Корни мои по отцу уходят на север Московской области, в Талдомский район. Дед и прадед жили там. К сожалению, далее прадеда не простираются мои знания о предках. Люди там исконно жили сапожничеством, хозяйства были крепкие, артель богатая, даже трактор из Америки выписали.
Фото www.nalym.ru
В каждой деревне была своя пожарная команда, был пожарный сарай (я еще застал его), где хранился инвентарь, была добровольная пожарная дружина, которая даже заняла первое место в конкурсе пожарных дружин Талдомского уезда и была премирована пожарной помпой. До сих пор у меня хранится большая фотография, где солидные мужики с окладистыми бородами, в картузах, жилетах и сияющих сапогах позируют на фоне пожарного сарая. Как жалею я, что не подписал фамилии и имена их, хотя дедушка почти всех мне называл! Теперь никто их не помнит.
По деревне были выкопаны канавы, вода из которых сливалась в пожарные пруды, где и бралась вода для тушения пожаров. Пруды были круглые, метров 25-30 в диаметре. За системой водостоков и прудами следили. Но все это было до октябрьского переворота. Постепенно вся эта система приходила в упадок, и на моей памяти лишь один раз чистили один пожарный пруд, а канавы почти все затянулись землей. Лишь в одном пруду постоянно есть вода, остальные на лето пересыхают. Невысыхающий пруд мы называем Федоровским.
Случилась эта история лет двадцать пять назад. Я со своим другом Валеркой собирался на рыбалку. Естественно, что шли мы рыбачить не на Федоровский пруд, расположенный напротив Валериного дома, посреди деревни. Шли мы на Большой пруд. Младший Валеркин брат, Олег, крутился под ногами и ныл, чтобы мы его с собой взяли. Ну и нужен нам был этот салабон на пруду? Мы-то люди уже взрослые, лет по 13-15, а Олегу было шесть или семь. Будет там ныть, мешать рыбачить. Что он там своей маломеркой, кривой удой наловит? Не помню, кому пришла в голову идея, но наладили мы Олежку на Федоров пруд, дали ему червей и пообещали небывалый улов. Мы-то знали, что врём – он не знал.
Мы в этом пруду даже в его возрасте не ловили. Да и что в этой луже, посередь деревни, ловить? Ну, выпускали мы туда мелочь. Но выловить эту мелочь мы никогда не пытались. Да никто там не ловил, в этом пруду. Мы это знали, Олег – не знал, ну и сел он на бережку, под забором. Очень хорошо – нам за домом смотреть не надо. Мы уже были на выходе, когда с победным криком во двор вбежал Олег.
— Посмотрите, какого карася я поймал!
Было что смотреть, поймал какую-нибудь мелочь, чего орать-то на всю деревню? Но тут мы увидели его белый эмалированный трехлитровый бидончик с широким горлом. Глаза наши и рты раскрылись шире ворот пожарного сарая (а были они во весь фасад)! Из бидончика торчал здоровенный карасиный хвост. Сам карась был весом около килограмма. И вытащил его Олег на свою кривулю! Плюнули мы на Большой и рванули через дорогу. Не скажу, что клев был бешеный, но по 7-10 карасей от 800 до 1000 г мы поймали, причем ни одной более мелкой рыбы нам не попалось.
Прятались мы, как могли, но разве посреди деревни что-нибудь утаишь? В общем, на следующий день наш прудик напоминал велосипедное колесо. По периметру через два-три метра сидели мужики с удочками. Нас, можно сказать, первооткрывателей, на берег даже не пустили. Ловили все. Не часто, но меньше пяти штук никто не поймал. И карась был мерный. Меньше 500 г не было. Такая рыбалка продолжалась около недели. И все. Как отрезало. Сколько ни сидели мужики – даже ни поклевочки. Через несколько лет подобная ситуация повторилась. Все точь-в-точь.
Сейчас этот пруд совсем обмелел. Никто его, естественно, не чистит. В случае пожара машины набирают воду, где можно, но не в прудах – нет там почти воды, моментом заканчивается. Сейчас в Федоровском пруду даже ребятишки рыбу не ловят. Плохо это. Польза от пожарных прудов большая была. И не только в плане бережения от пожара, но и рыбной ловли. Может, в будущем году опять попробовать закинуть удочку в пожарный пруд, и вдруг попадется гигант, выросший посередь деревни? Вряд ли. А если не поймаем, еще соседи засмеют. А у вас в деревне есть пожарный пруд?
