Среди ярких и выстуженных ветрами дней, когда негреющее солнце контрастно выделяет резкие тени, вдруг на время придет тепло, небо станет ватным и тяжелым, а затем ночь заплачет долгим тихим дождем, который может идти днями и неделями. С каждым днем дождь будет становиться холоднее, а в одно неподвижное и мутное от низких облаков утро вдруг пойдет первый снег, падающий крупными хлопьями на зеленую еще траву и осоку на береговом мелководье.
Фото: Александр Токарев.
Пришло время рыбацкого межсезонья и ловли ночного хищника налима.
Если вся другая рыба стремится в этот период экономить силы перед зимой, уходя в глубокие ямы и питаясь только изредка, эпизодически, то налим, наоборот, бодр, жаден и азартен в поисках добычи, будь то лягушонок, плотвичка, рак, личинка, червяк, а то и свой же брат — небольшой налимчик.
Не раз я находил в желудках пойманных налимов этих малышей, которых ночной хищник, кажется, предпочитает другим рыбам и малькам.
Сегодня я приехал на лесную реку Большую Кокшагу именно за налимом. Правда, есть сомнения, что рыбалка получится. И тут две причины для этих сомнений.
Октябрь в этом году довольно теплый. Ночью, конечно, холодно, да и сейчас, если руки опустить в воду, сразу будет ломить их от ледяных речных струй. Но это для нас, рыболовов, холодно.
Наш налим, хоть и живёт в пресной воде, а не в морских фьордах, но выбирает места с родниками на дне, глиняными норами и коряжниками, где среди замшелых мореных дубов и ветвистых елей ему тенисто и прохладно в жаркий летний день, особенно если над его домом — черным омутом — лежит упавшая елка с живой еще хвоей.
Только в таких омутах и выживает налим летом, он едва-едва дышит в теплой по его меркам воде, даже на охоту не выходит, а только дремлет под корягой.
Вот сегодня тихим солнечным вечером и приходят сомнения, будет брать или нет? Или теперь только ноября ждать? Там уже налиму деваться некуда. Скоро у него нерест, в самый разгар зимы.
Всё не как у других рыб. Налиму надо отъедаться перед важным периодом в его жизни. Поэтому ноябрь можно считать полноценным периодом налимьей осенней рыбалки. А вот октябрь — начало сезона ловли налима, когда все зависит от погоды и температуры воды.
Второй повод для сомнений — убой местной рыбы током. Одно время недоноски с электросачками почти полностью уничтожили рыбу в Большой Кокшаге.
Однажды мы приехали сюда дружной компанией: админы, модераторы, пользователи местного рыбацкого сайта — половить налима. Были сомнения, выжил ли налим?
Но ночью звенели колокольчики и на леске упирались налимы, правда, не такие крупные, как раньше. А весной фидером мы ловили уже здесь лещей и язей. Даже караси развелись в Большой Кокшаге. Но всё равно время от времени били током реку. И она снова пустела.
И вот сегодня я снова на Большой Кокшаге. Посветлу еще разложил на песчаном берегу леску закидушек, сделав перед этим пробные забросы, чтобы потом в темноте не ошибиться с длиной лески и не посадить грузило с крючками в коряжник у противоположного берега.
Там, под обрывом, самая яма. Река и так малая, лесная, а за жаркое лето обмелела до неузнаваемости и, понятно, стала более узкой, чем была весной и даже в начале лета.
Закинул на бровку небольшой ямки, где вода ходит кругом, поплавочную удочку. Насаживаю на крючок червя с опарышем и, посидев немного на берегу, глядя на поплавок, ухожу заниматься подготовкой к ночной рыбалке. Время от времени я буду возвращаться к удочке, пытаясь поймать живца. На живую или мертвую нарезанную рыбку налим попадается реже, чем на червя, но крупнее.
Потом сходил в лес за дровами. В октябре ночи уже длинные, холодные. Если не заготовить дров в достаточном количестве, то ночью речная сырость заберется холодными пальцами под куртку, пусть и зимнюю, и не до рыбалки будет, а согреться бы… А ночью в темноте собирать дрова — не дело.
Притащил волоком несколько сухих и тяжелых дубовых стволов. Эти будут медленно тлеть всю ночь, постепенно отдавая жар. А когда нагреется песок вокруг костра, то и он будет служить этакой русской печкой.
Можно даже в идеале потом отодвинуть костер, загасить угли и сделать на его месте лежанку. Тогда уж точно будет тепло, а если еще и палатку здесь поставить, то половину ночи гарантированно будешь спать, как на печке.
Дубовые стволы укладываю вдоль и плотно, но чтобы был зазор между ними для тяги. Получается что-то вроде сибирской нодьи. Сразу развожу костер, чтобы бревна занялись огнем к темноте, да ставлю на них котелок, как на печку. Чайку крепкого заварить.
Мелких дров тоже натаскал, чтобы подбрасывать для света да оживлять нодью, когда гаснуть будет. Так иногда бывает под осенним дождем.
Чтобы и самому не мокнуть, рядом с костром натягиваю навес из полиэтилена, а под него укладываю вначале жерди из ивняка, а потом уже — еловый лапник и на закладку сухую траву сверху. Получается настоящая перина под крышей. Здесь же сбоку устраиваю стол, раскладываю вещи, вешаю на сучок перекладины навеса испытанный приемник. Пусть мурлычет.
Если вдруг дождь заморосит да зашуршит по крыше, рыба брать не будет, то буду просто дремать, слушая ночной перестук дождевых капель и какую-нибудь тихую музыку…
Ближе к вечеру на удочку стали попадаться небольшие плотвички, ерши. Это наживка для крупного налима. Когда солнце скатилось за горизонт, мелкая рыбешка перестала брать, словно испугавшись наступающей холодной ночи.
В сумерках я наживляю крючки закидушек червями навозными, подлистниками и выползками, а также сажаю на двойники несколько живых ершей, пойманных на «поплавочку», и нарезанных дольками плотвичек. Прямо перед навесом и костром я устанавливаю на подставки трехколенный фидер.
Эта испытанная снасть ночью еще не ловила. Вот сегодня и попробую. Рядом костер, свет будет. Еще и фонарик на голове установлен, наподобие шахтерского фонаря. Где надо, им подсвечу. Без фонарика и червя не насадишь, и рыбу с крючка не снимешь.
Около девяти часов вечера раздался негромкий и какой-то нерешительный звон колокольчика закидушки. Сориентировавшись в направлении звонка, иду к закидушке и вижу плавную раскачку колокольчика. Это налим.
Он берет без резких рывков и потом, сев на крючок, может так же вяло побрякивать да позванивать в колокольчик всю ночь. Не сравнить с резкой, яростной и решительной поклевкой язя или голавля.
Вываживаю рыбу, стараясь обойти грузилом прибрежную траву. Вот уже в свете фонарика забелело брюхо рыбины. Ага, налим!.. Иди сюда… И вот уже в руках извивается увесистый налимчик. Не крупный, конечно, но я и ему рад. Главное, появились налимы в реке.
Пока возился с крючком, доставая его из рыбы и чертыхаясь, что забыл дома запасные поводки, забренчал бубенчик фидера. Ладно, подождет… Сняв рыбу, иду к фидеру.
Вершинка-квивертип кивает и дергается от сильных толчков. Здесь рыбу вывожу аккуратно. Леска тонкая, ничего не менял в снасти еще с летней рыбалки. Подвожу пятнистого налима к берегу и беру его подсаком. Налим граммов семьсот весом, но и такой может оборвать поводок толщиной 0,12 мм.
Вскоре из-за черных елей на противоположном берегу выглянула полная луна, гукнул и заухал филин, всплеснула рыба на струе течения, затрещала ночная птица. Неоново-бледный свет словно разбудил ночную жизнь. И опять зазвенел колокольчик закидушки, теперь уже в другой стороне.
Похоже, мне сегодня не поспать и не погреться у жаркой нодьи. Но это неважно, главное, налим, несмотря на теплый октябрь, начал клевать. Пусть и не крупные попадались рыбины, но было тепло на душе от того, что река снова живая.
Выпив рюмочку коньяка у костра, я вернулся на берег. И в лунном свете снова вываживал рыбу, с трудом удерживая ледяных сильных налимов в замерзших руках.
Падал лунный свет, пела душа и, казалось, нет ничего лучше этой одинокой рыбалки в полнолуние на грани сладкой осенней тоски и восторженного азарта…
