Вы знаете одну из самых молодых фирм, действующих на сегодняшнем ножевом рынке вполне успешно, что может показаться странным по многим причинам?
Фирма усиленно подчеркивает военное предназначение своих изделий. Однако предложение на открытом гражданском рынке штык-ножа, соответствующего стандартам и спецификациям НАТО, выглядит странно. Насколько известно, условия контрактов в таких случаях однозначно запрещают продажу принятых на вооружение изделий на гражданском рынке. Да и зачем гражданскому пользователю штык-нож?
Фирма расположена в относительно большом (около 200 тысяч жителей) провинциальном городе Прато, что на севере Апеннинского полуострова, в Тоскане. Это, можно сказать, серединная Италия: еще не промышленно развитый материковый Север, но уже далеко не промышленно слабый, аграрный, затюканный мафией Юг. Но в отличие от Маньяго в Ломбардии, Прато не может похвастаться многовековыми ножедельческими традициями.
Фирму с весьма претенциозным названием Extrema Ratio основали в 1997 году компаньоны Маурицио Кастрати и Мауро Kьостри (Maurizio Castrati & Mauro Chiostri). В отличие от основателей абсолютного большинства похожих фирм они не были ни мастерами-ножеделами, ни бывшими сотрудниками какого-либо ножедельческого предприятия, а занимались, по некоторым сведениям, менеджерской и маркетинговой деятельностью.
Это, конечно, не конфликтует с учреждением и открытием собственной ножедельческой компании. Напротив, хороший менеджер всегда найдет себе и проектировщика, и технолога, а вот хороший проектировщик, но неопытный руководитель, скорее всего, дело раскрутить не сможет.
За продвижение ножей на рынок в свежеиспеченной фирме отвечал Мауро Кьостри, а непосредственно их разработкой занимался Маурицио Кастрати, поэтому именно на его имя зарегистрировано несколько патентов, касающихся технических решений, использованных в изделиях фирмы.
Нож Ultramarine, адресованный водолазам и ныряльщикам (конечно же военным, более того — «специальным»), продается чуть ли не в подарочном комплекте, упакованном в прочный пластмассовый контейнер, в который не забыли вложить даже масло для смазывания клинка после ныряния.
Время появления фирмы вызывает удивление. Да, 90-е годы ХХ столетия закономерно и заслуженно названы журналистами «золотым веком американского ножеделия».
Но, во-первых, именно американского, а не европейского — европейское тогда едва дышало, придавленное грузом многовекового опыта и традиций, и только предпринимало отчаянные, не всегда успешные попытки освободиться от него.
Во-вторых, плоды «золотого века» пожинали главным образом фирмы, учрежденные на одно-два десятилетия раньше и уже успевшие ввести и освоить современные проекты и технологии их воплощения, создать современную производственную базу и приобрести прочную рыночную позицию и соответствующую репутацию.
А в-третьих, во второй половине 90-х наступил предел «расцвета»: дальше расцветать было некуда — поглотительные возможности рынка исчерпались. Было ясно, что спрос вряд ли увеличится, если вообще не будет падать.
Ну, скажите на милость, сколько ножей может купить себе человек, тем более если хороший нож способен служить ему много лет? Начало хозяйственной деятельности в отрасли в момент ее наивысшего расцвета сродни попытке залезть еще выше, когда находишься на самой вершине дерева (да и закончиться все может весьма похоже).
Очень круто выглядит нож, название
которого S.E.R.E. (сокращение от англ. Survival, Evasion, Resistance and Escape) однозначно указывает на его экстремальное предназначение. Совсем другое дело — его действительная практическая польза. Стоит также добавить, что ножи с поперечной рукоятью запрещены для продажи и ношения во многих странах Европы и многих штатах США.
Старт компании трудно назвать бравурным. Полное укомплектование производственных мощностей заняло около трех лет, и только на переломе столетий на рынке появилась серийная продукция фирмы. Но когда ее ножи были впервые показаны на международных ножевых выставках — дебют, если мне память не изменяет, состоялся на IWA-2000 в Германии, — впечатление было поистине ошеломляющим.
Представьте огромный и шикарно обставленный стенд, а на нем — да это же просто ужас! — толстенные клинки с угловатыми лезвиями, какие-то пилы, зубья на обухе, непонятной формы рукояти… Что этими ножами можно делать? Для чего использовать? Разве что для смертоубийства с ярко выраженными элементами патологии.
Да и кто будет их покупать по исключительно потолочным ценам, когда вокруг полно ножей, качественно изготовленных из первоклассных материалов, по отлично проработанным проектам известных мастеров своего дела, да и по ценам, соответствующим их реальным потребительским свойствам?
Нож выживания Ontos с клинком аж 6,3-миллиметровой толщины напоминает заостренный лом, который не удастся сломать даже при желании. Однако потребность в его несокрушимости кажется спорной, особенно в сопоставлении с более чем чувствительной массой и неудобством использования в работе. Вместе с пристегнутой к ножнам сумкой-контейнером с различными аксессуарами выживания комплект весит больше килограмма, что может привести к ситуации, когда владелец бросит его раньше, чем им воспользуется.
В то время журналисты, интересующиеся ножевой отраслью, предрекали фирме быстрый конец, представляя ее бабочкой-однодневкой. Были, впрочем, и более осторожные суждения. А один журналист, несомненный эксперт мирового класса в ножевой отрасли, признавая всю бессмысленность новых ножей с потребительской точки зрения, сделал, однако, несколько неожиданный вывод: «Таких ножей, какими они должны быть, на рынке полно.
Так давайте теперь сделаем нож, каким он быть не должен!» И оказался прав, что подтверждает факт присутствия Extrema Ratio на рынке до сегодняшнего дня.
Многоцелевые ножи Dobermann IV и Landing Force тоже далеко не маленькие и не легкие, но работать или драться ими все-таки сподручнее.
Да, до сих пор эта фирма придерживается концепции несокрушимого ножа: им можно выламывать двери бомбоубежищ, крышки танковых люков, он вбивается в расщелины скал и используется в качестве скальных крюков. Однако преувеличенное внимание к обеспечению высокой механической прочности приводит к чрезмерному увеличению толщины клинков и, как следствие, массы ножей, что в свою очередь входит в противоречие с удобством их ношения и эффективностью применения по прямому назначению.
Стилизация для любителей приключений в дебрях южной Африки или же охоты на слонов и носорогов. Правда, сегодня в некоторых африканских странах проба такой охоты чревата более острыми «приключениями». К примеру, расстрелом на месте вооруженной охраной заповедника. Но помечтать, конечно, не запрещается…
Впрочем, нельзя сказать, что компания делает ставку исключительно на крутизну своих изделий. Понемногу крутизна размывается, уступая место более умеренным образцам ножей, которые «могут даже резать». В проектировании изделий фирмы просматривается продуманный профессиональный подход.
Ножи выполнены весьма и весьма качественно, и материалы для их изготовления выбраны подходящие, солидные, хотя и не экзотические. Кроме этого, фирма сохраняет умеренность в отношении термообработки клинков и не принимает участия в модной сегодня гонке за наивысшей твердостью.
Клинки, изготовленные из австрийской нержавеющей стали Böhler № 690, закаливаются только до твердости 58 HRC, позволяя оптимальным образом сочетать прочность с вязкостью, а сохранение остроты лезвия — с возможностями его заточки даже в полевых условиях. Для сравнения: большинство клинков конкурирующих фирм из этой самой стали закаливается до 60 HRC, а то и выше, уже явно «скатываясь» в экстремальные, а не оптимальные соотношения между твердостью и однозначно связанной с ней хрупкостью, между удерживанием заточки и удобством ее выполнения.
Ничего лишнего — так коротко можно охарактеризовать форму клинка модели KS, явно предназначенной для любителей прорубаться через тропические джунгли, которую и ножом-то назвать язык не поворачивается.
Рекламная информация фирмы подчеркивает, что ее изделия соответствуют строгим нормам и требованиям, выдвигаемым армией и полицией, имеют всевозможные сертификаты, используются бойцами элитных спецподразделений во многих странах мира.
Тут, однако, надлежало бы упомянуть, что соответствие военным и полицейским стандартам вовсе не означает автоматического принятия данного изделия на вооружение. В мире существует множество ножей, отвечающих требованиям военных, но тем не менее не принятых на вооружение ни одной армией мира. А профессиональные бойцы элитных спецподразделений часто сами, по собственному выбору, покупают некоторые элементы своего снаряжения.
И даже если принять на веру, что некоторые изделия фирмы действительно приняты на вооружение военных или полицейских подразделений в каких-либо странах мира, то это вовсе не свидетельствует об их высокой пригодности. Выбор высокопоставленных чиновников чаще предопределяется «личными контактами», нежели действительными потребительскими качествами проходящих по госзаказам изделий.
Есть определенные сомнения в корректности употребления таких рекламных слоганов, как «Наши ножи приняты на вооружение» или «Мы поставляем ножи для армии». Дело в том, что в контрактах и госзаказах для нужд армии, полиции и прочих подобных формирований, как правило, оговариваются конкретные условия, запрещающие изготовителю продажу их изделий на открытом гражданском рынке.
Попросту говоря, если фирма рекламирует нож или же штык-нож на своем интернет-сайте или в каталоге, то можно быть уверенным, что никакая армия, полиция или иная военизированная государственная организация не приняли их на вооружение.
Нож RAO представляет собой весьма успешную попытку создания складного ножа-лома, пригодного для выламывания дверей. Толстенный клинок можно дополнительно заблокировать относительно несокрушимой дюралюминиевой рукоятью с помощью фиксирующего штифта. В версии RAO Avia, рекомендуемой пилотам на всякий аварийный случай, к ножу прилагается сумка-контейнер с предметами обеспечения выживания.
Кому можно порекомендовать «экстремальные» итальянские ножи? Думаю, прежде всего желающим покрасоваться перед знакомыми и взрослым любителям поиграть в войну, особенно если они располагают бумажниками соответствующей толщины.
Несомненно, несокрушимостью своего ножа можно похвастаться на загородном пикнике, но в длительном путешествии, в действительно тяжелых, экстремальных условиях пользователь, скорее всего, проклянет эту несокрушимость из-за сопутствующего ей значительного веса.
ЗАГАДКА Extrema Ratio.
Итальянская фирма Extrema Ratio была основана в 1997 году компаньонами Маурицио Кастрати и Мауро Кьостри — людьми, совершенно неизвестными в ножевой отрасли. Extrema Ratio вошла в 2000 году на ножевой рынок, уже весьма насыщенный качественными изделиями именитых и пользующихся заслуженной репутацией изготовителей. В последние годы с горизонта фирмы (да и ножевой отрасли в целом) исчезли имена Маурицио Кастрати и Мауро Кьостри. В рекламных проспектах Extrema Ratio, в разделе «О нас», нет информации ни об учредителях, ни о том, кому принадлежит фирма сегодня. Такое забвение своих «родителей» выглядит по меньшей мере странно.
Конечно, если хорошенько поискать, то в модельном ряду фирмы найдутся и такие ножи, которыми «можно даже резать». Или носить, для того чтобы при случае помахать при самообороне. Тут клинки потоньше и масса поменьше, но и так ножи явно «перегружены прочностью» по сравнению с изделиями того же класса конкурирующих фирм. Ценой, впрочем, тоже.
Еще одна стилизация под боевой нож времен Первой мировой войны. Вот только ножны какие-то не слишком стильные получились.
Стилизация для приверженцев экзотики покорения американского Дикого Запада и первых пионеров — нож в стиле bowie, хотя тоже весьма условно и приблизительно.
