Кто поднимает нелюбимую апологетами «постиндустриальной эпохи» тему «Индустриализации 2.0»? Жизнь с объявленной нам «Холодной войной 2.0». А «на войне как на войне». Может, кто-то вспомнит замечательный фильм?
Необходимо четко определить организацию тыла. Страна зависит от экспорта сырья — углеводородов, а также от нелегальных поставок высокотехнологичной продукции. У огромной страны есть огромные резервы, которые можно использовать в работе. Стоит ли обращать внимание на тех, кто заботится только о себе, забыв о Родине и народе? Ведь русские всегда строили и созидали, а порой масштабно.
Примером может служить петровско-демидовское металлургическое чудо на Урале или Транссиб. Российское «великодержавие» возникло во многом благодаря этому чуду. И окрепло благодаря потемкинским верфям в Херсоне. Но родилось прежде всего в «громе побед», петровских и потемкинских. Когда крестьянин, став «преображенцем» и «суворовским солдатом», не оглядывался на последствия. А помог ли Транссиб победить в русско-японскую войну 1904 года? А в «империалистическую» 1914-го? Ведь у российского капитализма было целых десять лет.
Он смотрел на глобального «старшего брата», реального владельца значительной части российской промышленности и земли. Чуда не случилось. И могло не случиться. Случилась «Россия во мгле». Помните Герберта Уэллса? И опять «Чудо» предвоенной индустриализации и культурной революции. Трудно, ошибаясь, с потом и кровью, но «без оглядки» к 1941-му «успели». За те же десять лет. И «не смяли»! Сейчас «великодержавие» как очевидная цель без «Чуда», без «индустриализации 2,0», без новой культурной революции, без пота, крови и «грома побед» — не очевидно. Как и само существование России.
Президент высказал мнение о том, что капитализм себя изжил. Мир обратил внимание на функционирование мировой экономики: «капитализм неэффективен». Но нужно ли путать его с рынком? Ведь ещё при строительстве пирамиды Хеопса использовалась именно его «рука», правда, и кнут тоже.
Какова российская «постиндустриальная» охота при таком подходе? Кто занимается добычей: специалисты по охоте или экологи? Что важнее: «гуманные» ловушки или спутниковые ошейники для слежения, масса дичи или «котлеты» из личинок мух? Что более значимо для экономики: охота на большие стаи или редких баранов? Несмотря на изменения и надежду на прорыв, индустриальной, самодостаточной экономики пока нет. Существует торговля. В основном ресурсами.
Известные экономисты утверждают: торговля вторична. Торговля на бесплатных условиях и сверхприбыли государственно недееспособны. Торговая элита без чекиста, человека с ружьем, ученого — импотенты. Корпоративный интерес не может заменить государственный.
В охотничьем хозяйстве коммерческие интересы преобладают над государственными. Отсутствует отраслевая специализация в области охраны природы, которая раньше обустраивалась Кировом и Балашихой. Нет государственной инспекции с необходимой инфраструктурой и штатными охотниками, контролирующими огромные территории за Уралом. Не обеспечен спрос дичью, хотя запасы ее значительны, отсутствуют «длинные цепочки» получения финансов, сырья, иногда невероятно дорогого, рабочих мест, зон отдыха. Отсутствует наука, прогнозирующая эти «цепочки» для государства и граждан. Это проблема структуры системы.
В чьих интересах такая «структура»?
Что движет игнорированием мнения известных российских ученых о системном охотпользовании и мониторинге?
Кто развел волков, бездомных собак, медведей, бакланов и «расселил» енотовидную собаку? Это «достижения» «химеры капитализма» в российском охотпользовании? Почему траектория «успеха» идет не в сторону «великодержавия», почему нет полноценной охотничьей отрасли, а есть «передел рынка» в рыбном и «пожарно-чернолесорубные» проблемы в лесной?
Основу массовой охоты в России, а также на всей территории постсоветского пространства составляют мигрирующие ресурсы (85% всех вы到的). Ресурсосберегающая массовая охота, единственная нужная народу и государству России, возможна только в виде «охотничьего хозяйства». А таковое существует только в виде вертикально-интегрированной отрасли. Охота — не услуга.
Охотничье хозяйство — сложное производство с научными моделями миграций, регионального освоения и постоянным биологическим, экономическим и социальным контролем. Одновременно охота в России — многовековая традиция, тесно связанная с русской ментальностью (общинность, бережное отношение к ресурсам, культ защитника, нетерпимость к несправедливости и так далее). Нельзя превратить традицию, ставшую частью менталитета, в услугу. «Отрасли-традиции» веками концентрировали тот самый бесстрашный и смекалистый «русский дух», то самое мужественное начало «мужика».
Устранив успешную отрасль, образовался эдакий клуб коллекционеров. «Собирателей трофеев» оказалось мало, а интерес подавляющего большинства оказался вне рамок. Нормативным образом. Указание президента о возвращении адекватного федерального уровня управления этим процессом, по сути, его национализацией, не выполнено. Необходимо исправить этот нормативный перекос в пользу массового охотника.
Патриарх Кирилл отметил деформацию русского единого цивилизационного пространства. Охота, являясь частью традиционного природопользования и фундаментальной составляющей этого пространства, по-видимому, деформирована с особой силой.
Чей ресурс используется — непонятно. Работает ли он на это пространство и нужен ли вообще этот «процесс» — тоже неясно.
Гегемонистская максима гласит: если у тебя есть ресурсы для навязывания взглядов, то навязывай их непрерывно. По версии недавних колонизаторов, вокруг нас одно «глобальное добро», в основном — «наполнитель» — «бусы» и подобные вещи. В «набор колонизатора» добавили «углеродные единицы». Но есть и «отвердитель». За века господства над миром Запад разработал систему социально-экономических и философских обоснований созданного им «самодостаточного замкнутого мира» для «золотого миллиарда». Всё остальное — «ресурс».
Пропагандистский ландшафт с «зелено-углеродными единицами», «мучными червями» и прочими образами, а также изображение России как «тюрьмы» для всего этого – лишь часть картины. В этом мире непросто развиваться. За фасадом, украшенным «старыми холстами с нарисованными очагами» и другими ложными ценностями, скрыты камеры «Циклон-Б», «дверцы» печей Маутхаузена и Бухенвальда. «Ничего личного,» – просто так устроен этот райский сад, который ждет, когда наши души снова окажутся погружены в беспамятство, чтобы варить мыло из недочеловеков.
Опыт есть. Запах печей Маутхаузена и Бухенвальда неистребим, как и вновь обрастающие шкурами волки, которых периодически выпускают на Русской равнине.
Без институализации процесса охоты и контроля за безопасностью мигрирующего ресурса не получится обойтись. Вероятно, нельзя обойтись и без того, чтобы лес с дичью и рыбой были «его», а не чужого человека, не «дикого помещика», не «черного лесоруба» или «гринписовца». Чтобы самому распоряжаться и беречь по-настоящему. Чтобы быть субъектом, как Ермак Тимофеевич или Ерофей Павлович Хабаров, а не «ресурсом», которым хотят назначить. Да по закону. Да по суровому. Может быть, излишне. Чтобы спокойно и долго охотиться, сгоняя «жир безпамятства». Без высосанных из пальца ограничений. Это его ресурс. По Конституции.
Читатель заметит, куда это дошло. Я могу ошибаться. Но посмотрите на историю Отечества хотя бы за последние сто лет. Когда «мужик» для себя строит, сеет, пашет, добывает соболя и нефть с газом, летит в космос, бьет врага, он субъектен. И когда идет в начальники и знает, по Г.К. Жукову, чем «живет и дышит» подчиненный, тоже. Лифт социальный работает, и «баба рожает». Да, и на Русской равнине как-то спокойнее, без потрясений.
Требуется отрасль, регулирующая процесс, мощное научное обоснование и адекватную структуру. Система, отвечающая за гармонию главных компонентов — пользователя (также «массовый охотник», «мужик») и ресурса (также «массовые виды охотничьих животных). 80 лет опыта этому свидетельствуют. Здравый смысл подсказывает: она должна быть ближе к силовой структуре, чем к клубу коллекционеров. А пока мы занимаемся «бусами» «трофеев», а «двери» с «дверцами», которые должны быть на замке, чтобы очередная «болезнь Х» не вырвалась наружу, остаются без присмотра.
Возобновлено существование военных округов Москвы и Ленинграда. Вероятно, настало время возродить и Всероссийское охотничье общество. «В военное время всё по-военному».
