Когда это было?

Фото автора.

Забрались мы в, казалось бы, края далекие.

Аж за двадцать километров от города.

Это сейчас по асфальту за 15 минут доехать можно, а тогда — серьезное путешествие!

Для меня особенно.

От села, в районе которого мы разбили свой лагерь, вилась заросшая камышом и кувшинками протока.

А место для палатки мы выбрали в тени раскидистых молодых дубков. Вместо матрацев набили свежескошенного лугового сена с совершенно божественным медовым ароматом. Я быстренько натаскал хвороста для костра, а отец уже заколачивал в землю рогульки для чайника и котелка.

— Пойди-ка смородины и ежевики для чая охотничьего набери, — дал задание отец. И я вприпрыжку помчался вдоль озерка.

Смотрел, конечно, больше на воду, чем на кустарник, поэтому уток заметил сразу. Около двух десятков отличных крякв спокойно отплыли к противоположному берегу. Я очень осторожно сдал назад и бросился с новостью к отцу со всех ног.

— Утки, утки! — орал я и подпрыгивал в азарте.
— Хорошо, что утки, — усмехнулся мой родитель, — так и должно быть. Мы же на охоту приехали. Но — завтра!
— Да ты что! — возмутился я, — сейчас другие охотники приедут, всех перестреляют!
— Открытие завтра с утренней зари, — спокойно объяснил отец, — никто сегодня стрелять не будет.

Я долго не мог успокоиться: как же, приехали на охоту, утки — вот они, а стрелять нельзя…

Ближе к вечеру подъехал папин приятель. Мы быстро накрыли импровизированный стол с немудреной закуской, поставили на огонь походный чайник. Мужики достали поллитровку, а мне и так было весело и немного тревожно. Как там оно завтра сложится?

Удастся ли отличиться, ведь со своим ружьем в первый раз иду. По сидячим уткам мне уже приходилось стрелять из отцовского ружья. И попадал куда надо, а вот влет…

Чай был просто чудесен! Да что там чай, и обычные помидоры были необыкновенно сладкими, и вареные яйца отменными, а картошка, запеченная в золе, просто верх блаженства. Охотники, прикончив бутылку, наговорились всласть на охотничьи, естественно, темы и отправились спать в палатку. Я долго сидел у костра, и спать мне совсем не хотелось.

Ночью я многократно подскакивал от отчаянного кряканья уток. Как же, может, проспали уже? Однако, взглянув на сладко похрапывающих мужчин, я с досадой снова укладывался на свое место.

Я сразу почувствовал, когда проснулся отец. Наскоро попив теплого еще чая, мы, перепоясавшись патронташами, взяли в руки свои ружья. Я очень хотел найти «своих» уток, но отец строго заметил, что, если не взлетели, значит «хлопунцы».

— Они только на вид, как взрослые, а летать еще не могут. Настоящий охотник никогда не выстрелит по птенцам! Сейчас перелет начнется, пойдем — сам увидишь.

Мы отправились к недалеким болотам, откуда действительно поднимались утки. Отец стрелял неплохо, и вскоре у него на поясе болтались уже три отличные кряквы. Я тоже стрелял,
но после моих выстрелов падать на землю никто не хотел.

— Ничего, — посмеивался отец, — какие твои годы!

Он рассказывал мне про упреждение, показывал, как и когда нужно стрелять в угон, на штык или по боковой цели. Я покорно кивал головой, но на деле ничего не получалось. Уток было много, и выстрелы слышались со всех сторон. Стреляли и вблизи нашего лагеря.

— Ну ладно, — сказал отец, — ты поброди тут неподалеку, а я к палатке пойду.

Меня очень обрадовало такое решение. Одно дело сзади отца ходить, а самому — совсем другое!
Лет потихоньку сходил на нет, но вскоре мои зоркие глаза узрели далекую точку в небе, которая быстро двигалась в мою сторону.

Одиночный чирок летел довольно высоко, поэтому на успех я особо и не рассчитывал. Я спокойно вскинул одностволку, тщательно совместил прорезь с мушкой, вынес значительно вперед и плавно потянул спуск.

Грохнул выстрел, задранное почти вертикально легкое ружье больно ударило в ключицу. К моему полному изумлению, уточка послушно сложила крылья и свалилась на скошенный луг. Моему восторгу просто не было предела. Свершилось! Я сам взял влет (!!!) дикую утку! Весьма скромные размеры добычи меня совершенно не смутили.

Из прибрежных зарослей показался незнакомый пожилой охотник. Вежливо поздоровавшись как с равным, он похвалил мою меткость и добычу.

— Видел, как ты его срезал! — мягко сказал он, — высоко ведь было. Ружье у тебя какое хорошее!

Иж18 было вполне ординарным и изрядно подержанным, но я не уловил никакого подвоха в словах охотника. Еще бы, я был юн и наивен и находился на седьмом небе от впечатлений и внезапно свалившегося на меня счастья.

— Дай-ка мне посмотреть твое ружьецо, — протянул руку мужик.
Я доверчиво снял ижевку с плеча и протянул незнакомцу.
— Да-а, хорошее ружье, — коварно отметил он, — а документики-то у тебя есть?

Моя душа моментально приблизилась к пяткам. Какие документы? Мой мальчишеский вид ясно давал понять, что их быть не может.

— Значит, браконьер, — подвел итог охотник и, вынув патрон, протянул его мне.
— Это ты возьми, а за ружьем в понедельник с отцом придешь в общество.
— Дяденька! — взмолился я, — отдайте! Отец тут рядом!
— Буду я еще отца твоего разыскивать, — сменил тон охотник, — сказано — в общество, значит — в общество. Председатель с вами разберется…

Я уныло поплелся к лагерю.

— А ружье где? — удивился отец.

Я наскоро рассказал приключившуюся историю.

— А ну-ка — пошли!

Мой родитель был членом правления общества охотников. Авторитетом пользовался серьезным, и знали его, конечно же, все охотники нашего городка. Вскоре мы обнаружили моего обидчика, спокойно собиравшегося домой.

— А, Степаныч! — радостно воскликнул тот.
— Ружье где? — хмуро спросил отец.
—Так это твой сынишка?
— А ты что же у него не спросил?

Одностволка снова заняла место на моем плече.

— Никогда, ты слышишь, никогда нельзя давать в руки оружие незнакомым людям. А тем более заряженное!

Я запомнил этот урок на всю жизнь.

А в лагере нас ожидал еще один сюрприз. Возле палатки прохаживался совсем старенький дедок.

— Сынки, вы уток моих, случаем, не побили?
— А где ж утки твои были? — поинтересовался отец.
— Дык они все лето у меня тут по болотам паслись…

Мне это показалось очень странным, ведь до села было никак не меньше километра.

— Ты что же, не знал, что открытие сегодня?
— Говорили мне, а я и забыл по старости…

Ради спокойствия старика мы показали ему своих уток.

— Не мои, — протянул расстроенный дед, — кого ж теперь искать? Восемнадцать штук было!
— Катались здесь парни молодые на мотоцикле, когда я с охоты возвращался. Только меня увидели, укатили сразу. Не разглядел издалека, — ответил отец.
— Где уж теперь найдешь, — огорченный старик медленно поплелся к дому.
— Вот видишь, как могло получиться, — сказал отец, — а ты хотел с них начинать!

Прошло более четверти века как ушел из жизни мой отец. Сердце схватило на выезде из дома, когда он собрался на охоту на моем стареньком двухколесном «Восходе».

У меня позади длиннейший охотничий путь, проложенный по горам, пустыням, лесам и полям. Тридцать лет прошло после оформления летной пенсии. А впечатления от той давней охоты совсем не стерлись временем. Когда это было?..