Когда мой охотничий стаж стал подходить к пяти годам, я задумался о приобретении нарезного оружия. Работа моя позволяла объезжать несколько оружейных магазинов в день и «мониторить» оружейный рынок. Кроме того, что-то удавалось прочесть в периодике и книгах об оружии. Я стал склоняться к мысли, что мне надо иметь нарезной ствол калибром не менее 7,62 под самые распространенные в России патроны. А это 7,62х39 и 7,62х54R.
фото: Малина Евгения
Начитавшись о плохом качестве «конверсионного» оружия, в частности, что стволы под калибр .308 WIN куют и сверлят на оборудовании, предназначенном для «калашниковых», из-за чего их диаметр по «полям» не соответствует принятому у американцев, я окончательно решил купить «советский» ствол.
И вот лицензия на приобретение нарезного оружия получена! Посетив почти все охотничьи магазины Москвы, я уже знал, что где продается. В одном магазине мне понравился карабин КО-91/30 с длинным стволом и оптическим прицелом, изготовленным в середине 30-х годов. Фактически это была снайперская винтовка. В магазине нашелся «общевойсковой калибр»; пропуская его через ствол, я обнаружил в канале конусность – увеличение диаметра в сторону казенной части. Мне тогда показалось, что пуля будет слишком свободно перемещаться в начале ствола, криво врезаясь в нарезы. Одним словом, я забраковал этот экземпляр.
Это теперь, обладая знаниями, почерпнутыми из книг, я, не задумываясь, приобрел бы эту винтовку. Такая конусность ствола делалась специально для снижения истирания пули! Ну да что сетовать! Зато позже, когда заканчивался срок действия лицензии, я все-таки купил мосинский карабин КО-44, выпущенный в 1948 году, за год до моего рождения. Облезлая ложа, «сыпь» в стволе… Зато всего за 100$!
Посещение стрельбища выявило приемлемую для охоты (но не для целевой стрельбы) кучность: 10 см на 100 м дистанции. Для попадания в центр мишени при стрельбе на 100 м открытый прицел приходилось выставлять на деление «4» (400 м). По-видимому, сказалось уменьшение порохового заряда охотничьих патронов по сравнению с боевыми, для которых рассчитывался лимб целика (см. закон «Об оружии»). Мушка у карабина нерегулируемая, значит, ее надо подпиливать до необходимой высоты. Жалко! Тогда я делаю из гвоздя аналог мушки, устанавливаю и после последующих пристрелок спиливаю излишнюю высоту.
Кстати, кроме уменьшенного заряда пороха (2,7 г вместо 3,3 г в боевых), на понижение траектории пули повлияло то обстоятельство, что карабин в 1948 году пристреливался патроном с 9,7-граммовой пулей. А у меня были охотничьи, с 13-граммовыми пулями.
Используя расплавленную серу, по методу наших предков, я исследовал дульную часть и патронник с пульным входом.
Измерив микрометром полученные слепки, вижу, что пульный вход длинный: 20–25мм, ровный, без «разгара». Зато дуло «растерто»: солдаты постарались по неграмотности. Как прижимался при чистке стальной шомпол к одной стороне канала ствола, так и стер металл по 0,02 мм у двух полей на глубину 8 мм от среза.
Если убрать эту растертость на токарном станке, как делали для наших снайперов во времена Великой Отечественной войны, то можно повысить кучность. Допустимая глубина растачивания дула, при которой не изменяются баллистические характеристики ствола, – 30 мм. У меня же всего надо выбрать 9 мм! Весь вопрос – в хорошем, неизношенном токарном станке, на котором бы специализированная организация, имеющая лицензию на ремонт оружия, произвела бы эти работы. Вопрос открытый. Никто за эту работу не возьмется: хлопотно. «Да не парься, – говорят мне, – купи другой ствол». А я уже полюбил этого «ветерана».
Кучность повысим другим способом – стрелять подучимся: правильная изготовка, постановка дыхания, обработка спуска… Еще один резерв повышения кучности: вывесить ствол, убрать все точки соприкосновения его с ложей и ствольной накладкой, т.е. уменьшить влияние вибрации ствола. А какие перспективы дает применение смазки!
Этим всем я занялся в дальнейшем. Смазка сотворила чудеса: сгладила «сыпь» ствола. Но мое зрение ухудшилось с возрастом, и даже очки не помогают повысить точность прицеливания. Надо ставить оптику! И вот в продажу поступил легендарный прицел ПУ. Это то, что нужно моей трехлинейке! Известно, что до принятия на вооружение в Советской Армии СВД-63 снайперским оружием долгое время был карабин образца 44-го года с прицелом ПУ.
Когда прицел с кронштейном были куплены, я приступил к их установке, следуя старым военным инструкциям времен ВОВ. Обойдя строительные магазины и рынки, я не нашел необходимый для нарезания мелкой резьбы метчик М6х0,75.
Пришлось использовать стандартный М6, что привело к уменьшению площади контакта в резьбовых соединениях.
Поэтому штифты, которые в основном фиксируют кронштейн, я изготовил из гвоздей – дюбелей для строительных пистолетов диаметром 4,5 мм. Кронштейн встал надежно. Не пишу о трудностях, которые сопровождали меня при закреплении ствольной коробки. Кто захочет повторить за мной этот путь, тот его пройдет по-своему.
Далее я выставил по стволу зрительную трубу прицела, затянул все регулировочные винты кронштейна. Вставил затвор, но прямая рукоятка не позволяла им манипулировать: мешал прицел. Пришлось загибать рукоятку затвора, разогревая ее автогеном у знакомого сварщика, пока изгиб не достиг нужной величины, когда резкое открывание затвора не приводит к удару по корпусу прицела.
Пристрелка на 100 м показала, что кронштейн с прицелом установлены достаточно точно, лишь потребовалась незначительная подводка маховичками, которые потом я вывел на исходные деления.
Прицел ПУ ставится однажды и больше не снимается, иначе собьется пристрелка. Его отделяют от кронштейна только при серьезном ремонте карабина. Снайперы прошлого носили свою винтовку вместе с прицелом, тщательно оберегая его от всех внешних воздействий: грязи, влаги, ударов.
Я придумал чехольчики на линзы: на объектив хорошо подошла крышка от аптечного пузырька, а на окуляр – черная пластмассовая баночка из-под фотопленки. Осталось купить для этого снайперского комплекта новый широкий чехол.
Вот стоит она в оружейном сейфе, рядом с другими стволами – восстановленная мной легендарная снайперская трехлинейка. Ждет своего часа, чтобы метко послать пулю «по убойному месту» крупного зверя.
