут, когда узнают, что для них есть мясо, — крикнул через плечо пиэйч, имея в виду одну из самодельных лачуг из палок и брезента, мимо которых мы проезжали несколько часов назад.
Мы с Джерри сделали все возможное, чтобы помочь с разделкой шкуры и мяса, хотя не уверен, помогали мы или мешали Томасу, который привык работать в одиночку, быстро и без лишних движений. Если его и раздражала наша «помощь», то он старался этого не показывать и продолжал разделку, перекладывая и перекатывая тушу, снимая шкуру со спины, задних конечностей, тщательно сохраняя некоторые внутренности и аккуратно укладывая их поверх шкуры. Шкура и череп останутся у меня как трофей, а остальное достанется шахтерам. Перед заходом солнца в этот величественный день, полный пота и волдырей, мне посчастливилось взять второго, чуть меньшего по размеру жеребца, когда мы уже спускались с горы. Автомобиль под завязку был забит четвертинками туш, шкурами и внутренностями. Нам едва хватило места, чтобы встать в окровавленном кузове джипа, а двое вамбу, Бушмен и Томас, поехали на бампере. Эти люди помогли донести и загрузить мясо и ливер от двух горных зебр, не оставив ничего, кроме содержимого их желудков. За их помощь им предоставили на выбор те куски мяса, которые они захотели, и каждый по очереди выбрал куски субпродуктов.
Я был рад, что выполнил свою охотничью задачу по добыче мяса, которым будут снабжать лагеря. Приятно видеть волнение местных рабочих, которые не понимают ни одного моего слова, но в этом и нет необходимости: все и так ясно. Я безумно устал и очень проголодался. Хотелось быстрее добраться до лагеря и попробовать свежей корейки из горной зебры, приготовленной местным шеф-поваром на открытом огне…
В этот вечер мы отдыхали у костра, наслаждались стейками по-домашнему, африканским бренди и общением друг с другом. Наша жизнь была вплетена в эти богатые сокровищами дебри, наполненные осознанием того, что успех приходит не к одиночкам, а к слаженно работающей команде.
В этой безжалостной и одновременно прекрасной пустыне я понял, что лучшая благодарность измеряется не деньгами или мрамором, а воспоминаниями и мясом, временем и местом, потом и улыбками, разделенными с теми, кто находится рядом с тобой.
