Любовь к отеческим… стволам?

фото: Сергей Фокин

Объясняю свою позицию. Сам пользуюсь многие годы отечественными ружьями. Знаю не только их достоинства, поэтому очень далек от убеждения, что в годы обязательного следования ГОСТам мы имели конкурентоспособное оружие. Кое-что мы продавали, но по демпинговым ценам и не так много. Потому-то в соотношении цена — качество наше ружье могло конкурировать с иномаркой.

Не думаю, что автору журнальной статьи, к которой апеллирует Геннадий, пришло в голову сравнивать ружья всемирно известных элитных фирм с рядовой советской двустволкой машинного производства. В этом, (очевидно, для убедительности) сам Геннадий немного лукавит. На первое место он ставит способность ружья надежно поражать дичь, «ронкость» по-сибирски. Трудно с этой оценкой спорить. Но уж очень она однобокая. Скажем, в тульском полуавтомате МЦ-21 способности этой за глаза. Да что толку от нее в ружье, заклинивающем в самый неподходящий момент!

Ружье, на мой взгляд, следует оценивать по надежности, живучести, безотказности, а в российских условиях еще и по ремонтопригодности. Для меня лично важен и дизайн.

Я привык уважать чужое мнение. Геннадий считает важным мнение об отечественном оружии своих земляков. Первый из них — подполковник Володя, поразивший немецких егерей боем ИЖ-27Е 16 калибра на 140 и 90 шагов (по крайней мере, один из стволов уникален по качеству). Ружье вполне достойное, если бы не буква «Е». Сколько огорчений у охотничьей братии из-за оригинального, умного, но плохо исполненного, а потому не надежного эжектора? В качестве иллюстрации к статье Г. Маляева была помещена фотография, если не ошибаюсь, венгерского ружья Frommer. Так вот, в рядовых «фроммерах» использовался надежнейший, вставляемый по надобности в цевье эжектор. Чего-либо более удобного и надежного я лично не встречал, тем более в отечественных ружьях.

Геннадий в своей статье смешал в кучу достоинства ружей и стрелковую подготовку их владельцев. Мне кажется, что у автора маловато информации, иначе бы он оговорился в каждом конкретном случае, о том, что владельцу просто повезло с ружьем.

У его соседа, ярого зайчатника, имеется ТОЗ-34, бою которого удивляются все, а об осечках и речи быть не может. Для ответного примера. Был у меня ТОЗ-34 с уникальным по качеству боем, но разболтался к 3 000 выстрелов при самом бережном к нему отношением. А о ненадежных пружинах не писал только ленивый.

Пример того, что знакомый кандидат в мастера спо рта из ЦКИБовского МЦ6 обстрелял на гусиной охоте владельцев «Меркеля», «Беретты» и «Браунинга», и вовсе далек от убедительности. Во-первых, сравнение элитного ружья и ружей массового выпуска некорректно, а во-вторых, решающим, видимо, была стрелковая подготовка. Не поверю, что Browning Auto-5 на гусиной охоте уступит любому стендовому ружью

Повторюсь, что я далек от охаивания отечественных охотничьих ружей, тем не менее далек от иллюзий, что все оно было качественным. Причин тому несколько. Во-первых, ружей у меня было очень много, во-вторых, я их перепробовал не малый воз, оценивая качество боя, в-третьих, долгое время работал в оборонке, где ГОСТы и ОСТы (отраслевые стандарты) почитались.

Что представляло собой производство ружей советского периода и чем оно отличалось от производства забугорного? Если последнее строилось на принципах конкуренции, высокой культуры и изучении потребительского спроса, то наше в самой малой степени интересовало мнение потребителей, к тому же «пристегивалось» оно к оборонным заводам, в нагрузку выпускавшим «товары народного потребления» (иначе — ширпотреб), а еще существовал лозунг «План любой ценой».

Интересны на этот счет откровения В. Вальнева, долгие годы работавшего на производстве ружей в Ижевске. Практически любой из сборщиков ружей с «руками» перемещался на основную продукцию — военное оружие. Это практика любого оборонного предприятия, чему я сам свидетель. Если на ширпотребе слесарь сборщик имел 200–300 рублей, то у нас в цехе до 800 р. Представьте себе ту зарплату где-то в начале 80-х. Вальнев пишет о том, что переналадка линий на другую, востребованную планом модель, зачастую не оставляла времени на его выполнение. А что такое план? Это ко всему прочему зарплаты и премии. Где-то в начале 70-х моя премия за выполнение плана составляла 60 % оклада. В ход шло все — от штурмовщины, т.е. работы в праздники, по выходным и в раздвинутые до 12 часов смены, до игнорирования второстепенных технологических операций, т.е. до забвения одной из составляющих культуры производства.

фото: Сергей Гуляев

Наши производители с некоторых пор грешили чрезмерными дульными сужениями лишь для того, чтобы обеспечить требуемую кучность боя. Качество боя оценивалось по количеству, вернее, по весу дробин, упавших на весы механической мишени. Какая там осыпь, никого не интересовало. Возьмите ради интереса металлическую гильзу, сточите рант и опустите в патронник своего ружья. Очень вероятно, что он далеко не 70 мм по длине. Далее. С некоторых пор нас убеждали — вспомните Блюма и Шишкина, — что оптимально, если длина снарядного входа или ската не более 6 мм, — это, мол, позитивно сказывается на бое. Хотя специалисты всегда считали, что оптимальная длина снарядного входа не менее 0,7 от диаметра канала ствола, т.е. для 12 калибра не менее 12 мм. Надо сказать, что Тула тем «коротким правилам» не следовала. Зато Ижевск наплодил кучу ружей 12 калибра, лупивших по пальцам при любых навесках. Наконец-то несколько лет назад ижевцы признали, что длинный снарядный вход способствует увеличению кучности до 10 % и снижает отдачу.

Так что со стволами у нас всегда было «как повезет», и таких удивляющих примеров я мог бы привести множество.

Сегодня у меня три ружья: ИЖ-12 12 калибра 1965 года, ИЖ-58 16-го1964 года и ТОЗ БМ 16-го 1968 года.

Мои впечатления. К ИЖ-12 претензий нет, очень приличное ружье. Замерял снарядный вход по длине, оказывается 9–10 мм. В общем, повезло. Было много лет ИЖ-12, тоже очень приличный и дальнобойный экземпляр. ИЖ-58 — любимое ружье, но с дефектом. Не дальнобойное. Признак дальнобойности в моем понимании — способность ружья «держать центр». Т.е. на любой дистанции в точку прицеливания приходит 2-3 дробины. Левый ствол моего ружья бьет ярко выраженным «бубликом» при отличной кучности и резкости, при любых способах снаряжения, хоть ты тресни. Влет это не так критично, но в целом напрягает. ТОЗ БМ недавно куплено за 5 000 р. в состоянии «муха не сидела». Отличные стволы, очень длинные чоки, снарядный вход 15 мм. Первые выстрелы располагают к оптимизму, но… Ружье плохо открывалось, не сразу вспомнил признаки западания планки на крюках. Но обычно этот дефект присущ много поработавшим ружьям. Разобрал, нанес куда надо пару крепких ударов. Пришлось обработать и отполировать тыльный скос переднего крюка. Досаднее всего, что провален вертикальный колодец для втулки запорной пружины. Надо думать, как изготовить (вернее, закалить) новую, полнее по диаметру. Пришлось подогнать под стволы и экстрактор. Не много ли забот для совершенно нового ружья в экспортном варианте?

Чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю простенькую льежскую бельгийку 16 калибра. Стволы 760 мм, сужение в правом 0,2 мм, в левом 0,7 мм. А бой! А дизайн! И все это 2,8 кг. Проклятая нужда 90-х! Не припомню ничего подобного в родном отечестве.

Да, мы имели в 50–70-х годах ряд относительно приличных моделей. Качество ижевских ружей было значительно выше тульских, хотя ижевцы уступали в качестве стволов.

По моему мнению, в оценке того времени нужна объективность, и желательно без квасного патриотизма.