Короток январский день. Скрылось за тучей солнце, и холодно, неуютно стало в лесу. Это самое трудное время для зимующих у нас птиц, и потому я спешу к кормушке покормить и хоть немного понаблюдать за этими совершенными крылатыми созданиями.
Ведь несмотря на то, что все происходит в черте города, маленький клочок леса тоже является частью дикой природы. В лесопарках, возле мест подкормки, птиц всегда больше, чем на кормушках в самом мегаполисе, и в видовом отношении пернатые здесь намного интереснее.
Большие синицы и лазоревки – самые обычные посетители любой кормушки, а первых бывает порой так много, что трудно точно сосчитать. Поползни тоже всегда рядом, хотя они никогда не бывают слишком многочисленны. Кроме того, в разные годы в парках Москвы можно увидеть совсем неожиданных для нашей суровой зимы птиц.
В Левобережном парке одну зиму провела рядом с кормушкой зарянка. Она кормилась исключительно хлебными крошками и, пережив морозы, дотянула до весны. Постоянно прилетают полакомиться орехами и хлебом дятлы: белоспинный и пестрый. Остальные виды дятлов у нас более редки и только потому нечасто попадаются на глаза возле наших даров.
Не преминет заглянуть к подкормке и утащить выложенное угощение сойка. Обычно возле постоянно пополняемых «лесных столовых» зимует от одной до целой ватаги этих крикливых птиц. Сойки всегда осторожны, подлетают, лишь когда люди отходят подальше, а также первые оповещают все птичье население об опасности, если сюда прилетит ястреб.
Попадаются среди гостей совсем странные особы, с нетипичными для данного вида вкусовыми пристрастиями. Третий год в парке «Лосиный Остров» всю зиму напролет на кормушку ежедневно прилетает пищуха. Удивительно, но эта насекомоядная птица таскает со столика хлебные крошки и рис. Снегири, зеленушки, а в марте зяблики, юрки и чижи скорее случайные посетители кормовых столиков, и лишь некоторые из них посещают это место постоянно.
Однажды, в конце осени, в крупных лесопарках Москвы возле некоторых кормушек появилась невиданная ранее пернатая гостья. Крупная, величиной с сойку, птица, разве что более стройная и молчаливая, почти черная в белую крапинку, впервые подлетела к кормушке в ноябре, заинтересовавшись орехами.
Она осталась здесь надолго и провела все холодные дни, до самого начала марта. Ночевала птица неподалеку и проводила все светлое время суток возле звенящего синичьими голосами уголка парка, где выкладывались лакомства. Даже не вникающим в орнитологические подробности людям было ясно, что это близкая родственница вороны и сойки, правда, не все знали, что звать ее кедровкой.
Название этой птицы невольно вызывает в воображении глухой заснеженный лес, без признаков человеческого жилья. И похоже, то была по-настоящему «птица из тайги», потому что вела она себя совсем не так, как местная кедровка. Зимой в «Лосином Острове» иногда попадаются на глаза эти птицы, но если даже они и кормятся приготовленным угощением, то этого никто из людей не видит.
Хоть кедровки и живут в черте города, они хоронятся в глухих местах парка и относятся к человеку как к потенциальному врагу. В поведении гостьи была особенность, резко отличающая ее от местных соплеменниц, – она не боялась человека. Более того, гонимая жаждой запасти большее количество корма, она иногда полностью игнорировала людей.
Известно, что кедровка – лесная птица, обитающая большей частью в зоне тайги, совсем не перелетный вид. Но орнитологи давно знают, как зимой, во время неурожая шишек (кедровых, еловых) и орехов, многие кедровки иногда значительно удаляются от своих обычных мест обитаний, предпринимая отчаянные попытки найти какую-нибудь пищу.
Видимо, где-то было совсем плохо с кормами, и «армия» этих активных птиц двинулась в город. Кедровки обитали только в лесопарках, поодиночке оккупировав каждая свою кормушку. В результате там стали редко появляться белки. Кедровки составили им жесткую конкуренцию, так как не просто собирали со столиков исключительно орехи, но выбирали их оттуда до последнего.
Как и сойка, кедровка имеет врожденную особенность прятать излишки корма про запас. Видимо, за эту черту, способствующую расселению кедра, кедровку, несмотря на ее сварливый характер, уважают лесники. Правда, у тех, кто заготавливает орехи, эта птица вызывает совсем другие чувства, так как быстро растаскивает весь урожай орехов.
Такое поведение спасает саму птицу зимой, когда она начинает пользоваться своими кладовыми. Ученые подсчитали, что одна кедровка за сезон делает до 50 тысяч кладовых, в которых хранится до 90 килограммов кедровых орехов. Но некоторая часть запаса и в конце зимы остается нетронутой, и это впоследствии способствует расселению кедра.
А вот как кедровка делает запасы в лесопарке, приходили смотреть целые «экскурсии» горожан. Проведя возле кормушки много выходных дней, мне удалось не только понаблюдать за интересной птицей, но и отснять массу необычных кадров, выполнение которых в природе потребовало бы больших усилий.
Птицы на кормушке подбирают все съедобное, что люди выкладывают им в выходные. Сначала, при заполненных кормушках, выбираются только калорийные продукты, такие как орехи или семечки, но зато в середине недели столики вычищаются до основания, до крошки. Кедровка, прилетевшая в город из леса, оказалась очень консервативна в выборе кормов.
Она питалась исключительно кедровыми орехами и фундуком. В тех местах, где на кормушках эти угощения не выкладывались, ни одна кедровка не задерживалась. Если орехов не было на столиках, то привереда пользовалась своими кладовыми. Но зато за орехи эта неглупая птица была готова залезть хоть в западню.
Это кажется, что возле кормушки лес пустой и никому нет дела, идешь ли ты мимо или зашел к кормовым столикам выложить корм. Птицы замечают всех, и после того как на замызганной дощечке выложены разные вкусности, туда сразу слетаются завсегдатаи кормушки. Индикатором появления здесь кедровки были именно орехи – не зря ее еще иногда называют ореховкой.
Большеголовая, но вызывающая явную симпатию птица сначала садилась поодаль, прежде чем подлететь к кормушке. Неподвижная фигура человека возле вожделенных орехов нисколько не настораживала кедровку. Птица по-хозяйски осматривалась, и вот она уже рядом, быстро запрыгивает внутрь кормушки.
Воровато озираясь, кедровка начинает запихивать фундук в подъязычный мешок. Орехи пропадают внутри один за другим, а последний, который не вмещается, птица держит в клюве. Иногда она перекладывала орехи, старалась, видимо, чтоб внутри их уместилось как можно больше. Для этого ей приходилось выталкивать обратно какой-нибудь неудобно лежавший в подъязычном мешке орех, а на его место укладывать другой, поменьше размером.
Интересно, что ни разу кедровка не ошиблась и не взяла пустой орех. Далее – запас должен быть спрятан. Обычно добыча уносилась подальше и утаивалась где-то в заснеженном лесу. Но ближе к весне, похоже, все укромные уголочки в радиусе двухсот метров от кормушки были забиты припрятанными орехами, и теперь настал черед делать кладовые поближе. Вот тогда-то и стали видны все птичьи хитрости при захоронении припасов.
Набрав максимальное количество орехов, кедровка летела к одной ей ведомому месту и плюхалась в рыхлый снег. Она разрывала ямку и начинала аккуратно укладывать орехи, один к другому, выталкивая их наружу из подъязычного мешка. Это занимало у птицы совсем немного времени.
Затем кедровка засыпала кладовую сверху снегом и как ни в чем не бывало улетала. Казалось, кедровке было все равно, видит ли кто-нибудь, где она делает кладовую, или нет. Особых предосторожностей при сокрытии орехов она не соблюдала. Но оказалось, что это совсем не так. В очередной раз, после того как она утащила из кормушки орехи и, спрятав их, вернулась обратно, я решил полюбопытствовать, что же представляет собой ее кладовая.
Снега было выше колена, но я добрался туда, благо было недалеко. Едва начал подходить к месту, где под прикрытием снега лежали припрятанные кедровкой мои орехи, ставшие две минуты назад добычей птицы, как услышал за спиной громкий неприятный крик. Без сомнения, этот вопль кедровки мог означать только одно: «Караул! Грабят!».
Орехи были уложены в кучку, примерно на глубине десяти сантиметров от верхнего края снежного покрова, но вокруг ни кустика, ни веточки, что могло бы напомнить птице, где находится ее хранилище. То было не укромное местечко, а просто ямка в снегу на полянке, присыпанная снегом. Ничего не защищало орехи от разворовывания – бери кто хочет, и только внимательный глаз хозяйки зорко следил за местностью.
Все кедровки исчезли с мест подкормок в начале марта. Едва солнце стало набирать силу и почувствовался приход весны, как пришлые птицы покинули городские парки. Гнездовая активность у кедровок начинается еще при нерастаявшем снежном покрове. Знать, начался период формирования пар и гости подались домой.
