Не всегда мы бываем готовы к ловле. Многочасовые сборы, сопровождающиеся варкой каши, «парением» перловки, копанием наживки, недоступны многим. Сам не всегда успевал накопать наживку или сварить кашу для прикормки, потому как время от рыбалки до рыбалки зачастую не превышало семи-восьми часов. Это позже, подавшись в спиннинг, уже не имел проблем с подготовкой.
Сейчас, частенько отложив спиннинг, беру в руки матчевое удилище. Но не всегда беру с собой насадку, заготовив ее загодя. Да и зачем, если прямо на берегу можно найти все, что требуется.
Как-то приключился один случай, в корне изменивший отношение к голавлю. До этого считал эту рыбу легкодоступной, потому как там, где его ловил, поймать его было проще, чем окуня. Мутные воды Цивиля часто одаривали хорошими экземплярами голавля, которые с азартом гонялись за воблерами, вертушками, а также не отказывались от любой животной и растительной насадки.
В тот памятный день прогуливался по берегу большого залива, прозванного нами позже карьером, на Куйбышевском водохранилище. Рыба по одним ей только известным причинам была неактивной.
Делал забросы лишь в самых интересных местах. Но даже на вертушки №0 и №00 никто не обращал внимания. Лишь на одной бровочке ждал сюрприз в виде нескольких крупных окуней и приличного язя. Все это попалось на небольшой твистер с 4-граммовой головкой – на «пупке», о существовании которого знал еще с прошлого сезона. Так бы, наверное, и остался ловить здесь, если бы не частые всплески метрах в семидесяти, там, где прямо от воды начинался высокий обрывистый берег. «Пупок» себя уже исчерпал, поклевок на нем не было, поэтому решил пойти половить того, кто плещется.
Солнце светило сзади, когда заглянул в прогал между кустов. Какие-то крупные рыбины были прямо внизу. Голавли… Уже имея опыт ловли голавля на УЛ-джиг, ни капли не сомневался, что не смогу выловить хотя бы одного.
С замиранием сердца сделал заброс и повел приманку вполводы, памятуя, что голавль в большинстве своем – пелагическая рыба. Но интерес к твистеру не проявил абсолютно никто ни на первом, ни на двадцатом забросе.
Вскоре заметил, что рыба собирает с поверхности какую-то живность. Встряхнул куст ивы, свисавший над этим местом, и в воду посыпались то ли какие-то гусеницы, то ли личинки. Вода в месте их падения взбурлила, крупные лобастые рыбины собирали эту живность, не обращая внимания на рыболова.
В быстром темпе вместо твистера на конец лески привязал небольшой крючок и насадил одну гусеницу. Не успела гусеница побыть на поверхности и пары секунд, как ее сожрал кто-то невозмутимый и при этом потянул снасть в глубину. Как согнулся хлыст ультра-лайта! Больших трудов стоило доставить того голавля на высокий берег.
Так, все оставшееся до вечера время ходил по этому обрыву и подсовывал голодным голавлям под нос наживку. С одного места удавалось выловить максимум двух, после чего тут не клевало минут пятнадцать.
Со схожей ситуацией столкнулся при ловле язей на Кокшаге: частенько ездил туда за щукой и попутно прихватывал на всякий случай поплавочную удочку. Ловил в основном на катышек белого хлеба. Но не всегда привередливый язь обращал внимание на хлеб, и как-то однажды на берегу набрал зеленых гусениц и на первой же проводке после уверенной поклевки выудил язя поболее килограмма весом.
Как ни странно, никто другой из обитателей этой речки не обращал внимания на гусениц, кроме язя. А экземпляры попадались достойные – от килограмма и выше.
Очень часто бывает на рыбалке так, что рыба не обращает внимания на привезенную наживку. Сколько было случаев, что гибрид на Цивиле не ловился на привезенного «навозника».
Как-то раз, поковырявшись в земле прямо на берегу речки, стал доставать весьма невзрачных на вид белесых червячков. Насадив парочку из них на крючок, забросил фидер под противоположный берег и уже через минуту после уверенной потяжки сделал подсечку, которая принесла гибрида на 700 граммов.
В тот день на этих червячков поймал во много раз больше всех рыболовов, которые собрались на этом участке реки. Гибрид обходил вниманием сочного «навозника» и устремлялся к задохлику.
Много раз приносила успех ловля на пиявок. Собирал их в одной канавке, протекающей недалеко от Волги, и в самой Волге ловил на этих пиявок крупных горбачей. Пиявка очень прочно держится на крючке, и на одну вылавливал до десяти-пятнадцати крупных окуней. Однажды даже зацепил какого-то монстра и боролся с ним минут семь. Победа оказалась за рыбиной. Скорее всего, это был соменок, вышедший погреться на солнышке на окуневый меляк.
Еще «наплавом» на том же Цивиле ловил крупных голавлей на майского жука и жука-навозника. Какие это были поклевки! Сплавлял жука поверху под очередной куст, а клюнувшая рыбина выдавала себя мощным всплеском.
Не было отбоя от окуней и при ловле на личинку стрекозы – казару. Насаживал ее, прокалывая через заднюю часть и выводя крючок ближе к голове.
Несколько удачных рыбалок связано с применением личинки майского жука. На эту насадку отлично ловились сомы, сазаны и другая крупная рыба.
Так что, рыболов, чаще смотри себе под ноги и, как знать, может, найдешь ту насадку, от которой не откажется ни одна рыба и на которую ты поймаешь свою самую большую Удачу.
