Первое рыболовное образование получил я возле подмосковного дачного пруда и на берегу заливного озера в пойме Москвы-реки. Обучение по программе средней рыболовной школы проходил на берегу реки Оки, что впервые предстала передо мной неукротимым течением возле села Алпатьево, всего в километре от границы Московской и Рязанской областей.
Рассказывал я уже не раз о реке своего детства, всегда упоминая при этом железнодорожную станцию Фруктовую и Слемские Борки. Станция Фруктовая находилась в семи километрах выше нашего села Алпатьева, а Слемские Борки лежали ниже нас по течению и, в отличие от села и станции Фруктовой, располагались на левом берегу реки среди заливных лугов.
Когда Ока меня снова встретила, то почему-то не позвала сразу ко себе, и я сначала отправился в луга к Слемским Боркам, где неподалеку от них постоянно были прописаны в Окской пойме три больших заливных озера: Осетриное, Ситное и Долгое.
Что заставило именно Долгое озеро первым позвать меня? Не знаю…
Высокая стена камыша закрывала часть глади озера от взглядов. Чтобы добраться до чистой воды, нужно было погружаться по пояс, расчищая узкий путь перед собой. Только после этого можно было опустить снасть в маленькое пространство среди листьев кувшинки. Такой трюк удавался лишь обладателю очень длинного удилища – и у меня таковое имелось, поэтому я рассчитывал на успех.
Я выполнил всю работу и поместил крючок с червем, грузик-дробинку и поплавок рядом с кувшинкой. Поплавок слегка дрогнул и застыл в ожидании событий. События не заставили себя долго ждать: поплавок качнулся, огрузил в воду, а затем быстро уходил в сторону. Подсечка – на крючке оказалась довольно сильная, упорная рыба.
По характерной поклевке и поведению пойманной рыбы я сразу понял: это окунь. Теперь нужно действовать быстро, чтобы не дать ему уйти в травы и запутаться леской среди кувшинок.
Первый подарок Долгого озера появился из воды… Нет, совсем не окунь – крупная, плотная рыбка, как хороший карась, величиной больше моей ладони, блестящая, в золотистой чешуе с ярко-красными нижними плавниками… Конечно, это была красноперка, моя первая красноперка – пожалуй, самая красивая рыбка среди всей прочей так называемой белой рыбы.
В садке оказалась пойманная красноперка. Поплавок снова аккуратно опустили в оконце среди листьев кувшинки. Поплавок замер, и почти тут же начал быстрее и быстрее уходить в сторону… И еще одна точно такая же рыбка-красавица оказалась у меня в садке.
Избранное мною окошко среди травы постоянно приносило мне одну красноперку за другой. Почему эти рыбы-красавицы не разбегались, не исчезали, не уходили с того места, где я вытягивал и вытягивал из воды их родных сестёр?..
Окуни обычно азартны, но умеют остановить свой пыл, если чувствуют опасность, и покидают места, где погибают их сородичи. Но тут другое: полное безразличие ко всему на свете, кроме навозного червя, dangled перед ними вместе с крючком.
Не знаю, на сколько длилось бы такое поимка, если бы я сам не остановил её, решив, что пойманной сегодня рыбы достаточно как мне, так и моим соседям, которым я изредка давал рыбу.
В день после вчерашнего я вновь посетил Долгое озеро, погрузился в воду почти по грудь и снова, как и прежде, красноперки сразу находили мой червяк, вследствие чего по одной за другой попадали ко мне в садке.
Потом что-то случилось в воде, и дальше своих красных пернатых я не нашёл. Может быть, переместились куда-то? Я ещё и ещё раз расчищал подходы к воде в новых местах, но знакомых красных пернатых так нигде не нашёл.
Возможно, в конце концов я бы и нашел этих рыб-красавиц, но тут меня от Долгого озера отвели лещи, которые, по рассказам моих друзей-паромщиков, подошли большущим отрядом к острову, поднявшемуся высоко из воды чуть ниже Слемских Борков. Этот остров я нашел, нашел и лещей здесь, за колдовской охотой на окского леща, о своих красноперках и подзабыл.
Архангельская тайга… С весны до глубокой осени исследую самые разные таежные озера. И вот в озере с таким же именем, как и то озеро Долгое в пойме Оки, наконец встречаю рыбку-красавицу в золотистой одежде с ярко-красными, щегольскими плавниками…
В середине июня я добрался до Долгого озера. В это время местный лещ закончил нерест. Я привел в порядок будущую жильё — охотничью избушку, починил лодчонку-челночек, выдолбленную из осинового ствола, «зарядил», как говорят здесь, самоловную снасть-жерлицы и теперь каждое утро отправляюсь на озеро, которое больше похоже на тихую, глубокую реку, чтобы проверить самоловки, снять пойманных щук, а затем, наловив новых живцов, снова зарядить самоловки.
В тот день я снова осмотрел жерлицы и отправился искать новых живцов для замены уснувших или съеденных щуками. В Долгом озере было несложно поймать окуней, но они, хотя и держались на крючке дольше, меньше интересовали наших щук, чем плотвички. Поэтому я вел свой челнок вдоль берега, следя за тем, чтобы где-нибудь не появилась желанная плотвичка.
И вот, кажется, этих рыбок я наконец обнаружил. Опускаю в воду у самой травы крючок с червячком, и поплавок тут же скрывается под водой, исчезает быстро, резко, совсем не так, как при поклевке плотвы…
Мгновение ожидания, а в моих руках вместо предполагаемого маленького сома оказалась большая, красивая рыба с яркими красными плавниками на животе… Красноперка!
Я разглядываю воду и замечаю, как у самого берега возле травы быстро плавают, словно играют, мелкие рыбки.
Вновь забросил крючок с червячком, и уже через мгновение в лодке появилась ещё одна красноперка.
Предположение оказывается верным: эти красивые рыбки прямо у берега с удовольствием занимаются самым важным делом в своей жизни. Действительно, всё складывается именно так: только что вынесли икринки лещи, а за ними обычно следует нерест красноперки.
Солнце поднялось высоко над тайгой и теперь светит прямо в воду. Весь заливчик, где нерестятся мои красноперки, просвечивается солнцем, и от этого веселого утреннего света рыбки, кажется мне, суетятся и носятся еще быстрее.
Я ещё раз предложу красноперкам, которые занимаются очень важным для них делом, червяка, и опять же они никак его не отклонят.
Вот настоящие рыбки: и икру производят, и закуску едят, а при виде моего червя тут же забывают о своих делах и кидаются за ним.
Красноперок, бросающих икру, можно было ловить бесконечно. Но такая ловля не приносила удовольствия – не хотелось мешать. Я поставил удочку в сторону и остался у нерестящихся рыбок в роли молчаливого наблюдателя.
Время шло, солнце всё выше поднималось к полудню. Мне давно пора было ловить живца и заряжать жерлицы-самоловки, но я всё ещё оставался здесь, где встретился с рыбками-красавицами, и не замечал признаков того, что игра-нерест собирается стихнуть, хотя бы на время.
Было время вернуться к своим делам. Прежде чем сесть за весло и отплыть, я вспомнил о удочке и решил ещё раз проверить: так ли уж красноперки жаждут пищи после нереста, или же моим червячком интересуются другие рыбки.
Червяк на крючке в воде. Как раньше, рыбка, недавно игравшая с сородичами, тут же бросается к нему. Вижу эту рыбку, поймавшую червяка, и по её движению, а не по поплавку, определяю момент подсечки.
Рыбка, ощутив крючок и леску, которая никак не хотела ее отпускать, бросилась в сторону, перевернулась на бок и вот-вот должна была последовать за моей снастью. Вдруг из-под лодки тенью-молнией метнулась к рыбке, попавшейся на крючок, большая щука.
Челюсти щуки сжаты, охотник, у которого от меня украли рыбку, останавливается после броска. Я хорошо вижу все, что происходит сейчас в воде, и понемногу стараюсь подтянуть щуку к своей лодке.
Моя красноперка в пасти щуки – хищница ещё не переворачивает добычу, чтобы проглотить её. Конечно, я не жду доставить в лодку эту щуку. Сейчас она, почувствовав сопротивление моей снасти, разожмет челюсти и оставит рыбку, попавшуюся на мой крючок. Но удачливый охотник пасть пока не раскрывает, и я медленно подвожу щуку к борту своей лодки.
В воде уже мой широкий подсачек. Вот-вот я подведу его под оплошавшую рыбину. Но в это время из-под лодки вырывается еще одна тень, хватает поперек туловища щуку, которая пока так и не разжала свои челюсти. И весь этот «слоеный пирог»: красноперка, щука и еще одна щука — по инерции медленно движется к берегу.
Я ещё раз поднимаю свою удочку и пытаюсь поближе подтащить это жуткое создание к лодке. И это ужасное существо, кажется, послушно реагирует на меня…
Подсачек вновь в воде… Скоро… И наконец, я всё же вытаскиваю двумя крючками обе щуки.
Щука, напавшая на собратушку, очнулась только тогда, когда я поднял ее с подсачком из воды – она широко раскрыла пасть и отпустила добычу. Первая щука-охотница разжала челюсти и освободила мою красноперку уже в лодке.
Красноперка, попавшаяся на крючок, как и другие рыбки, которые были раньше в лодке, была чуть побольше моей ладони. Первая щука, напавшая на красноперку, казалась куда внушительнее своей добычи – вес её явно превышал килограмм. Вторая щука, честно говоря, немного меня разочаровала.
По предыдущим знакомствам с подобными людоедами, «живец» массой в килограмм должен был соблазнить охотника весом не менее трех килограммов, однако на самом деле этот охотник, заплативший за свою патологическую жадность, был примерно такой же тяжести, как предполагаемая добыча.
