Ля Березина! и Доннер веттер!, морской закон и Ля Угра! Глава 5

Очередной рассказ про жизнь и отдых в СССР в 70-е годы, на этот раз про семейные походы на байдарках – тут и о технологии байдарочного похода — так сказать, тактике, и о целях таких походов — так сказать стратегии, и о рыбалке, и о подводной охоте. В пяти главах. Глава пятая

«Ля Березина!» и «Доннер веттер!», морской закон и «Ля Угра!». Глава 1

«Ля Березина!» и «Доннер веттер!», морской закон и «Ля Угра!». Глава 2

«Ля Березина!» и «Доннер веттер!», морской закон и «Ля Угра!». Глава 3

«Ля Березина!» и «Доннер веттер!», морской закон и «Ля Угра!». Глава 4

Санькина подводная охота. В жизни всегда есть место изобретениям. Юный охотник-испытатель в экспериментальном «гидрокостюме»

Саньку готовили к подводной охоте очень серьезно. Он сдавал настоящие экзамены по плаванию, нырянию, в ластах и без, в маске и без, с трубкой и без, задерживал дыхание, продувался через трубку, продувал уши, все серьезно.

Потом ему прочли лекцию по безопасности и проверили знания – во первых, никогда не трогай под водой незнакомые предметы – они могут взорваться.

На Угре шли тяжелые бои, была масса окопов, попадалась даже колючая проволока, а перед разбивкой лагеря и, особенно, перед выбором места костра наши мужчины  проверяли всю землю щупами из толстой сталистой проволоки, применявшейся в качестве несущей жилы в линиях электропередач.

Наши отцы изредка приносили в лагерь и «рубашки» от гранат, и каски — показать нам, чтобы  мы ничего подобного не трогали на берегу и вообще обходили такие места стороной, а один раз привезли с подводной охоты щит от пушки-сорокапятки, найденный на дне Угры.

Видать, наши бойцы сбросили его, чтобы им было легче таскать пушку по лесам и оврагам. Так что «эхо войны» можно было встретить на каждом шагу, в том числе и под водой.

Во вторых, учили Саньку, не лезь в «норы» — подмывы берегов, какая бы крупная рыба там не встретилась – можешь запросто застрять, или берег обвалится.

В третьих – никогда не ныряй и не лезь безрассудно в коряги и в водоросли – можешь запутаться или напороться на что угодно.

В четвертых – не задерживай до последней возможности дыхание – можешь потерять сознание от «апноэ», нехватки кислорода, да и воздух тебе понадобится чтобы «продуть» дыхательную трубку.

В пятых – всегда держи ружье перед собой, наклонив его немного вниз, и ни в коем случае не на себя, или на других, или на поверхность воды, даже незаряженное – считай, что ружье заряжено всегда!

Шестое – у тебя пока силенок ружье зарядить не хватит, поэтому после выстрела – любого, попал, не попал, всплывай и помаши нам рукой – мы тебе поможем.

И седьмое – под водой вся рыба кажется чуть ли не в два раза крупнее, чем она есть на самом деле, и находится несколько не там, где ты ее видишь, так что надо научиться стрелять из подводного ружья.

Все понял? Все! Ну, тогда отвечай на наши вопросы!

После сдачи экзамена Саньке объяснили устройство отцовского пружинного ружья – оно гораздо меньше путалось в водорослях, так как его линь был намотан на специальный подпружиненный зажим, и приступили к практике стрельбы на мелком месте, вбив в дно кол и привязав к нему длинное полено чтобы не уплыло.

Дистанцию ограничили двумя метрами. Полено на течении плавно перемещалось, почти как настоящая живая рыба, но очень крупная.

У Саньки неплохо получалось попадать в бревно, только со стрелы пришлось снять наконечник, а то его после первого попадания  пришлось из дерева вырубать топором.

Под конец учебы Санька даже умудрялся попадать в полено, проплывающее по течению мимо него! На этом учеба закончилась.

Но охота еще не началась. Саньку отвезли на знаменитый заросший перекат и под вечер пустили вниз по течению поверху воды с приказом никуда не нырять, а только смотреть, и конечно же, без ружья – пусть освоится, рыбу увидит.

Ведь пока не увидишь первую рыбу под водой, то можно запросто проплыть мимо и ничего не замечать.

Но стоит только раз увидеть – и человек как будто прозревает – сразу включается инстинкт охотника!

После этих проплывов Санька с горящими глазами и широко раскинутыми руками рассказывал всем и каждому как он на скорости на быстром течении неожиданно вплывал в окна между водорослей, полные крупных голавлей и язей, и как они удивленно глядели на него, разворачивались и… течение быстрое, уже следующее окно – и такая же картина, он даже не заметил, как перекат кончился и пора было выходить на берег.

А потом – и еще один проплыв, и еще один, еле-еле его уговорили ехать домой – и солнышко уже садится, и под водой уже мало чего видно, и мама волнуется, и сам Санька уже весь синий от холода.

Следующим утром Санька рвался на перекат, но его остановили – рыба, крупная рыба, собирается на перекате только с рассветом и перед заходом солнца, а сейчас там одна мелочь – мы ведь там не первый день охотимся, знаем что к чему. И ты учись.

Да и подготовиться надо как следует. И нам, и тебе.

Да сколько же мне можно готовиться – возмутился Санька, я уже давно готов, поехали.

Сейчас все увидишь, пообещали ему взрослые, мы все придумали, ведь не только ты у нас изобретатель, мы тоже кое что «могём», сейчас все объясним и опробуем это изобретение, а заодно и научимся новому виду подводной охоты – на перетягу!

А ты у нас будешь первооткрывателем, первопроходцем, даже охотником-испытателем!

Очень уж ты азартен, да и течение на перекате очень быстрое – через «окна» проносит за секунду, тут «стрельба навскидку» требуется, большой опыт нужен, а у тебя его пока нет.

Да и рыбу надо снимать с гарпуна научиться, если попадешь в нее «на лету» конечно, да насадить ее на кукан, а это время – унесет тебя течением вниз через весь перекат.

И сам перекат глубокий – где взрослому по пояс, где по грудь, а где и глубже – не встать тебе на дно чтобы добычу снять и ружье зарядить.

Поэтому мы посоветовались и решили – ты ложишься на надувной матрас, чуть свесившись с него вниз – где то на уровне подмышек – чтобы и голова, и руки с ружьем были в воде, а мы привязываем матрац за заднюю часть за две длинные веревки, и с двух берегов сдерживаем скорость перемещения матраца, да еще и поперек речки можем тебя перемещать – таким образом весь перекат можно не торопясь исследовать, да и стрелять куда сподручней будет, хотя и не так спортивно.

Зато результативно. И тоже азартно, но без суеты.

Сейчас твоя главная задача – не свалиться с матраса, заодно сигналы отработаем и мелочи конструкции.

И приступили к делу и испытаниям нового способа охоты на быстрых перекатах.

В результате совершенствования конструкции получилось следующее: матрац перевернули задом наперед, между надувной подушкой и самим матрацем вставили пару обрезков жердин и накрепко связали их между собой. После надувания «до звона» и подушки, и матраца, жердины оказались намертво зафиксированными – охотник-испытатель не сорвется с привязи.

Длинную веревку посередине ее привязали к концам жердин и, таким образом получили возможность подтягивать этот плотик то к одному, то к другому берегу. К переднему концу матраса привязали два коротких обрезка веревки, для чего пришлось прожечь еще одну дырку в «борту» матраса, с другой такая уже была, а к ним – еще один обрезок жердины. Таким образом охотник мог придерживаться за жердину свободной рукой, чтобы не соскользнуть с матраса вниз.

Отработали и сигналы – левая рука, протянутая над поверхностью воды – «Лево руля», левая рука, согнутая в локте вверх – «Право руля», если согнул ногу в колене и поднял ее вверх – «Стоп, машина».

Если левая рука над водой показывает вперед – значит «Вперед!», если назад – значит «Назад!».

Если все таки свалился за борт — «Стоп, машина»,  если левая рука вверх со сжатым кулаком – «Ура! Попал!», «Стоп, машина»,  требуется высылка отца для снятия добычи и заряжания ружья.

Если левая рука вверх с круговыми движениями – «Опять промазал», «Стоп, машина»,  требуется высылка отца для заряжания ружья.

Пока отрабатывали конструкцию и взаимодействие «охотничьего подразделения» наступило время обеда. Мужики тоже опробовали этот плотик, но взрослого человека матрас не держал, не беда – сделаем плотик из двух параллельно расположенных матрацев, тогда получится, да еще и устойчивее конструкция станет.

На охоту отправились ближе к вечеру, сопровождаемые многочисленными зрителями – Адмирал прицепил к своей байдарке целую кавалькаду и Тюммлер на удивление легко потащил всю компанию вверх против течения.

Сама охота происходила прелюбопытнейшим образом.

Традиционно пожелав «Ни хвоста, ни чешуи», Саньку одели в свитер, шерстяные трико от отцовского тренировочного костюма, и шерстяные носки – получился этакий «экспериментальный мокрый гидрокостюм».

И запустили на перекат на привязанном матраце и сплавляли вниз «зигзагом», «челноком», прямо как заправскую легавую, только легавая идет против ветра, а тут – по течению.

Способ оказался очень удачным – двое взрослых не торопясь перемещали матрац поперек переката, одновременно медленно сдавая или подтягивая веревку или шагая вниз по течению. Время от времени Санька подавал сигналы – лево руля, право руля – когда его плотик выходил на совсем уж мелкие места.

Иногда следовал неоднократный сигнал «Стоп, машина»,  значит место попалось интересное, тут надо помедленнее, не торопясь, вперед или назад.

Время от времени Санька отчаянно крутил рукой в воздухе – опять промазал! И «играющий тренер», его отец аккуратно подплывал к Саньке сверху по течению, заряжал ему ружье и, держась за плотик выслушивал Саньку и давал ему советы не торопиться с выстрелом, не стрелять по мелочи, не стрелять сверху в спину – не попадешь, подождать пока рыба, разворачиваясь, подставит бок – самую крупную цель, и т.д.

Слоны на цыпочках и молчаливые «тифози»

А по берегам за Санькой крались две группы болельщиков, старающихся ничего не упустить из происходящего.

Крались молча, осторожно ступая и ожесточенно жестикулируя – им строго настрого наказали не топать по берегу как слоны и не орать как стадо обезьян – а то всю крупную рыбу распугают.

Вот они и «болели» молча. Но как болели! Все были в ожидании, в нетерпении удачного выстрела, сопереживая и охотнику и «натасчикам».

Помочь они ничем Саньке не могли, но непроизвольно повторяли все его сигналы, но на свой лад.

При сигнале «Лево руля» один берег непроизвольно махал согнутыми ладонями к груди, как бы подгребая Саньку к себе, а другой берег – махал руками от себя, как бы отталкивая его от берега. При сигнале «Право руля» все менялось наоборот.

Самые наблюдательные болельщики следили не только за Санькой, но и за болельщиками другого берега, и даже пальцем на них показывали, а еще у виска пальцем крутили – гляди, сумасшедшие, настоящие «тифози», так тогда в Италии называли фанатичных болельщиков футбола.

При сигнале «Стоп, машина» все болельщики замирали на месте и некоторые из них подносили пальцы к губам, приказывая всем соблюдать полную тишину, некоторые успокаивающе махали руками с растопыренными ладонями вниз – тише, тише, а некоторые и поднимали воображаемое подводное ружье, готовясь к выстрелу, а некоторые становились в позу рыбака на известной картине, упершись руками в собственные коленки.

При сигнале  «Опять промазал» болельщики огорченно хлопали себя ладонями по коленям, по бедрам, обреченно махали одной, а то и двумя руками, а некоторые и кулаком себя по лбу стучали…

А некоторые и ногой топали с досады, тут же получая мамин подзатыльник и косые взгляды, а то и кулаки, показываемые со всех сторон.

Но опять все молча или под шипящие звуки «Тсссс!» или «цокающие» «Цыц!».

И вот Санька наконец-то попал!

Сразу были забыты все сигналы, он просто свалился вперед со своего матраса – только ласты мелькнули, и ухитрился таки словить под водой свою первую добычу и, прижав рыбину к груди, как дельфин выпрыгивал из воды по пояс и победно трубил в дыхательную трубку, а потом, когда маска свалилась с головы, и орал на всю реку – есть! Попал! Попал! Папа, на помощь! Я маску утопил! И трубку!

И весь берег тоже орал – Ура! Ура! Санька, урра!!! Молодец!!! И скакал, топал и прыгал как стадо слонов и стая обезьян!

Я имею в виду болельщиков. Особенно малокалиберных. Санька со своей добычей триумфатором вышел на берег. Он подстрелил леща, килограмма на два – довольно редкую на Угре добычу.

И удержал ее только благодаря «экспериментальному мокрому гидрокостюму».

Санька нам показывал леща с гордостью и с благодарностью говорил, что он, конечно же, попал в леща только благодаря такому вот неординарному способу охоты, позволяющему выстрелить не «навскидку», а дающему время, необходимое  для выбора  самого подходящего момента – когда рыба подставит свой бок, и, конечно же, советам своего отца.

И еще про то, что лещ чуть не выскользнул из его рук и он его не упустил только благодаря тому, что на нем был надет шерстяной свитер. И еще про то, что он, Санька, ни чуточки не замерз, не как вчера, и хоть сейчас готов продолжить охоту.

Но продолжения подводной охоты не последовало. Приближалось время ужина, а до лагеря еще добраться надо, да и не один он тут, Санька то, так что сворачиваем удочки – и домой. Всю рыбу не перестреляешь, надо и меру знать и совесть иметь.

Вечером чествовали и Саньку, и изобретателей, и внимательно слушали как все происходило под водой, как надо управлять этим плотиком, трудно или не очень, что бы еще можно улучшить, либо сделать удобней, строились планы на будущие охоты и рыбалки, на изготовление портативных плотиков, подводных ружей, спиннингов и т.д. 

Рыбалка на Угре и ее маленькие секреты

Рыбалка на Угре несколько специфична – почти всегда на течении и как правило вдали от рыбака – вода прозрачная и сама река не глубокая, иначе даже не крупная рыба пугается.

К мелочи это не относится, я уже описывал нашу детскую рыбалку, но вот взрослые, маститые рыбаки, применяли иные способы.

Поплавочная удочка

Ну, конечно же применялась поплавочная удочка, но, почти всегда – с дальним отпуском поплавка. Все наши рыбаки интересовались рыболовной литературой и вовсю использовали понравившиеся методы ловли и снасти.

Поплавки для дальнего отпуска насадки по течению делали либо с длинной «антенной» из жесткой миллиметровой лески с нанизанными на леску ярко окрашенными шариками из пенопласта — такие «антенны» не ломались, либо самоподсекающие – с надетым на жесткую «антенну» скользящим довольно большим кружком из пенопласта, а на верху антенны, которую в этом случае делали из расщепленного бамбука – кусочек пробки, намертво приклеенный лаком для ногтей. Это позволяло снять его в течении пяти минут, опустив в пузырек с ацетоном, если, к примеру, ломался кружок из пенопласта.  

Кроме этого вдоль крутых берегов «в подкидку» между корягами и окнами в зарослях водорослей, а также для ловли у заколов ловили на «глухую снасть», попросту затормозив намертво проводочную катушку, либо поставив ее на тормоз.

И применялась поплавочная удочка не абы где, а в местах концентрации рыбы, обнаруженных при подводной охоте. А потом и регулярно прикармливаемых и даже приваживаемых остатками от кухни.

Для этого применялись надутые камеры от детского велосипеда диаметром сантиметров 20, не «Школьника», а еще меньше, с откидными задними колесиками.   Камера привязывалась к мешочку с песком, служащим якорем,  внутрь на веревочке подвешивалась продырявленная банка с крышкой и прикормом – и все, опускай приваду в любое место, регулируй глубину погружения кормушки как тебе вздумается.

Дешево и сердито. Легко и компактно в сложенном состоянии, что в байдарочном походе немаловажно – байдарка не резиновая, а люди – не верблюды и не вьючные лошади.

На заколах обходились без камер и банок – мешочек из мелкой сетки, внутрь грузило и подвешивай на любой кол закола, расположенный со стороны основной струи реки – чтобы часть прикорма уносило вниз по течению, приманивая рыбу издалека, а часть – в затишок за заколом, удерживая приплывшую снизу рыбу.

Ловили и на кузнечика или стрекозу, бабочку, овода, мохнатую гусеницу, жуков  поверху, применяя «лежачий» поплавок – любую сухую ветку толщиной с большой палец и длиной сантиметров десять, а иногда и больше. Насадка располагалась от такого поплавка на поводке максимум метровой длины, а как правило и полуметра хватало.

Рыба такого поплавка не боялась, и, кроме этого, очень часто, почти всегда, засекалась сама – на течении поклевки резкие, особенно на натуральную насадку.

Тут кроме удочки применяли и спиннинг – поплавок получался довольно тяжелым, пригодным для заброса инерционной катушкой.

Такой снастью можно было ловить уже и с берега – закидывая насадку вверх по течению реки и сплавляя ее по дуге, а когда надо – и отпуская далеко вниз, пока к берегу не прибьет.

Полудонка. Из солнечной Италии, там где зреют апельсины, тыквы и так далее

Применялась удочка и еще в одной хитрой снасти, которую почему то называли «флорентийской».

По сути это была полудонка для ловли в отвес с лодки, либо недалеко от берега – на конце лески увесистое грузило «пирамида» со впаянным крупным проволочным медным колечком, к нему привязывается леска, на которую надевается кольцо, внутренним диаметром примерно с большой палец, а к кольцу привязывается поводок с насадкой.

Снасть довольно проста, но есть хитрости – кольцо, к которому привязан поводок, должно иметь «околонулевую» плавучесть и быть гладким с внутренней стороны.

И быть прочным.

Снасть опускают выше по течению от нужной точки и потихоньку стравливают леску. Кольцо и объемная насадка типа пучка червей, или хлебной корки, или еще чего нибудь подобного, стягивают леску вниз по течению, в зависимости от силы течения сплавляясь вниз, или передвигаясь по дну скачками.

На этом и основан принцип снасти – захотел – спустил вниз, захотел – подтянул. Живая приманка. Для крепких мест типа подмывов крутых берегов, либо завалов коряг, либо скоплений водорослей, листьев на поверхности воды, этаких «плотов» у склоненных к воде и упавших в воду деревьев. Таких мест в верхнем среднем участках  Угры хватает, и держится там крупная рыба, и днюет и ночует постоянно.

Кольцо на этой снасти было сделано из отрезка «мозговой» косточки, тщательно отшлифованной изнутри и отлично скользило по леске, но не всегда – иногда силы течения не хватало чтобы начать движение кольца и «выдуть» его на верхнюю часть лески – необходимое условие для начала сплава кольца с поводком вниз.  Начав же движение, кольцо, которому помогала и парусность «выдутой» петли из лески, работало уже без нареканий.

Наши рыбаки провели «натурные испытания» под водой, смотря на поведение снасти через маску и доработали снасть до безупречного состояния – просто привязали к кольцу еще один совсем коротенький поводочек с кусочком пробочки, буквально с горошину.

И снасть заработала на пять с плюсом на любом течении, находясь в нижних слоях воды и не цепляясь за донный мусор.

Они еще и перед самым крючком с наживкой прикрепили такой же «поплавок» и вообще заменили крючек на двойничек, теперь и наживка не падала  на дно, собирая мусор, а парила над ним, колеблемая течением – как раз то, что и нужно, чтобы разбудить рыбий аппетит, а то того и гляди уплывет  лакомый кусочек.

Этакая деревянная мормышка.

Снасть получила и еще один плюс – на дальнем расстоянии наживка находилась вполводы, а чем ближе к рыбаку, тем ниже, пока леска совсем не выпрямится. То есть получалась проводка не только по горизонтали, но и по вертикали.

Спиннинг

Спиннинг занимал второе место по популярности после удочки. Хотя это и очень универсальная снасть. Но надо помнить, что тогда и спиннинги, и катушки, и лески были не чета нынешним.

Спининги были жесткого строя, или клееные из бамбука, либо из цельного стеклопластика, катушки – исключительно инерционные, леска – минимум 0,4 – прочность нужна для закидывания тяжелых блесен, легкие блесны летели очень недалеко, да и неточно.

Исключение составлял только самодельный спиннинг из рапиры, о котором я уже вкратце рассказывал.

Вот с него можно было забросить любую приманку. А у его хозяина были самодельные легкие блесенки любых типов и размеров, руки у него росли из того места, откуда они и должны расти у нормального человека.

А еще у него были прозрачные водоналивные поплавки из плексигласа, которые только-только появились в продаже и которыми он щедро делился с товарищами, и разные самодельные мушки, и фабричные пластмассовые мухи, почти как настоящие, и даже резиновые лягушата с залитыми в цельную резину двойниками – для ловли в заброс на глубине – целое состояние!

Голь на выдумки хитра. Хочешь рыб – умей вертеться

Ну, а остальным спиннингистам приходилось выкручиваться. И ведь выходили из положения!

Легкую блесенку с такого «дубового» спиннинга, да еще на толстой леске, да точно под нависшие ветви деревьев, или вдоль линии водорослей и рогоза забросить непросто. А вот сплавить ее туда, положив на дощечку – это можно, тут даже ни спиннинг не нужен, ни удочка.

Поэтому выпрошенные легкие «вращалки» привязывали за полутора – двухметровый поводок к дощечке, дощечку – к основной леске, и, положив блесну на дощечку, сплавляли эту конструкцию в необходимую зону, вернее несколько ниже.

Или просто клали  блесенку на дощечку, не привязывая, после доставки блесны в нужный район дощечка конечно же уплывала. Это в глубоких местах – такие тоже попадались, когда пытались «прощупать» глубинных обитателей типа крупного окуня, или даже судака, а может и сома! А то привязанная к дощечке блесна ниже глубины поводка не опустится.

И ничего страшного – выколоть десяток-другой дощечек из полена в лагере не представляло труда.

Легкий рывок – и блесна в воде, энергичная подмотка лески – и дощечка вылетает в воздух и плюхается с легким всплеском в воду, а блесенка уже завелась, вращается, ловит рыбу вдалеке от спиннингиста – так вдалеке, что и самым лучшим спиннингом туда не добросишь.

Блесны теряли редко – маска, ласты, сами понимаете. Так что приноравливались и без улова не оставались, даже и с несовершенной снастью.

Дощечку применяли и для сплава всякого рода снасточек с мертвыми, как правило подсолеными, для крепости, рыбками.

Если рыбку забрасывать, то ее хватает на пару-тройку забросов. А на дощечке – лепота… замучаешься сплавлять, если конечно, севший на крючек хищник не превратит ее в лохмотья.

Конечно же спиннинг применяли для ловли щуки и окуня, а когда и голавля, а иной раз и жереха — на живца и на малька с большим поплавком из пробки из под шампанского, а если живец крупный – из двух пробок, из трех пробок, сплавляя снасть вполводы мимо заманчивых мест типа коряг, камыша, а иногда – и на перекатах, в их начале и в конце.

Ну, и прозрачные и деревянные поплавки из сучков применяли в спиннинговой снасти для ловли на различных насекомых поверху – спиннинг – универсальная снасть, особенно если есть голова и лодка. И даже когда и лодки нет, а голова есть.

Для всех этих видов ловли сплавом мужчины применили принцип «перетяги», тот, что придумали когда устраивали для Саньки подводную охоту. Но с несколькими изменениями – кому охота по берегу бродить пока другие ловят?

Поэтому веревка привязывалась к прибрежному дереву – повыше, чтобы плывущие по реке лодки могли пройти около уреза воды, а вот на другом, как правило пологом или луговом берегу – к колу, вбитому в берег.

И все проблемы решены — сам сидишь в байдарке, сам себя перетягиваешь по ширине реки туда, куда твоей душеньке угодно. Перетянулся на другую струю, закрепил веревку – закидывай удочку, или блесну, или сплавляй приманку на дощечке – все что угодно. И не надо пыжась якоря поднимать, и веслами шуметь и рыбу пугать – не надо.

Перетяга, тюкалка

Но, конечно же самая совершенная, самая эффективная, самая захватывающая и азартная ловля, где применяется спиннинг – это перетяга, тюкалка. Вдвоем, а то и втроем – чтобы один только подсачивал, снимал добычу и поправлял насадки.

Коллективная ловля, где и словом перекинуться можно, и ругнуться на растяпу, и порадоваться вместе, и позавидовать выводящему крупную рыбину, и поспорить, и поменяться местами, и берегами, и применить самые разнообразные насадки, приманки и блесны, и мушки, и место быстро сменить и найти наиболее уловистое – все можно!

Отец взял таки меня с мамой на такую редкостную ловлю как на некое театральное представление, но только смотреть издалека, не ближе 20 метров, а маме наказал – глаз с меня не спускать, а то опять придется крючки доставать, теперь уже из всей честной компании.

И даже бинокль нам выдал – как в настоящем театре.

Вот сынок, смотри, учись, подрастешь – вместе с тобой тюкалкой ловить будем.

Жерлицы и донки

Жерлицы ставили как правило традиционным способом, но были случаи, когда в заманчивых местах вырубали сушину толщиной с руку и в метр длиной, один конец которой привязывали к длинной веревке и якорили с помощью мешочка с песком – чтобы попавшаяся рыба леску не запутала, а ко второму концу привязывали жерлицу, которая представляла собой обрезок резинового садового шланга, который опускали ближе ко дну – опять все дешево, сердито и компактно.

Живцов насаживали, продев через жабры застегивающуюся булавку.

При этом к пружинному колечку булавки через заводное кольцо был пристегнут двойник с металлическим поводком, а сама булавка только фиксировала живца и не несла никаких нагрузок, так как при рывке добычи  она бы просто расстегнулась, но вот с удержанием любого живца справлялась прекрасно.

Симбиоз донки и жерлицы

Донки ставили на ночь. 

Кусок толстой лески, или пропитанной олифой капроновой нити – чтобы меньше путался, намотанные на кусок шланга, скользящее грузило, после грузила стопор и металлический витой жесткий поводок  с насаженной на него небольшой пробкой в качестве подводного поплавка и  двойником, на который насаживалось сразу два живца – за ноздри.

Эти живцы всю ночь ворочались и трепыхались, а не затаивались, привлекая к себе повышенное внимание.

Для того, чтобы никто не смог безнаказно сорвать живцов, через пробку был пропущен еще один металлический поводок с припаянным крупным одинарным крючком, поводок был немного длиннее первого с тем расчетом, чтобы крючек располагался в районе хвостов живцов.

А чтобы живцы не слетали, они фиксировались узкой полоской велокамеры, которая протыкалась жалами двойника и упиралась в их зазубрины, не давая освободиться живцам.

Обыкновенно донки не забрасывались, а завозились или заносились на приглянувшееся заранее место. Леска или бечевка немного натягивалась и вводилась в надрез на шланге, а сам шланг привязывался веревочкой или к кустам, или к вбитому в землю колышку. Это один вариант донки.

Но был и другой – более так сказать, облегченный вариант донки – металлический поводок заменялся на поводок из толстой лески, на который был насажен кусочек пробки величиной с горошину и  к которому привязывались два крючка, один из них скользяший по поводку – этот вариант был для личинки миноги, пескоройки, семидырки,  или, как ее на Угре называли – угрицы.

Если удавалось набрести на место обитания этой великолепной насадки, то улов был гарантирован в любом месте и в любую погоду – крупный окунь, а когда и голавль становились добычей, я думаю, что остальные рыбы просто не успевали.

Пескоройка очень живуча и подвижна, а пробочка не дает ей зарыться в песок и спрятаться, вот она всю ночь и мутит воду, и очень скоро ее находят такие проныры как окунь и голавль, которые клюют на нее очень жадно.

Пробовали ловить на донки и на отваренные раковые шейки в панцире, но почему то это дело не пошло, вероятнее всего потому, что сезон линьки раков закончился.

Кораблик

У бывшего владельца «мушкетерского» спиннинга был еще и кораблик. Да еще и реверсивный – тогда это была для нас вообще невиданная снасть.

Снасть любопытная и даже универсальная, но все же не настолько насколько бы хотелось.

Для нее надо было выбрать относительно чистый от растительности берег, либо ловить с мелководья. И желательно не одному, а вдвоем. Ну, либо с какой то крупной лодки, но никак не с байдарки, если конечно не счалить две байдарки друг с другом, превратив их в катамаран.

Мы конечно же все прибежали посмотреть на эту ловлю и поближе рассмотреть и саму снасть. Кораблик отлично запускался, сплавлялся вниз и возвращался с добычей, все вроде хорошо, но уж больно мешкотно было настроить его на определенное место – все время надо перенастраивать длину поводков в зависимости от крутизны берега, с которого ловит рыболов и от расстояния, на которое он запускает свою снасть.

И от силы течения, ну это конечно проще. Несколько выручает длинный жесткий спиннинг, но им утомительно раз за разом выводить кораблик к берегу из за значительного сопротивления снасти, особенно, кода на крючки садится откровенная мелочь, а это на Угре тогда было очень часто.

Идеальным вариантом ловли, который мы видели, был следующий: довольно пологий чистый берег после переката, где течение, замедляясь, образовывает завихрения в некотором отдалении от берега и даже начинает расти подводная растительность, но не надводная, и не густо.

Уже почти заходит солнце и вот-вот начнет смеркаться. Вот тут кораблик себя показал.

Леска и мушки были отрегулированы таким образом, что кораблик ходил метрах в 20 от уреза воды, а рыбачек – метрах в десяти от воды по берегу – чтобы не пугать рыбу.

Он и добычу подтаскивал к себе, не приближаясь к воде, а кораблик при этом оставался на течении и его не надо было запускать заново – просто отпускаешь леску и он отходит от берега, вытягивая за собой участок лески с мушками.

Помощник снимал улов, складывая его в ведро, и все повторялось вновь и вновь.

Как только мушки оказывались над зоной завихрения воды, сразу следовала серия поклевок, рыба нередко садилась на все пять крючков.

Это больше походило на промысел, а не на рыбалку. Рыба была некрупная, грамм по двести, а иногда и по триста, так что ведро заполнилось очень быстро.

Но все же эмоции, которые испытываешь, когда выводишь 300 граммовую рыбеху на удочку, никогда не сравнятся с теми, которые ты получаешь, выводя подобную добычу на кораблик – его сопротивление глушит, смягчает эти эмоции – удилище ведь не поломается, тонкая леска не порвется, да и спиннинг длиной два метра, а удочка и шесть метров бывает, и больше.

Вот такие вот двойственные впечатления.

По моему, ловля на перетягу на не очень широких речках куда как интересней и эмоциональней, чем ловля на кораблик. И наживки можно применять самые разные.

И рыба порой попадается гораздо крупнее и разнообразнее.

Все эти способы рыбалки конечно же были известны не каждому рыбаку из нашей компании, но, в процессе похода стали достоянием каждого, взаимно обогащая и дополняя рыбацкие арсеналы и опыт наших мужчин, а потом и нас, ребятишек.

Уча думать, анализировать и  заставляя  совершенствовать снасти и способы ловли всю оставшуюся жизнь применительно к любым условиям любых рек и озер, а если выдастся такой случай – то и морей.

Вместо распития спиртных напитков после бесплодного созерцания поплавков, закинутых в первом же попавшемся месте. Либо установки браконьерских сетей и переметов, либо процеживания водоемов бреднем.

Открытие охоты

Подходила середина августа, а вместе с ним – и открытие охоты. На Угре тогда не было никакого национального парка, как и чьих либо охотничьих угодий.

И охота и рыбалка была разрешена повсеместно, за исключением, конечно же, браконьерских способов.

И наши мужчины загодя готовились к открытию охоты. Отпуск подходил к концу и очень хотелось поохотится удачно, увлекательно, без «холостых», «поповских» дней.

И, конечно же, «щегольнуть» перед всеми остальными своей удачливостью и добычливостью, да еще и дать возможность женам проявить свои кулинарные таланты, ощутить свою сопричастность к охоте, а то ведь, бывало, некоторые из них и ворчали, не отпуская на охоту – «ты же крышу перекрыть договорился»…

https://yandex.ru/video/preview/17225205136285493301

Волка ноги кормят, а охотника – голова и тщательная разведка местности, наблюдение за дичью, определение мест ее дневок, ночевок, кормежек, путей перелетов и т.д.

Поэтому наши охотники и расспрашивали местных охотников – где, когда, «кто да чего» https://yandex.ru/video/preview/8239528839182446832, ну да, не без этого, но и сами приглядывали места кормления и присад диких голубей, места встреч с утками, трассы их перелетов на кормежку и обратно.   

Голубей было много, но они были предельно осторожны, а вот уток – сравнительно немного, только местные, но не пуганые вообще, подпускающие чуть ли не вплотную, особенно когда им было где спрятаться и переждать опасность.

«Фартовые» и «комфортовые» охотнички

И наши охотники разделились на два лагеря – на тех, кто надеялся на удачу и свою сноровку, и на тех, кто предпочитал охоту из скрадка, да еще и в гарантированных местах прилета дичи, ведь со скрадком не набегаешься по полям и болотам.

Ведь в скрадке – полный комфорт, дичь сама прилетит, гарантированно, сиди себе, попивай чаек из термоса, даже покурить, полежать, а то и покемарить можно. Если конечно включить голову, и заранее подготовиться, заранее.

Не то что некоторые «фартовые», которым придется в утреннем тумане и в вечерних сумерках стоять в камышах или сплавляться на лодке по реке, стреляя уток исключительно влет, а потом часами разыскивая упавшую в крепи добычу – собаки то нет.

А про голубей им даже и мечтать не надо – без засидки голубя не возьмешь, разве что одного-двух около присад – деревьев, на которые они садятся перед кормежкой, водопоем, либо после. Но не больше. И то из засады.

Они даже объявили соревнование – кто окажется удачливее и добычливее, особенно с учетом упущенных и ненайденных подранков, имелись в виду утки, упавшие в заросли, которых и правда без собаки найти непросто.

А еще то, что патронов у охотников было всего по паре – тройке пачек, так что нужно было каждый выстрел делать наверняка, с учетом того, чтобы добыча падала на чистое место и не пропадала понапрасну.

Итак, вызов брошен! Патроны поделены поровну!

Подготовка как залог успеха охоты. Аксиомы и теоремы, а также способы их решения в условиях байдарочного похода. Самовар как средство массового поражения воображения конкурентов.

«Комфортовые» охотнички

Охота из скрадка предполагает приманивание дичи, либо требует точного расположения укрытия на трассе перелета, или на току, например на тетеревином, на звериных тропах, или на солонце, или у мест кормежки, как на медведя – «на овсах», либо на зайцев зимой у стогов  — без этого можно просидеть всю жизнь и ничего даже и не увидеть, не то что добыть.

Или применения подсадных уток или чучел – для уток на воде, либо чучел для тетеревов на березах, на полях.

Но у наших охотников чучел не было, приходилось включать голову – для успеха в любом деле необходимо и достаточно иметь на плечах голову – это аксиома.

Поэтому охотники решили не ждать милостей у природы, а попросту прикормить дичь – и голубей, и уток. Ведь никаких чучел ни у кого не было, а одних манков без чучел явно не хватает. Они раздобыли в деревне два мешка «отсева» зерновых и смеси  кукурузы и семечек, которые идут на корм скотине и приступили к «откармливанию» дичи, как они сами про себя и шутили.

С голубями все получилось прекрасно – охотники на пути голубиных перелетов подмели от пыли полевую дорогу, проходящую вдоль кромки леса и прямо на нее рассыпали змейкой ведро «отсева» и, спрятавшись в кустах поодаль начали наблюдать.

Долго ждать не пришлось – вездесущие воробьи, уже давно привыкшие собирать у дорог корм, особенно в период уборочной, да и прочая мелочь устроили там настоящий птичий базар, на который завернула и стайка голубей.

Все, тут, можно считать, дело сделано. Осталось только скрадок соорудить и не забывать каждый день прибегать на подкормку, но уже не такую обильную.

Таким же образом они оборудовали и еще пяток «точек» вдоль реки, чтобы поменьше бегать пешком, а потом успешно охотились в дневные часы – не нужно ни рано вставать, ни поздно ложиться, комфорт, комфорт и еще раз комфорт.

И гарантия, что дичь сама рано или поздно прилетит, либо прибежит пешком.

Подкармливали голубей, но разок и стайка серых куропаток пришла пешком, и даже выводок тетеревов.

Таким образом перечень добычи расширился, «комфортовые» уже праздновали свою победу, и, чтобы окончательно сломить волю к сопротивлению конкурентов, даже предприняли «психическую атаку»:

Психическая атака. С самоваром наперевес

Наши «комфортовые» охотнички, разбалованные комфортом даже самовар взять в скрадок грозились – для куража над «фартовыми» конечно же, для «выпендрежа».

И еще грозились прямо в самоварной трубе себе шашлыки из голубей жарить – «не отходя от кассы», на самоваре же картошку варить в котелке, либо печь ломтики картошки, переслоив их салом и опуская их на шампуре в трубу, как и шашлык.

Не давайте им самовар – а то они в нем еще и самогонку гнать приноровятся, их потом с охоты будет не дождаться – отшучивались «фартовые» охотники, но втайне завидовали – умеют же жить люди!

Но есть и недостатки у такого способа – добираться и сидеть приходилось довольно долго, стрельнул по прилетевшей стайке, а они почти сплошь местные, все, можно сюда дня три не заглядывать на охоту, но вот прикармливать – обязательно.

Как бы там не было, но лапши с голубями мы наелись до отвала. И даже «голубей тапака», распластанных и отбитых, как и полагается, тоже. Спасибо Микояну и мамам.

И плова. С куропатками, а потом и с парой тетеревов.

А после, когда у охотников патроны кончились…

Были у некоторых «не охотников» предложения кормить голубей вымоченным в бражке зерном и даже ловить за лапы петлей из лески, либо ставить силки, путцы и даже намет – сетку – дернул за веревочку, и вся стая в намете…, и даже ловить на спиннинг – насадил червяка на крючок, и — юрк в шалаш, туда же и голубя затаскивать …. в общем, с голоду не помрем, ну, это были шутки конечно же.

«Сидение на Угре». Сплошные «но». Которые были почти что все решены, но…

А вот с утками у «комфортовых» не задалось. Хоть и место нашли хорошее во всех отношениях.  

На впадении в Угру речки Шибенка, там и луг не широкий, и лес, где можно скрадок замаскировать, и болотце рядышком, где  утки потомство выводят. И даже озерцо.

В общем – все условия, но, появились никем неучтенные «но»… Даже несколько «но»…

Во первых, стремительно таяли запасы зернового «отсева», но эту проблему быстро и кардинально решили наши мамы – зачем сухое зерно сыпать – нерационально это, растранжирить то все что угодно можно очень быстро.

Надо просто сварить зерно, ведь каждая кухарка знает, что из крупы получается каши в три-четыре раза по объему больше, эх вы, рационализаторы, а до такого простого решения не додумались – пропадете вы без нас, пропадете.

Ага, обрадовано подхватили «фартовые», а в случае чего, они и сами могут каши поесть, если проголодаются при долгом ожидании дичи.

Но это «изобретение» конечно же было принято на вооружение, построен скрадок, вытоптана трава на площадке перед скрадком и на тропинке, начинающейся от самого уреза воды. И каша разбросана и перед скрадком, и по тропинке от воды – все готово. А еще туда шла и львиная доля пищевых отходов – откармливать, так откармливать!

Вот только утки не спешили на угощение – птичек, мышей, ворон – сколько угодно, а уток нет.

Ну, это «но»  с воронами почти решили – пожертвовали одним патроном и теперь вороны, пока в скрадке был человек, не отваживались подлетать ближе 100 метров, терпеливо дожидаясь на деревьях пока охотники уйдут, а вот тогда…

В общем, каша ими сжиралась в течение нескольких минут после ухода охотников.

А еще они издалека узнавали своих «кормильцев», когда те приходили обновить прикормку и встречали их радостным карканьем с верхушек деревьев.

А потом начиналось «Великое сидение на Угре» – кто кого пересидит. И на это сидение «комфортовые», как и обещали, взяли с собой самовар, и даже чаи там гоняли. С пирожками.

И устроили себе в шалаше мягкое ложе из лапника и сена – так лежать комфортней, в общем, отдыхали как на курорте, ни в чем себе не отказывая. Вот это охота!

Жалко только что уток нет, и что эти «пернатые волки» мигом сжирают всю приманку как только отвернешься.

Что же делать? А вы когда уходите – собирайте кашу обратно – смеясь, советовали «фартовые», или лапником и сеном ее прикрывайте – фантазии у них тоже хватало.

Но, если серьезно, то поделились с «комфортовыми» своими наблюдениями, что утки охотно сближаются и даже смешиваются со стайками чаек, особенно, если те кормятся на плаву на мелководье, либо на урезе воды.

Спасибо за подсказку! Язык ваш – враг ваш! И друг наш!

Охотники наловили полведра малька и разной мелочи в мордушку, сооруженную из прутьев и марли, отваренной в чае – для большей уловистости, и раскидали эту мелочь перед скрадком вместе с кашей.

Уезжая, они поручили Саньке трясти эту мордушку, клятвенно пообещав взять его с собой завтра на охоту.

Чайки себя ждать не заставили, а вороны только завистливо каркали и орали со своих постов наблюдения, как ограбленные, не рискуя принять участие в этом пире.

Экономя эту прикормку, охотники не сразу всю мелочь высыпали, а выходили из скрадка минут через 20, вспугивая чаячий базар и подкидывая туда еще пригоршню-другую малька, да раскидывая его пошире – чтобы не за две минуты сожрали, чтобы эту чаячью суету утки уж точно бы заметили. И кашу тоже широко раскидывали.

 И под вечер к этой компании присоединился и выводок крякв, все, дело в шляпе!

Завтра берем Саньку – и на невиданную никем ранее охоту на уток. Наша взяла! Ему будет что вспомнить и про эту свою первую ружейную охоту!

А то патронов то осталось всего по пятку на брата, надо их с толком истратить – чтобы поставить восклицательный знак в своей победе над «фартовыми» охотниками!

И для пущей гарантии «комфортовые», изменяя на этот раз своим привычкам стремления к наибольшему комфорту, решили раскидать побольше мелочи как стемнеет, чтобы ни чайки, ни вороны ее не слопали раньше времени и занять место в скрадке еще до рассвета – ведь эта охота будет последней, патронов то больше нет.

Так и сделали, использовав весь запас мелочи  наловленный Санькой  и целое ведро каши, сваренной с расчетом на завтрашнее утро.

В общем, очень хорошо подготовились. Все до мелочей продумали, но …

Очень хорошо – тоже не хорошо. Но все же хорошо…    

Ночью охотники, разъезжая туда – сюда —  обратно, не спали, днем отоспимся, как на мягкой перине, и задолго до рассвета погрузились в байдарку, тепло одев Саньку и замотав его в спальник, отправились к скрадку.

И первое, что они обнаружили – это то, что какие то хулиганы сломали скрадок,  буквально переломав все прутья и уложив и утоптав остатки скрадка в мягкую подстилку из лапника и сена, которую «комфортовые»  устроили в скрадке во время «пересиживания» ворон.

И сделали это совсем недавно – охотники даже треск сучков слышали под шагами хулиганья, когда пристали к берегу и выходили из байдарки. Еще бы чуток пораньше – и хулиганов бы за руку поймали и под ружьем бы отвели в милицию, ведь сколько времени и  трудов коту под хвост!

Хорошо хоть самовар не украли – ученые видать хулиганы, знают, что по самовару их милиция враз отыщет!

Но когда рассвело, стало понятно, какие «хулиганы» испортили охоту – вся поляна была буквально перепахана, а от приманки не осталось и следа – кабаны, целое стадо кабанов!

Вот ведь свиньи – они еще и в скрадке спать устроились! И все съестные запасы слопали, и сахар, и баранки, и заварку —  все коту под хвост!

Ничего Санька, ничего страшного не произошло – подбодрили они приунывшего парнишку – ведь обещанная охота срывалась.

Хорошо, Санька, что кабаны пришли, хорошо, что не медведь! А то пришлось бы нам на деревьях, как воронам отсиживаться, так что хорошо, что все хорошо кончается!

Первый выстрел по дичи

Да я и не боюсь, и по деревьям умею лазить – просто жалко, что так охота закончилась, даже не начавшись, особенно первая!

Не вешай нос – ничего не закончилось.

Мужики по-быстренькому соорудили из оставшихся целыми прутьев и Санькиного одеяла – спальника малюсенький скрадок, навалили на него остатки лапника и сена и посадили в него Саньку на корточки, выдав ему курковую тулку 16 калибра с парой патронов – сиди здесь, может какая утка и налетит, вчера то прилетали – и сегодня могут проверить —  есть чем поживиться или нет.

Один патрон – в ствол, а второй – в запас, для твоей же безопасности. Получилась одностволка, но это гарантирует от всяких неожиданностей, сам видишь – на охоте их полно.

Курок взводи только тогда, когда цель увидишь, не горячись – если утки и прилетят, то обязательно круг сделают – осмотрят поляну перед посадкой, так что успеешь.

Если не будешь суетиться и ружьем махать, то они тебя не заметят, так что не суетись. Но вряд ли сядут, так что стрелять влет придется.

Поднимай ружье только  тогда, когда они мимо пролетят и стреляй «в угон» — так и попасть легче, и дичь тебя не увидит, не отвернет от выстрела в сторону …, в общем, понадавали ему всяческих советов, а мы пойдем самоварчик поставим чуть поодаль, там куст смородины растет и мешать, демаскировать тебя не будем – ну, охотник, ни пуха ни пера!

И утки прилетели, Санька сделал так, как учили, но конечно же промазал – ружье длинное, тяжелое для 12 летнего пацана, было бы чудом, если бы Санька попал, да он и не успел увидеть – попал или нет.

Отдача опрокинула его, сидящего на корточках, навзничь, а  тесный шаткий шалаш рухнул и накрыл его с головой – все произошло быстро и неожиданно, как и предупреждали.

Прибежав на выстрел, мужики откопали Саньку, убедились, что он цел и невредим, и облегченно перевели дух.

Пошли чай пить, первый выстрел по дичи должен быть запоминающимся, как и первая охота – а тебе, согласись, будет что вспомнить – необычная сегодня охота, полная неожиданностей, и тебе запомнится, и нам.

Обшарив втроем луг в направлении выстрела Саньки и убедившись, что ничего там нет, отправились пить чай, перекусывать и совещаться что делать дальше.

Возвращаться «попом» никому не хотелось. Поэтому спустились к устью речки, к байдарке и, поднявшись на ней вверх по течению Шибенки  километра два, легли на солнышке покемарить пару-тройку часов после бессонной ночи.

Отдохнув и еще раз попив чайку из самовара, приступили к охоте – но уже вполне традиционными методами.

В этот раз решили сработать «на команду» — мужики спустились пешком вниз по течению примерно на километр и заняли позиции на поворотах речушки, а Санька неторопливо сплавлялся на байдарке вниз по течению, изредка подгребая веслом и посматривая по сторонам, чтобы не дать затаиться уткам и поднять их на крыло – нагнать на охотников.

И пару уток они таким образом добыли, уйдя от «нуля».

И говорили потом всем – ну и что, что всего пару – зато утки отборные, откормленные!

И заодно и Санька приобщился к настоящей охоте – и из скрадка, и сплавом, и нагоном!

И патроны все закончились, но никто не жалел об этом, даже Санька.

«Фартовые» охотнички

Эти охотники надеялись на «фарт» — на удачу, да на себя – на умение стрелять влет, да на взаимодействие, то есть на коллектив, не то что эти «скрытные индивидуалисты» с самоваром.

Но не только на фарт, жизнь их тоже  заставила выработать новые методы охоты – чтобы не ударить в грязь лицом, а то уж очень «комфортовые» носы задирали – тут тебе и голуби, и куропатки, и тетерева, и самовар!

Задумаешься как им нос утереть, можно конечно и самовар в байдарку взять, и даже уху и раков, и даже борщ в нем сварить и потом всем рассказывать, но это уже плагиат, да и дичь добывать надо, одним самоваром не обойдешься.

Да и водичка уже похолодала – особо за раками не поныряешь.

С самого открытия охоты вполне хватало охоты сплавом – утка непуганая, подпускает близко, стремясь спрятаться, пропустить лодку мимо. Ведь все лето так утки делали – и ничего.

Так и охотились – один сзади, на весле – только пришлось снять одну лопасть и пользоваться веслом как на каноэ, потому что взмахов байдарочных весел, особенно блеска лопастей, утки все же боялись, второй – в носу, с ружьем и биноклем.

Потом конечно же менялись местами.

Но, буквально через три дня такой номер уже не проходил – едва завидев байдарку, утки поднимались на крыло и облетали байдарку по широкому кругу – лафа кончилась.

Наступило время трудовой охоты – охотники подплывали к повороту реки, не высовываясь за поворот, выходили на берег и уже оттуда осматривали кромку рогоза и скопления растительности, укрытия в корягах и т.д.

А потом один из них по дуге обходил обнаруженных уток и занимал удобную позицию вниз по течению, а второй на байдарке поднимал дичь на крыло. А если уток на этом участке не наблюдалось, то сплавлялись дальше, до следующего поворота.

Первые утки сезона, добытые отцом на Угре. В этом даже были плюсы – охотник, обходящий уток по берегу, бывало и грибы собирал мимоходом или замечал грибные и ягодные места, куда потом можно было и возвратиться при необходимости.

Ну и, поохотившись, можно было и рыбалкой заняться, ничто этому не мешало.

Но были и минусы – собственно охота занимала гораздо больше времени, пока обойдешь, пока вспугнешь, да еще и попасть ведь надо, а потом еще и найти…

Так соревнование не выиграешь, хотя добытой дичи на кухне хватало за глаза, учитывая голубей, которых приносили «конкуренты».

Но соревнование есть соревнование! В том числе и соревнование интеллекта!

И у «фартовых» родилась идея – не хотят утки подпускать байдарку, даже утыканную ветками и рогозом — ну и не надо.

Мы же охотники, в том числе и подводные. И мы же еще и инженеры, в конце-то концов!

Холодная вода и горячие головы. Надувной «носитель оружия» и маскировочный плотик

Замаскируем водорослями надувной матрац, положим на него ружье, сам охотник наполовину лежа на  матраце толкает его ластами, никаких весел, только голова торчит – подпустят, в упор подпустят, а если на матрац еще и пару чучел посадить, сняв шкурки с добытых ранее трофеев, то и вообще утки на замаскированный камышом  матрац садиться будут – не отобьешься.

И стрелять можно лежа, без промаха, и искать никого не надо – потери исключены.

И нос утрем «конкурирующей фирме», у них самовар – а у нас – подводно-надводная охота!

Ружье подводно-надводное

С ружьем, которому при такой охоте водных процедур не избежать никак, решили просто и изящно.

У одного из охотников была одноствольная курковка 16 калибра, этот калибр был очень популярен в те годы, как и одностволки – недорогие, простые по устройству и очень надежные ружья – там просто нечему ломаться, кроме приклада, но и приклад сломать надо было еще постараться.

И все же. Поэтому приклад «проварили» в подсолнечном масле, изъяв на время трубу из «мартена», сплющив ее конец и запихав туда снятый с ружья приклад, а также еще и множество сырых веточек, используя их как распорки между прикладом и металлом трубы – раз, и как «заполнитель» чтобы масла наливать поменьше по литражу — два.

А то у поварих масла много не выпросишь. И чтобы  приклад не всплывал в масле – три.

После этого  забив конец трубы деревянной пробкой, поставили ее «на попа», тщательно отмерили количество воды – чтобы приклад покрыть полностью и пошли на кухню за обыкновенным подсолнечным маслом. Выпросили три литра – брали с запасом.

После этого обмазали деревянную пробку глиной и поставили трубу в костер для кипячения масла, прикрыв ее свободный конец чтобы не вспыхнуло. Как только труба нагрелась градусов до 100 – проверили, плеснув снаружи водички из чайника, то поставили всю эту конструкцию остывать до утра.

Рано утром вылили масло, вытащили затычку, приклад и водрузили трубу обратно в «мартен», а приклад положили малость обсохнуть на солнышке.

После приклад обтерли снаружи бензинчиком, чуть шлифанули песочком, а потом протерли тряпочкой с содой и сполоснули — вот и вся походная технология.

Получили водостойкий, не разбухающий приклад, как раз для водных походов.

С коррозией металла боролись просто и эффективно – сразу после охоты кипятился чайник и ведро воды.

Из чайника кипятком проливался ствол, пару — тройку раз продергивался шомпол, а потом этим же чайником ствол еще разок прогревался струей кипятка и через 3 минуты горячий ствол был сухой и чистый. Оставалось только маслом его смазать.

Тот же принцип применялся и для ствольной коробки – она снималась с приклада,  просто заливалась кипятком, выдерживалась там пару минут и высыхала сама от нагретого металла. Несколько капель масла в трущиеся узлы и чуть сверху масляной тряпочкой снимали все вопросы с коррозией.

Патроны были покупные, в папковых гильзах – чтобы влезали в любые патронники. Но, если размокнут, или хотя бы набухнут – то все, «система ниппель» – ни туда, ни сюда.

Поэтому у патронов сначала замазывали капсюльное гнездо и закрученный передний край лаком для ногтей, выпрошенным у жен, мужчины тогда свои ногти лаком не красили, что сейчас пытаются навязать, превращая мужиков в ….

А потом патрон опускался на пару секунд в насыщенный раствор парафина, воска  от свечей в бензине. И так несколько раз. Все, водоупорные патроны готовы. Но эти патроны выдавались стрелку по одному, больше не требовалось, да и само ружье все же не в воде было, а на матраце лежало. Но делать – так делать.

Гидрокостюм. Инновационный, индивидуально подогнанный, любого размера, мокро-сухого типа, самый дешевый и доступный для изготовления в байдарочном походе буквально «на коленке»

Так как вода уже похолодала, а охота занимала довольно продолжительное время, гидрокостюмы были необходимы.

И для самой охоты, и для того, чтобы поразить воображение любителей самовара, и для того, чтобы выбить из их рук «комфортный» козырь при подведении итогов.

Поэтому гидрокостюмы изготавливались вдали от лагеря – подальше от любопытных глаз, до поры до времени.

Технология была незамысловата, но ведь ее еще и придумать надо было!

И отработать, преодолев технические и психологические трудности. И отработали.

Для изготовления костюма мокро-сухого типа требовалось: свитер вязаный шерстяной, и чем толще, тем лучше – 1 шт.; такие же штаны, вернее теплые подштанники – 1 шт.; носки шерстяные – одна пара; трико спортивное хлопчатобумажное – 1 костюм, желательно новый, не с растянутыми коленками и воротником, нитки швейные — №10 – 1 катушка, листья лопуха – чем больше, тем лучше, носки хлопчатобумажные, длинные и не дырявые – 1 пара, полоса любой хлопчатобумажной ткани – шириной 50 см и длиной 1 м – 2 шт; иголка швейная – 1 шт.;  кисточка или помазок для бритья – 1 штука; клей резиновый – 2 литра, бензин – 1 литр. Детская присыпка или зубной порошок, или пудра жены – в зависимости от наличия – 1 коробка. Мужские подтяжки – 1 шт.; резиновый кровеостанавливающий жгут из аптечки – 2 шт. «Изделие №2» — 5 шт. Бельевая веревка и прищепки.

Чай, если есть возможность, то и пиво, но не крепче напитки, не крепче.

Костюм изготавливался просто, но в три этапа:

• этап — 1: — надеваешь шерстяные носки и укутываешь ноги поверх них лопухом – в качестве разделительного слоя, обматывая листья ниткой, чтобы не развернулись пока будешь надевать хлопчатобумажные носки. Если длина х/б носок превышает длину шерстяных, то обматываешь лопухом и ноги, а то приклеются. Дальше твой товарищ берет клей, разводит бензином и твоим бритвенным помазком пропитывает пару раз х/б носки. А ты сидишь и пьешь чай, и пришиваешь к штанам и рубашке от х/б костюма полосы ткани шириной от пояса и до своих подмышек, не забыв отмыть от клея помазок в бензине, он еще потребуется. И так пару часов, пока клей не схватится «до отлипа». Все, носки практически готовы, осталось только присыпать их сверху пудрой и повесить досыхать на ветерок, не вынимая из них лопухи и шерстяные носки.
• этап – 2: — все то же самое, только со штанами, туда, в пояс х/б костюма надо вшить подтяжки. Пиво не пить, чай ограничить, ходить и гулять на ветерке, пока клей не схватится. Потом – присыпка, потом – на веревку досушиваться.
• этап – 3: — все то же самое, только с рубахой – так называется верхняя часть гидрокостюма.  Пиво не пить, чай ограничить, ходить и гулять на ветерке, пока клей не схватится. Потом – присыпка, потом – на веревку досушиваться.

А еще при нанесении второго и третьего слоев на штаны и рубашку в клей добавлялась зеленка и йод – для нанесения камуфляжа на синее трико.

Камуфляжный костюм получился – «чёрти что и сбоку бантик», то есть красные кровеостанавливающие жгуты на поясе — увидев такого охотника в 70-е годы на реке любой охотник или егерь сразу пить бросит, сразу.

И даже если и расскажет кому – не поверят, никто не поверит!

Итог: на следующий день вы получаете гидрокостюм, в котором можно сплавляться на байдарке, ходить в любой ливень и охотиться за утками «сплавом», используя матрац, либо плотик из двух-трех автомобильных или мотоциклетных камер как прикрытие и «носитель оружия».

Вода туда конечно просачивается в основном  через открытый ворот, но медленно, и, раз согревшись о ваше тело, уже не дает ему остывать.

Рукава рубашки, воротник и штанины штанов герметизируются «Изделием №2», Пришитая на штаны полоса ткани закручивается в жгут с подолом «рубашки» и фиксируется жгутом от раскручивания. Лишний воздух выходит через воротник «рубашки» и вода обжимает костюм на теле.

В общем, дешево и сердито. И очень надежно.

И поражает воображение «конкурирующей фирмы» и будит соображение подрастающего поколения. И все утки теперь в кармане!

А если приклеить к такому гидрокостюму еще и резиновые манжеты – на рукава и на щиколотки, да резиновый шлем на голову со сбросным клапаном, то получится очень легкий и дешевый сухой костюм, в котором будет можно плавать и нырять и в очень холодной воде, тогда правда еще и перчатки нужны – и шерстяные и резиновые, и грузовой пояс не помешает. И утонуть в нем очень сложно.

Но тогда задачи нырять в костюме не ставилось, ставилась задача «задавить интеллектом» соперников по охоте, и это вполне удалось.

И, что очень немаловажно – и шерстяной свитер, и все остальные шерстяные вещи оставались неиспорченными и могли использоваться по назначению как в походе, так и дома, главное – лопухов при изготовлении жалеть не надо.

Гидрокостюмы, сплошные жулики и сплошное надувательство как средство массового поражения воображения конкурентов

Подготовив пару гидрокостюмов, «фартовые» вечером заявили всему лагерю – у нас осталось всего четыре патрона, но мы уток так стрелять наловчились, что стреляем без промаха, да еще и на выбор – только тех, кто точно упадет на воду и не потеряется, и так точно, что никаких подранков не бывает!

Так что под занавес сезона берем обязательство – один патрон — одна утка.

Это был явный вызов «конкурирующей фирме», тем более, что «комфортовые» уже все свои патроны расстреляли и ответить у них не было никакой «технической возможности».

Но любопытства у них было «через край» — ведь не зря «фартовые» приклад в масле варили, да и исчезли вчера на целый день в неизвестном направлении и вернулись «попами» — что то тут неладно. Да еще и заявили, что стреляют без промахов и без подранков – так на утиной охоте не бывает!

Следующим утром, не торопясь, «фартовые» погрузились в две байдарки и отправились выполнять свое обязательство.

Но не одни – «комфортовые» заявили, что они будут наблюдать за процессом охоты  издалека, чтобы не было «никакого жульничества» и подлога – ведь от охотников всего чего угодно ожидать можно.

А вдруг эти четыре утки вчера уже были добыты, выпотрошены, переложены крапивой и «фартовым» останется только достать их и предъявить «Жюри» — для набора очков в нечестной спортивной игре.

Или патронов не 4 штуки, а все 40? Доверяй, но проверяй!

Поэтому прихватив свой любимый самовар, пирожки и конфеты «комфортовые» пристроились сзади «эскадры», пообещав держаться поодаль и не мешать охоте.

Эскадра вернулась вечером, предьявив не 4, а целых 8 уток!

Обязательство перевыполнено, прошу жюри зафиксировать этот факт в протоколе – ликовали «фартовые».

А «комфортовые», смеясь, кричали – сплошные жулики эти «фартовые», матерые жулики!

Они всех надули – и нас, и жюри, и уток – всех надули! Но так сжульничали, что никаких правил не нарушили!

И патронов было 4 шт., и подранков не было, и дичь вся была бита на воде, да еще и  с комфортом охотились, вот ведь выдумщики,  – умеют же жульничать, у них и поучиться не грех! И жульничать, и охотиться!

И охотиться с комфортом! Попивая чаек и даже не вставая с матраца!

Подводно-надводная охота, кругом неисправимые хулиганы и рецидивисты, воля к победе и отчаянная хулиганская охота

А потом рассказали как проходила охота. Для начала «фартовые» причалили к месту изготовления костюмов, где те еще «досыхали» на веревочке и попросили контролирующие органы» обождать их на берегу и покараулить байдарки.

Чуть погодя, пара охотников спустилась вниз на берег и попросила «контролеров» обратить внимание вон на те кустики на берегу.

Вынырнувшие из кустиков, вернее неожиданно выпрыгнувшие из «небытия» лягушачьи фигуры в ластах и в камуфляже произвели на  «контролеров» неизгладимое впечатление, неизгладимое!

Хулиганы вы неисправимые, рецидивисты! Так и инфаркт получить можно!

Где вы это взяли? Зачем оно вам – нас попугать?

Да тише вы, тише, а то вы нам всех уток распугаете!

Это еще не все – и из леса был вынесен матрас, замаскирован водорослями и спущен на воду, при этом «контролерам» поставили на вид, что никакие правила охоты и никакие обязательства не нарушены. Занесите в протокол…

Далее охота велась по уже известному сценарию – две байдарки подходили к обоим берегам перед поворотом реки и в бинокль рассматривался участок до следующего поворота на наличие утиной стайки.

При обнаружении стайки охотник замечал ориентиры, ложился на матрац, его сверху «припорашивали» листьями рогоза и даже сплетали венок на голову, и он, едва шевеля ластами, направлял  матрац «без шума и пыли» в нужное место, сплавлялся к уткам метров на двадцать – двадцать пять, не дальше.

Улучшив момент, когда пара уток оказывалась на линии огня, охотник стрелял, промахнуться было просто невозможно. Подобрав добычу – пару уток с одного патрона, охотник спокойно дожидался байдарку и передавал ружье и костюм  следующему.

Не очень быстро, но зато надежно. Прямо таки гарантированно. И очень увлекательно. И для охотника, и для зрителей – бинокли позволяли видеть все в малейших деталях. Как в театре.

И, как и в театре, был и свой «буфет», а как же в театре без этого — пока добывалась обнаруженная пара уток, самовар успевал вскипеть и вернувшегося «с промысла» ждал горячий чай – вот где комфорт, так комфорт – ведь все познается в сравнении!

Раздевшись, охотник делился полученным опытом, прихлебывая чаек из кружечки и похрустывая карамельками, а следующий одевал немного подсохший комплект, готовясь к охоте с плотика.

 Пока одни пили чай и переодевались, вторая байдарка подходила к очередному повороту реки и обследовала берега – чтобы время не терять, время – утки, и новые охотничьи впечатления!

Когда все патроны были расстреляны, один из «комфортовых» выпросил гидрокостюм и плотик, водрузил на нем трех добытых уток, подперев их головы веточками.

Ему удалось сплавиться в самую середину стайки уток как потом оказалось «из хулиганских побуждений».

Он попытался поднырнуть и словить утку за лапы, взяв реванш таким вот неожиданным хулиганским образом! Но не получилось у него поднырнуть – плавучесть костюма оказалась чрезмерной.

Зато он поддержал честь команды, которая, как и положено на состязаниях, не сдавалась до конца, и получил приз зрительских симпатий – один из гидрокостюмов!

И никто ни разу не замерз! И даже не промок полностью – только грудь и плечи мокрые, и то из-за «капиллярного эффекта» свитера.

Хулиганские утки – народу!

На следующий день были приготовлены «хулиганские утки в хулиганском стиле».

Все было красиво и очень вкусно — в противнях были запеченные утки, фаршированные яблоками с корицей, на подложке из картошки – чтобы утиный жир не пропадал, обложенные целыми крупными картофелинами – чтобы всем хватило, вырезанными, стилизованными под лягушек, развернутых мордами к уткам и политых сверху оливковым соусом из соленых огурцов.

Между этими картофелинами были воткнуты перышки лука, петрушки и укропа и даже маринованные грибки на палочках – как заросли рогоза.

И кувшинки из вареных яиц и морковки  и их листья из нарезанных кругляшами огурцов – произведение искусства и фантазии, и терпения наших мам.

Вот им где пинцеты пригодились!

А сзади каждого противня был поставлен здоровый пирог с грибами и рисом с вылепленной фигуркой охотника в гидрокостюме с камуфляжем, нанесенным грибным и зеленым соусами и ногами в ластах из поджаренных рыбьих хвостов.

А вокруг пирогов – каре из стопок с согревающими и прохладительными напитками.

Так что наши мамы тоже умели и похулиганить, и поизобретать. И удивить! И восхитить! И на новые подвиги вдохновить!

За этим ужином были подведены итоги охотничьего соревнования.

Как и ожидалось – победила дружба, и охотничья изобретательность и смекалка, и, конечно же, воля к победе!

Планов громадье и подведение итогов похода

Время нашего отдыха заканчивалось, и чем ближе к концу, тем чаще обсуждались планы следующих отпусков и походов.

Тут были планы и на Камчатку, в край гейзеров, медведей и вулканов. В край красной рыбы, горных рек и Тихого океана! В край разных мидий, крабов и морской капусты! И гигантских лопухов, корни которых можно печь и есть как картошку – все было очень заманчиво, но нереально далеко, но, если поставить цель, в далекой перспективе …

И планы на Байкал – это уже ближе, это уже кажется доступным, омуль, таймени, сиги, прозрачнейшая вода, но холодная, но гидрокостюмы, но на байдарках не пойдешь – нужны катамараны с парусом, но есть Тюммлер … но надо подготовиться.

Тогда – в Карелию – и реки, и озера, и охота, и рыбалка, и каменные печи и даже камины на стоянках, ага, и холодно там, и комары, и волки, и медведи, и тут подготовиться надо, да и детям малость подрасти надо…

Тогда Ахтуба – тепло, рыбалка, охота, арбузы, дыни, помидоры, виноград, груши и абрикосы, но змеи, тарантулы, скорпионы, болезни, опять комары, опять подготовиться надо, да и детям малость подрасти надо…

Тогда – Аральское море, Каспий, Азов, Черное море, озеро Севан, Ладога, Онего…

Тогда Валдай, Верхневолжские озера, Чудское озеро, Ильмень, Плещеево, Пирос …

Тогда Ока, Волга, Дон, Хопер, Медведица, Битюг …

В общем, обсуждались все варианты – и на следующий год, и на ближнюю, и на  дальнюю перспективу, и то, что везде ведь надо готовиться, желательно ко всему и сразу … и не откладывая на потом.

Шло обсуждение чего надо с собой взять и как изготовить – и плоские котелки, и переносные коптилки, и сушилки грибов и ягод, и разборные печки для готовки еды, и духовки – а что, углями засыпал со всех сторон и все, и легкая – само то в походе.

И походные «гарнитуры» и «кухонные шкафы» — кусок бредня с пришитыми карманами из сетки – и все, и легкий, и установить легко – натянул между деревьями и готов «гарнитур», и видно где и что в каком кармане лежит.

И картофелечистки, и рыбочистки и рыбожарки — ты записывай давай, записывай, а то забудем в миру – мирские заботы одолевают.

И рецепты походных блюд, не везде ведь и не всегда будет такая лафа как сейчас, и как продукты заранее подготовить и куда расфасовать – чтобы и быстро, и удобно, и вкусно, и что бы не испортилось!

И всяческие подставки для костра, и палатки с надувным полом и дугами, и непромокаемые тенты, и гамаки, и гидрокостюмы, они же и спасательные костюмы, и охотничьи – приспособил воздушный мешок на спину, поддул его ртом через трубочку, замаскировал костюм сверху, да придумаем чем, придумаем – и никакого матраца не надо – ты записывай давай, записывай.

Ага, и о походном самогонном аппарате записать не забудь…

И надувные катамараны, и катамараны и тримараны из байдарок, и паруса, и самодельные надувные байдарки и швертботы, и «юбки» для гребцов, и стиральные и посудомоечные машины из Тюммлера, и насос – чтобы воду на кухню не таскать  – ты записывай, Борис, записывай.

И двухствольные подводные ружья, разных систем и калибров – и пружинные, и  пневматические, и гидропневматические, и даже пороховые, и охотничьи плотики, и самодельные бортовые моторы из велодвигателей, и карты, секстанты и компасы, и барометры,  и переносные скрадки, складывающиеся как зонтики, и надувные чучела, и походные «самовары», в которых в одной половине можно уху варить или картошку, а в другой – чай или компот. А в третьей – шашлык жарить, или котлеты…

И рыболовные снасти и приманки, и всяческие «незацепляйки», «квоки»  и всяческие коробочки для насадки, малявочницы и мордушки для живцов, складные ведра и садки, и подсачеки, и кораблики, и кормушки и еще, еще, еще, вплоть до самоподсекающих жерлиц и удочек.

Тут же, не отходя от костра, назначались и ответственные за разработку и техническая комиссия – ведь всем вместе можно многое сделать, и даже горы свернуть – не то, что в одиночку.

Эта общественная жизнь буквально кипела по вечерам, и мы, ребятня, варились в ней, впитывали всю туристическую науку и технические возможности того времени, и смекалку, находчивость и сообразительность наших родителей, и веру в то, что нам любое дело по плечу! Вместе мы – сила!

Последний вечер на Угре

В последний вечер была «отвальная» — торжественный ужин, но уже достаточно скромный – из оставшихся запасов, да и времени у поварих особо не было, и вещички надо было собрать и упаковать … И погрустить… И нас в чувство привести… И в «божий вид». И себя тоже.

Но это никак не касалось духовного общения. Вспоминали весь поход, все интересные и смешные случаи, все примеры находчивости и изобретательности. Хором хвалили наших «кормилиц» и «кормильцев», и адмирала и юнг, спасибо нам, что пить бросили!

Очень хвалили Саньку – без него бы мы «просто пропали», и т.д.

Вспоминали и местных знакомых  – теперь ведь можно сюда и на весеннюю охоту приехать, и на осеннюю, и на зимнюю – на кабанов и лосей, если достанется  разрешение на коллективную загонную охоту – переночевать найдется место, многие приглашали, особенно охотники.

И концерт свой вспоминали – вон как искусство сближает! И делает счастливыми!

И отучает от пагубных привычек – это уже о нас.

Мы за время отпуска все окрепли, поздоровели, закалились, поумнели и даже повзрослели за это короткое время – очень многому научились, очень много узнали, наш кругозор расширился просто неимоверно, а главное – поверили в свою силу и возможности, и в возможности и силу коллектива, научились думать на несколько ходов вперед, узнали что такое права и обязанности, и что без обязанностей прав не бывает – «кто не работает – тот не ест».

Узнали мы и «чувство локтя» и чудодейственную силу дружеского юмора, и границы дозволенного, да всего не перечислить.

А еще узнали много ранее неизвестного и про нашу страну, про Камчатку, про  Кавказ, Карелию, и про моря и океаны, и про Антарктиду, и про Южный полюс тоже узнали – отец в этот последний вечер по общему настоянию опять рассказывал про Антарктиду, про людей и про взаимоотношения в этих суровых условиях, где все должны быть равны, в том числе и государства, какие бы взаимоотношения между странами не складывались там – за пределами Антарктиды – континента мира.

Возможно, что кроме научных исследований там ставится грандиозный эксперимент по мирному сосуществованию всех стран и народов на планете Земля!

Но пока этот эксперимент не завершен и, к сожалению, мир регулярно потрясают войны и вооруженные конфликты, а надо ведь все дела стремиться решать миром, если необходимо – то и с юмором, но в пределах разумного, конечно же, не обманывая, не оскорбляя  и не ущемляя друг друга, стремясь быть друзьями и коллегами.

Наши на Южном полюсе

И он рассказал нам всем как наши полярники совершили «дружеский визит» на американскую станцию Амундсен-Скотт, расположенную на самом Южном полюсе Земли.

И по носу Америку щелкнули, и дружеские отношения с простыми американцами наладили…

Вот несколько сумбурное изложение его рассказа, с моими дополнениями, никак не нарушающими его сути.

В чем отец участвовал я вкратце уже написал. То, что знаю от него.

Но он, щадя наши нервы, никогда не рассказывал как они в трещины проваливались, как технику из них доставали со смертельным риском.

А некоторые и погибали. Это я сейчас понимаю, глядя хронику.

Немного про бытовые условия — у них было все. Родина им ни в чем не отказывала.

Все условия, какие они сами себе и сделали. Баня, библиотека, кинозал, ансамбль «Сосулька» даже был, куча фильмов, и даже ларек, в котором ты мог взять сигареты, конфеты, консервы, коньяк и т.д. без денег, под запись.

И все самого высшего качества. Но в меру — на праздники коньяк. Не каждый день. А то надоест. Или зрение испортится – вернешься домой, а денег не видно…

Он даже рассказывал, что французские ученые, зимовавшие и работавшие в Мирном, на праздновании Нового года при «соревновании» стандартного армянского коньяка из нашего ларька с французским коньяком, который французы  привезли с собой из Франции, вынуждены были признать, что наш армянский коньяк, совершенно ординарный, получше французского будет.

Вот так, у нас в СССР тогда были все продукты самого высшего качества. Одежда, спецодежда, техника — были отличными.

СССР перед всем миром обязался открыть внутриконтинентальную станцию на геомагнитном полюсе, но в Первой антарктической экспедиции этого сделать не смогли – техника не позволила. Применили Челябинские трактора, ЧТЗ – «черт тебя задери»,  хоть и подготовленные к условиям холода, но, трактора есть трактора, да еще и встретили сыпучие снега, заструги, твердые как бетон – ведь никто не знал толком что именно в глубине Антарктиды.

Поэтому прошли тогда всего около 400 км и до геомагнитного полюса не дошли. Тогда оставили балки, электростанцию, топливо на зиму и другие припасы, геофизическое и метеорологическое оборудование и 4 человек на зимовку, а тракторный поезд вернулся в Мирный – поджимала Антарктическая зима.

И объявили об открытии вместо станции «Восток» на геомагнитном полюсе о том, что пока что открыли станцию «Пионерская», которая и передавала данные о погоде внутри ледового континента всю первую зиму.

Америка тогда поспешила заявить о срыве СССР международных исследований Антарктиды – мстила за свою неудачу в Корейской войне.

Трудно давалось освоение Антарктиды, ох как трудно – с нечеловеческим напряжением сил и с постоянным риском для жизни.

Вы только представьте себе – всего 4 человека, оставленных зимовать на «Пионерской» — против бескрайних ледяных просторов, ураганных ветров и запредельных морозов.

Малейшая ошибка, малейший нервный срыв и скандал в крохотном коллективе – и все, неминуемая смерть. И никто не сможет им  помочь, никто в мире.

А страна тем временем для выполнения своих международных обязательств напрягала все свои силы – ученые, инженеры, рабочие – вот истинные движущие силы прогресса и любого общества.

Получив необходимые сведения, в СССР всего за полгода модернизировали армейский тягач АТТ, подготовив и изготовив машины, которые потом прослужили в Антарктике аж до 2000х годов – более 40 лет. В запредельно жестких условиях.

Уникальные машины, уникальные специалисты, уникальные люди! Уникальное время и достижения!

А самое главное – люди были высшего качества, поэтому и страна была самая лучшая в мире!

Американцы тогда  лидировали в авиации, особенно в транспортной, но вот наземная техника — это наша была самая-самая передовая в Антарктиде, Америка тогда  ничего подобного не имела. Да и сейчас не имеет.

Поэтому было абсолютно необходимо подтвердить делом престиж СССР.

Дружеский визит советских полярников — американским полярникам

Отец рассказывал, что они в пику американцам неожиданно для всего мира пришли на Южный полюс на вездеходах, никого не предупреждая, — нос Америке утереть, чтобы знала наших, да еще и дали несколько кругов вокруг воткнутого в Полюс американского флага.

Да под гармошку, да под Красным Знаменем, да под «Броня крепка и танки наши быстры», да под «Интернационал» (международное хулиганство, конечно), но по русски, да под «По Тверской-Ямской», да под «Здравствуй милая моя я тебя дождался», да под салюты из ракетниц!

Песни гремели из динамика, установленного на головном тягаче, с профессионального магнитофона, личных тогда еще у нас не было, да еще нашим и спирт выделили, и коньяк, и шампанское, и икру, и солений типа груздей, квашеной капусты и соленых огурцов — для установления неофициальных дружественных отношений и национального колорита, много выделили, не пожалели на такое святое дело.                                                                                                                                             

Американцы на станции Амундсен-Скотт поначалу просто охренели и от неожиданности, и от  такой наглости – русские разъезжают у них тут, на ихнем американском Южном полюсе, как по Тверской-Ямской у себя дома!

И даже впали в панику — радировали аж своему правительству с запросами, что им теперь  делать.

Ведь совсем недавно закончилась Корейская война, где СССР здорово надавал Америке и по хваленой авиации, и по международной репутации, и по государственному престижу, да и просто по мозгам.

И правительству, и простым американцам. Чтобы все задумались, вся Америка.

Наши, конечно же, загодя готовились к этому «международному хулиганству», которое они по прибытии на американскую полярную станцию Амундсен Скотт, расположенную как раз на Южном полюсе, объяснили американцам как дружеский визит советских полярников — американским полярникам.

И достали убедительные аргументы. И янки наших приняли, а куда им было деваться? На глазах у всего мира…

Поначалу американцы приняли нас довольно холодно, настороженно, подчеркнуто официально, было видно, что они просто не знают, что им делать в таком вот не предусмотренном случае.

В приеме не откажешь, может заболел кто у русских и требуется эвакуация самолетом, может топливо у тягачей кончается – какие у них цели?

Как они вообще смогли сюда доехать? Они вообще третьи после Амундсена и Скотта люди, которым удалось на Южный полюс по суше добраться.

И вообще то против артиллерийского тягача не попрешь, голыми руками не остановишь,  а оружия никакого в Антарктиде ни у кого не было – по международной конвенции.

Но у нас было «оружие», было. Чисто русское, нелетальное, но всех и каждого заставляющее уважать нашу Родину.

И закаленные, «специально подготовленные» люди. Не зря ведь родился такой великий народный тост – «ты меня уважаешь? Тогда давай выпьем!».

А потом – по одной не пьют! А по две – пьют только на поминках! А потом –  первая колом, вторая – соколом, а остальные – мелкими пташечками…

А потом – ты  что, не русский, что ли?

А с утра – клин клином вышибают, и пошло-поехало!

Короче, этим русским «оружием» наши практически парализовали работу этой американской  станции, пока спирт не кончился — американцы нетренированными оказались по этой части!

И пить-то они привыкли только виски, или там джин какой, или ром, в общем то слабенькие напитки, да с содовой, да маленькими глоточками, или коктейли типа Кровавой Мэри, различные аперитивы, да даджестивы, в общем, совершенно неправильно.

Пришлось их научить, показать, объяснить как надо правильно употреблять настоящую «Огненную воду» – на собственном примере, да вовремя остепенить – не дыши, занюхай вот хлебушком, не кашляй — хоть рукавом, но занюхай, запей теперь, да не пивом, а то такой «Ерш» получится – завтра не встанешь.

Да не отрывайся от коллектива, да пей до дна, да сколько, сколько наливать спрашиваешь – ты что, краев не видишь?

По утрам наши позволяли американцам начинать с «коктейлей» — с «Отвертки», например, или с «Ванька-встанька»,  или со «Спокойно, товарищ, спокойно»  или с «Эх, товарищ, товарищ», основными ингредиентами которых были опять же спирт, квас, нарзан, Боржоми,  рассол, клюквенный сок, купчик – крепчайший чай, а то и чифир, а потом где тертый столовый хрен, где чеснок с укропом, где черный перец, где красный перец, где мед, а где и русская ядреная горчица.

И лед, лед, лед – в угоду американским полярникам.

Но особенно американцам полюбился по утрам томатный сок в пропорции «333» с рассолом, Боржоми и Нарзаном, с ложкой хрена, да с укропчиком и чесночком – «рашен эликсир» — объяснили им, и научили фразе —  «Как господь по душе босиком пробежал – все как рукой снимает».

Еще они научились пить коктейли утром не через трубочку, а через полотенце, перекинутое через собственную шею, или из носика заварочного чайника – и соломинка не забивается укропом, и не прольешь ни капли трясущимися руками – всему их учить приходилось.

А если измученные чистым спиртом янки настаивали на продолжении банкета исключительно только с коктейлями, то в ход шли фирменные русские коктейли «Огни Москвы», «Кремлевские звезды», «Сталинград», «Северное сияние», «Бородино»,  «Белый медведь», «Коктейль Молотова», «Заполучи, фашист, гранату!», «Полярный песец», «Прощай Родина!», но до «Родины» никто из янки никогда не доживал.

Вот только не надо думать, что только и делали, что пьянствовали – нет.

Шел культурный обмен — попеременно крутили то наши, то американские фильмы, через нашего переводчика обменивались мнениями о них, и вообще обо всех интересующих обе стороны вопросах.

Ну, и что, что эти обсуждения происходили за столами? Никакие конвенции этого не запрещают! Наливай!

Даже пытались хором исполнять песни – русские народные и американские  стиля «кантри», и джаз, и еще чего то, благо, что там можно было лепить все что угодно  – и все это под пару гитар, саксофон!!!, банджо и гармонь!

Тут были и наши «По Тверской-Ямской», да «Ой мороз, мороз, не морозь меня» и «Барыня», и «Эх, дубинушка, ухнем!», они явно выигрывали в этом «спевшемся» коллективе.

Под конец американцы практически выучили нашу «Дубинушку», и так «Ухали» в нужных местах, что стены дрожали!  

Расставались все настоящими, можно даже сказать закадычными друзьями, американские полярники на память выменивали у наших  ушанки, пельмени, мед, унты, жалели, что икру то уже всю слопали общими усилиями,  а на «ченч» дарили нашим свои вязаные шапочки и разную всячину.

Эти шапочки были, прямо скажем, не для антарктических условий, в какой бы ты капюшон куртки-аляски или анораки не закутывался, не очень подходили,  ведь ветры  там валенки насквозь продувают, а не только вязаные шапочки.

Расставаясь, наши жалели, что не было у американцев настоящей русской бани, да веников, а то бы они научили янки прямо из парной сигать в сугроб, а еще лучше – в прорубь! И окончательно перекрестили бы их в нашу веру!

Ну чего уж теперь, успеем, вот прилетят они к нам в Мирный – там и научим!

Или смонтируем баню на тягаче и еще разок сюда приедем…

А тогда показали американским полярникам, что нам любое дело по плечу – раз,  что советские люди — это нормальные жизнерадостные люди — два, и какое у нас отношение к простым нормальным американцам и вообще всем нормальным людям мира вне зависимости от цвета их кожи — три.

Как к родным. Так и передайте в Америке. И простым людям, и своему правительству – так и передайте.

Утерли тогда нос американцам, с юмором утерли! Очень элегантно и показательно!

А до этого Америка по этому носу хорошо получила — в Корее. Все правильно сделали, я так считаю. И в первом, и во втором случае — ведь Америка первой начала. Вот и получила.

Ну, да об этом можно говорить долго, но ничего хорошего для всех людей я в этом противостоянии не нахожу, все может очень плохо кончится. Для всего мира…

В период «Холодной войны». Удивительный опыт налаживания взаимоотношений на уровне простых людей?  Ничего удивительного — это нормально и естественно именно для нормальных людей. Именно так и должно быть. И без войн. 

И никаких международных осложнений не было! Да и не могло их было быть. Вот такая вот история.

Наши и в Мирном вели себя также искренне и хлебосольно и со всеми другими иностранными визитерами.

Зимовавший тогда в Мирном американец Гордон Картрайт в своих воспоминаниях пишет про вечеринки с водкой в Мирном, где случался и спирт с водой, и со снегом и  пополам с апельсиновым соком.

Самая грандиозная пьянка случилась, когда в Мирный  прилетели в гости австралийцы с соседней станции.

Об их прилете есть эпизод в фильме про 2-ую САЭ, ссылку на который я разместил выше.

А мы слушали историю нашей Родины и учились жизни, и гордость за наших родителей и за нашу страну переполняла нас, мы были по настоящему счастливы, что нам повезло родиться и жить  именно в СССР – в самой лучшей стране мира!

Нами упорно занимались, и дома, и в школе, в октябрятах, в пионерах, в комсомольцах.

И страна наша развивалась и хорошела, в том числе и нашими трудами.

Мы все и в самом страшном сне не могли увидеть, что сотворили англосаксы с нашей Родиной, причем средствами психологической войны – вот где мы им проиграли, проиграли не «холодную» войну, а именно войну психологическую.

Постскриптум

Встреча с маленьким русским американцем на Угре. Человек с другой планеты

Я и своих детей стремился воспитывать так же, как и меня воспитывали, и жену – тоже, прививать детям любовь к Родине, к нашей природе, к рыбалке, к охоте и стремиться и уметь делать все своими руками.

В один из выездов на природу в День независимости России (вот только от кого – неужели от Узбекистана), мы приехали на место слияния Угры и Вори.

Там была устроена площадка для отдыха – кострище, стол, лавочки, все чистенько, только дров нету, зато быстро появился Уазик, взимающий плату за отдых в Национальном парке Угра.

Как бы там ни было, мы приступили к празднованию дня рождения младшего сына – он как раз в этот день родился, да еще и в Тотьме – в старинном русском городе, из которого наши прадеды Аляску осваивали.

Бывают же в жизни такие невероятные совпадения – на этот праздник пришел мальчик, русский мальчик лет 8-10 от роду, который едва родившись уехал с родителями в Америку и стал американцем – и по ощущению самого себя, и по восприятию окружающего мира, и по взглядам на действительность и на окружающих его людей, и на взрослых, и на своих сверстников.

Уже давно горел костер, был готов и наполовину съеден шашлык, ребята купались, хоть водичка была и прохладной, ныряли с маской и ластами, а в перерывах грелись у костра, пили газировку, лопали бутерброды и стреляли по цели из воздушки ИЖ-38, которую я купил сыну на день рождения с целой горой пулек.

И тут на пригорке появилась троица – два мужчины в камуфляже и между ними мальчик, которые как то по хозяйски, несколько бесцеремонно подошли к столу, правда вежливо поздоровались и поинтересовались, кто мы такие и что здесь делаем.

А мальчик сел на лавочку,  стоявшую несколько в отдалении от костра и в разговор не вмешивался, только смотрел со стороны, наблюдая за своими спутниками.

Поначалу я принял этих мужиков за очередных сборщиков подати и сказал им, что их коллеги уже подъезжали, а два раза за одно и то же я платить не собираюсь.

Они меня успокоили, сказали, что они не сотрудники национального парка, а интересуются нами по долгу службы – они охранники.

Конечно, я удовлетворил их любопытство, представился и даже предложил им по бокалу вина в честь праздника и дня рождения сына, и по шашлычку.

Мужики поблагодарили, поздравили нас и сказали, что они при исполнении, но, вероятно им разрешат поднять бокал вина, сейчас спросят и подойдут к столу.

К нашему удивлению они подошли к мальчику, коротко переговорили с ним, тот покивал им головой и они вернулись к столу, выпили и с аппетитом взялись за шашлык.

А мальчишка продолжал сидеть на лавочке, смотря то на нас, то на ребят, стреляющих из воздушки.

Мужики уже и выпили, и закусили, и я их спросил – чего вы пацана то сюда не зовете – шашлыка на всех хватит. И газировки.

На что те, немного смущаясь, ответили – а это и есть наш «охраняемый объект», наш «хозяин», мы ему командовать не можем, захочет – сам подойдет, но вряд ли.

Вот это номер! Да кто же он? Поди шутите! Да нет, какие шутки – его американские родители сюда прислали на Россию поглядеть, на Родину предков. Вот он у нас и живет, а мы его охраняем – нам за это неплохо платят.

Ну, дела! А поговорить то с ним можно? Сейчас, секундочку – надо получить его согласие, и один из охранников подошел к «хозяину» и, получив согласие, махнул рукой – подходи.

Мне было очень любопытно поговорить с этим маленьким американцем – ведь нечасто выдается такой случай, я подошел и, по привычке начал разговаривать с ним как и с любым ребенком, несколько снисходительно-покровительственным тоном – ну, давай знакомится, чего ты тут один сидишь, не надо стесняться, пойдем к столу – там и шашлык, и газировка, и праздник сегодня, пошли!

Но внезапно получил вполне взрослый ответ – спасибо, не беспокойтесь, в Америке не принято подходить к совершенно незнакомым людям, тем более в другой стране.

Но, так как тут мои «секьюрити», я охотно поговорю с Вами – и представился – Майкл, фамилию не помню, но простая русская фамилия, чуть ли не Иванов, Петров, или Сидоров.

Ты смотри! Похоже, не врут мужики – прямо таки американский американец, американский.

И я сбавил тон на примиряющий, но, в тоже время, сближающий нас с этим маленьким человеком, который живет по законам Америки.

Майкл – это в Америке, да и фамилия у тебя чисто русская, да и в России мы с тобой встретились, в России  Майкл – это Михаил, Миша, да и ребятам тебя будет так звать привычней, да и ты сам себя уж точно в России почувствуешь – давай, поешь шашлыка и беги к ребятам – вон они, купаться побежали – и ты с ними.

Сорри, Евгений, (без всякого дяди, просто Евгений), сорри. Шашлык – это еда … дикарей, я бы сейчас съел стейк из лосося, либо ребрышки на гриле,  а шашлык – сорри.

И зовите меня Майклом, я американец, гость, будем взаимно вежливы.

Ну, тогда хоть газировки выпей, бутерброд съешь, а то нам неудобно – нет у нас стейков, чем богаты… А потом беги купаться, будь в России как дома – она все таки твоя Родина, хоть ты и американец.

Благодарю, от бутерброда я не откажусь, и от газировки – и сделал знак рукой «секьюрити», который переминался около нас с ноги на ногу и внимательно следил за разговором. Тот быстренько принес бутерброд и стакан газировки и был отпущен к столу.

И тут я с удивлением понял, что до сих пор стою перед Майклом, а тот сидит, как будто так и надо. И я присел на скамейку, объяснив Майклу – хоть ты и гость, но давай все же говорить на равных, у нас в России стоять навытяжку перед собеседником не принято. Ты ешь, ешь, а я задам тебе несколько вопросов – уж больно у нас беседа интересная получается.

Дальше мы побеседовали о его родителях, об американской школе, о его планах на жизнь и я поражался как у них там, в Америке, все зарегулировано – шаг вправо, шаг влево – чуть ли не расстрел на месте.

И мозги у парнишки этого тоже с малых лет «зарегулированы», и он и от других ожидает того же. На законных основаниях. На американских…

А потом речь пошла о России.

Майкл все, что видел вокруг, воспринимал с точки зрения американских законов и привычек и удивлялся тому, что видел, как будто он находился не в России, а в Америке.

Он показал мне на костер и сказал – я удивлен, как вас до сих пор не арестовала охрана парка – вы сжигаете в костре целое дерево. Целых два бревна!

У нас, в Америке, на площадках для барбекю продают уголь, либо дрова, берегут природу. И никому и в голову не придет сжигать деревья.

Пришлось его «перенести» в российскую действительность.

Майкл, я не наношу никакого вреда природе. В национальном парке Угра и у нас на таких площадках должны быть дрова, но, как видишь, их нет.

Зато у меня есть руки и голова, Майкл, и нет привычки бездумно относиться к реальности и ждать, что кто то за тебя что то сделает.

И в России у нас так у всех. Именно поэтому Россия является одной из величайших стран мира.

У нас каждый ребенок знает, что сырые дрова не горят, а только дымят. А значит, и сырое и живое дерево рубить для костра просто бессмысленно.

Если ты присмотришься, то увидишь, что эти бревнышки сухие, поэтому и костер горит хорошо.

А чтобы на нем было удобно готовить шашлык, мы развели костер, положив два бревна рядом друг с другом, и готовить удобно, и огонь регулировать, и горят они дольше, и дрова экономят.

Мы с тобой уже долго говорим, может ты пойдешь к ребятам, познакомишься, с ними поговоришь – видишь, они опять купаться побежали – и ты с ними.

Нет, это исключено. В Америке купаются или в океане, или в бассейнах. А тут и берег не оборудован, и службы спасения нет – это очень опасно.

Может ты плавать не умеешь? Так мы тебя сейчас быстро научим – видишь, наши ребята, а они ведь твои ровесники, и с маской и трубкой ныряют, и с ластами.

Ты когда нибудь видел подводный мир, нырял с маской?

Не нырял, в Америке для этого есть обучение дайвингу, но я не проходил обучение.

Наша беседа затягивалась, мы явно не понимали ход мыслей друг друга – парнишка был буквально связан по рукам и ногам, мне даже стало его по настоящему жалко – ведь у парнишки буквально отняли детство, в нашем, конечно, понимании – любознательность, познавание мира, умение учиться чему надо и не надо, набивать при этом шишки, которые заставляют работать мозги, развивают настойчивость и смекалку…

Вместо всего этого – это можно, это нельзя, это только в определенных местах, за это оштрафуют, за это – арестуют. С самого раннего детства ребенка лишают инициативы, буквально впечатывая в мозги необходимость повиновения всегда, везде и во всем.

Может быть именно из-за этого мы не понимаем американцев, а они не понимают нас? Очень на это похоже.

Они не понимают «как это вообще можно делать», а мы не понимаем как это можно не делать, если очень хочется, или же надо позарез – чего ждать?

Мне уже надо было и другие дела делать, беседу пора заканчивать, но и растормошить этого парнишку хотелось, хотелось, чтобы у него остались самые хорошие впечатления от поездки «на родину предков», и я позвал своих сыновей, тем более, что им давно пора было из воды вылезать.

Ребята, знакомьтесь с нашим гостем.

Я Витя – представился старший. Майкл – представился Майкл. Да ладно прикалываться, Витька дружески хлопнул его по плечу – Миша?

Нет, я Майкл, не принимая дружеского тона ответил американский мальчик. 

Сыновья недоуменно посмотрели на нас с Майклом и я им пояснил – Майкл приехал из Америки, но он русский, поэтому хорошо говорит и все понимает по русски, приехал посмотреть на родину предков – поэтому он наш гость.

И требует уважительного к себе отношения, вам все ясно?

Ну, если гость, то я Виктор – поправился старший, Майкл, так Майкл. Тогда я – Александр, представился младший и, немного помолчав, добавил – Евгеньевич!

Ребята, забирайте гостя и идите постреляйте из воздушки, покажите кто на что способен – устройте международные соревнования – пошутил я, чтобы сгладить «официоз», некую напряженность, скованность мальчишек.

Но не тут то было – Майкл, который во время всего нашего разговора с видимым интересом поглядывал на воздушку, вдруг заявил – это невозможно.

Что невозможно? Ты что, стрелять из воздушки не умеешь? Так мы тебя сейчас научим – ничего сложного – предложили мои ребята. Пойдем – вон там у нас мишени, бутылки из под Фанты.

Нет, не в этом дело – у нас, в Америке, запрещено давать оружие детям, а стрелять разрешено только на стрельбищах – огорченно сказал Майкл.

Но ведь мы не в Америке, да это и не оружие, это воздушка, у нас стрелять из нее не запрещено нигде, ни взрослым, ни детям —  пошли, удивленно и успокаивающе звали его сыновья, мы и сами можем пострелять, но ты ведь потом жалеть будешь.

В своей Америке – добавил Витька.

Майкл обратился ко мне – Евгений, это правда? Да правда, правда, беги стреляй, слава богу мы не в Америке – можешь даже у своих «секьюрити» спросить, если нам троим не веришь.

И Майкл побежал с ребятами на «стрельбище». Через полчаса он уже начал отзываться на Мишку, с него слетел весь его «официоз», чуть позже он уже настолько освоился, что кричал – да сами вы «мазилы», а потом и до дружеской шутливой потасовки дошло, а потом ребята взяли его «на слабо» и затащили в речку, научили нырять с маской, а потом он уже наравне со всеми лопал шашлык – «еду дикарей», да еще припрашивал – как оказывается вкусно.

Ребята ему все показывали и рассказывали, и высмеивали все его «нельзя», показывая ему на собственном примере, что им можно практически все, но «с головой дружить надо» — доносилось с их стороны – не направляй ствол на людей, не лезь на глубину, не лезь в костер, ты что, глупый?…  А еще американец!

Не задирай нос, американец, будь как дома, но не забывай, что ты в гостях…

К вечеру его нельзя было отличить от наших ребят – такой же исцарапанный, чумазый от костра, счастливый человек, с которого сняли шоры, как с беговой лошади.

Его «секьюрити» изумлялись – нашего Майкла как подменили, его дома в Америке не узнают.

Позови его, нам пора вести его домой, а то нас хватятся, потом проблем не оберешься.

На прощанье Майкл долго тряс всем нам руки, говорил, что не зря его родители отправили в Россию, и что  он на следующий год обязательно приедет еще раз – на все лето.

И купаться будет, и костры жечь, и рыбу ловить, и картошку печь, и шашлык жарить… много чего видать ему наши пацаны наговорили.

Приезжайте в Америку, я буду рад вас видеть – приглашал он нас в свою страну.

А потом подошел и поинтересовался у меня уже совершенно серьезным деловым тоном – Евгений, а сколько стоит такая винтовка?

Ну, по сегодняшнему курсу – долларов 20-30, что, тебе понравилось?

Да, понравилось, но… Я не смогу себе позволить такую винтовку – огорченно сказал Майкл. Он в мыслях уже возвращался в свою Америку.

Мы все таки эмигранты, там нам делать такие покупки … не приветствуется.

Выводы:

Я привел этот случай для понимания разницы в воспитании детей в России и на Западе, и это было около 25 лет тому назад.

А сейчас на Западе вообще черт знает что творится – из детей формируют безхребетных безполых моральных уродов, они и у нас, и в России пытаются то же самое делать — с нашими детьми и подростками.

Не давайте из своего ребенка делать морального урода, всякого рода похабного трансвестита, гермафродита и прочую непотребщину.

Давно пора пресечь эту их деятельность, а не то последует война на уничтожение, причем уничтожение руками наших же с вами соотечественников, да она уже и началась.

Надо, жизненно необходимо заняться воспитанием своих подрастающих поколений, начиная с детского садика. Как  в СССР.

С обязательным финансированием этой громадной культурно-просветительской работы государством. Приоритетным направлением, наравне с ВПК.

Противопоставить навязываемую Западом бесхребетность, индивидуализм в смеси с иждивенчеством и идолопоклонством различным «брендам», «это круто», Куршавелям и прочей галиматье настоящих ценностей жизни — дружбе, совести, чести,  желанию самому сделать все что угодно, а не выпросить, купить, желанию получить настоящую специальность, а не нырнуть в мутные воды спекуляции, да вообще стремлению к жизни по совести во всех ее сферах.

И обязательно коллективизму и дружбе народов.

Это гигантская работа, но если ее не начать — будет крах.

С помощью спекулянтов был развален СССР руками предателей Ельцина, Гайдара и гоп-компании. Руководимых англосаксами.

К сожалению в СССР перестали бороться со внутренними врагами, страна победила фашизм, восстановилась, окрепла и власть успокоилась, сама успокоилась и народ убаюкала — никто не мог себе представить даже в самом страшном сне, что СССР можно развалить руками кучки предателей, спекулянтов, националистов ведомых англосаксами и всякого отребья, которое есть в любом обществе.

Но второй раз этот номер не пройдет.

С внутренними врагами будут бороться всем миром — до полного их уничтожения. Жизнь заставляет.

С февраля 1991 года спекуляция в РСФСР официально перестала быть преступлением, соответствующая статья исключена из уголовного кодекса, но сама норма уголовного законодательства отменена не была

В новом УК РФ издания 1992 года напротив статьи 154 «Спекуляция» было напечатано «исключена» со ссылкой на соответствующий нормативный акт — Закон РСФСР от 28 февраля 1991 года «О действии на территории РСФСР Закона СССР от 31 октября 1990 года». Президентский указ Б. Н. Ельцина «О свободе торговли» заблокировал норму о спекуляции, а Председатель Совета Министров РФ Е. Т. Гайдар неоднократно публично заявлял, что в России отсутствует уголовная ответственность за спекуляцию.

Спекуляция — это не бизнес, а паразитирование на окружающих в любом обществе.

Спекулянт в отличие от бизнесмена, бизнесмена любой национальности, любого времени — например, Генри Форда, или, если хотите, Демидова, или к примеру Строганова, или Билла Гейтса, которые производили настоящие революции в промышленности и в обществе, принося обществу громадную пользу, спекулянт не только ничего не производит, но вздувает цены, обесценивает национальную валюту и таким образом лишает любое предприятие возможности развития, техперевооружения — разрушает свою страну в самом прямом смысле.

А еще спекулянт разрушает мораль и души людей, делая их не создателями, а жуликами, ворами и грабителями, паразитирующими на будущем своих же детей и внуков.

На Руси издавна мелких жуликов били по башке канделябрами, а крупных — ледорубами.

Ледорубов у нас много, на всех хватит. Если канделябров окажется недостаточно.

С бандитским беспределом справились, и с подручными англосаксов справятся, а мы поможем, всем миром поможем.

Можете не сомневаться.

К сожалению, сейчас молодежь почти не читает ни книги, ни газеты, ни рассказы – она ролики смотрит, в лучшем случае – аудиокниги слушает.

И не только у нас – во всем мире тоже самое.

Вот бы добраться до какого-нибудь режиссера, обязательно нашего, написать сценарий из разных сфер жизни, не только походных, рыболовных и охотничьих, но и семейных, производственных и т.д., а у меня есть что написать, и снять кинокомедию, вернее фильм, с некоторыми моментами юмора, смешных, но поучительных историй.

Сериал таких кинокомедий. Уверяю — все остальные поблекнут, если конечно режиссер и актеры будут талантливы.

Весь мир смотреть будет, может тогда и стрелять друг в друга люди перестанут.

Эпилог

Люди, опомнитесь, воспитывайте своих детей людьми, не бросайте их на произвол интернета, будьте с ними рядом, учите, направляйте их в нужное русло,  ведь они – это ваше же будущее! И будущее нашей Родины! А может быть – и всего мира!

Ведь именно от нас с вами зависит – какое это будет будущее. Или его не будет для нас вообще.

---

Источник