Думается, у многих охотников в их практике было немало случаев, связанных с медведями, причем как комических, так и не очень. Описываемые события происходили в старые добрые времена
В один из ноябрьских дней, еще по черной тропе охотничья компания зверовщиков с парой зверовых западносибирских лаек направилась в отдаленное лесное урочище с целью отстрелять сохатого по выделенному охотколлективу разрешению. Чернотроп явно затянулся; легкий морозец подернул лужи и забереги безымянного ручья тонким льдом; стайка свиристелей облепила рябины на опушке; тишина предзимья нарушалась голосами перелетающих в подлеске гаичек да перекличкой вездесущих соек.
Миновали широкую заброшенную делянку, заросшую осинником, спугнув большую стаю тетеревов с дальнего березняка, и тут собаки подали голос. Все участники вылазки хорошо знали лосиные переходы, и охота заняла не более получаса. Молодой бычок с рогами-вилками был взят с первого выстрела. Освежевав добытого сохатого, охотники разрубили тушу на части, на костре быстро вскипятили чай, подкрепились бутербродами… Оставалось вернуться на пару километров к оставленной у делянки «буханке» и егерской «Ниве», перегнать транспорт к месту добычи трофея для погрузки.
Естественно, всем хотелось продолжить охотничий праздник, пожарив печенку с вырезкой, а заодно поздравить одного из членов команды, у которого охота совпала с пятидесятилетним юбилеем.
Место разделки лосиной туши с тлеющим кострищем привлекло внимание лишь нескольких воронов, описывающих круги, и пары сорок, перекликавшихся в кустарнике. Ливер и куски туши мужики прикрыли еловыми лапами, оставив стреляные гильзы, чтобы отбить охоту полакомиться дармовым угощением у мелких четвероногих лесных нахлебников. Взяв собак на сворки, зверовщики направились к «буханке», а егерь Анатольевич — к своей «Ниве».
На всю операцию планировалось не более часа, но его величество случай внес поправки в сценарий: земля еще не промерзла, «буханку» стащило в колею, и она застряла. Охотникам пришлось потратить лишних полчаса на выдворение УАЗа из дорожной западни, а тем временем егерь первым подъехал на «Ниве» к месту охоты и, оставив автомобиль метрах в двухстах у непроезжей болотины, прихватил рюкзак и направился к оставленной туше добытого сохатого.
пороше. Фото автора.
Едва выйдя из-за поворота лесной дороги, Анатольевич услышал треск подлеска и увидел быстро приближающийся темный приземистый силуэт крупного животного. В первые секунды егерь принял бегущего на него зверя за большого кабана, но через пару мгновений понял, что оказался на пути довольно крупного упитанного медведя, темного, почти черного окраса. В зубах косолапый держал увесистый кусок похищенной лосятины. Зверь быстро приближался. Он не производил впечатления бедолаги, не нагулявшего жир перед зимовкой, был хорошо упитан, шкура его лоснилась.
Замершего на тропе человека косолапый явно не видел. Безоружному егерю (ружье он оставил в машине) ничего не оставалось, как попытаться лихорадочно стянуть рюкзак с плеч в слабой надежде кинуть его в медведя, издав при этом громкий клич на непечатном языке. Мелькнула также идиотская мысль о печальной участи стеклянной банки с соленьями и о поллитровке в рюкзаке, обреченных на гибель. Инстинкт самосохранения у Анатольевича почему-то откатился на задний план.
К счастью, косолапый мгновенно среагировал на жестикуляцию егеря и резко включил тормоза, бросив мясо и оставив на грязи длинные борозды от когтей. Ухнув, медведь развернулся и опрометью бросился наутек, сшибая сухостой и валежник. Похоже, зверь был изрядно напуган, судя по оставленным на дороге следам жизнедеятельности.
Переведя дух, егерь подошел к месту медвежьего воровства. Удивительно, что косолапого не смутил догорающий костер, оставленные свежестрелянные гильзы и окурки. Разворошив еловый лапник, зверь попытался унести солидный кусок лосятины.
Подбросив сушняка в костер, егерь вскипятил воду и, дождавшись товарищей, рассказал о происшествии. Бывалые зверовщики были удивлены подобным поведением осторожного зверя, явно нетипичным для него. Видимо, медведь, услышав приближающегося по лесной дороге человека, решил убраться восвояси, прихватив дармовое мясо, но малость ошибся с «навигацией» при отступлении.
В июне следующего года егерь столкнулся с проявлением неспровоцированной медвежьей агрессии, когда ехал на УАЗике по лесной дороге, патрулируя свой участок. Дорога петляла по дальнему урочищу, когда внезапно перед самым капотом возник средних размеров медведь, явно чем-то встревоженный. В глаза бросилась взъерошенная и как бы мокрая шерсть на спине и загривке зверя. Пришлось резко ударить по тормозам, чтобы избежать столкновения. Медведь в несколько прыжков скрылся в зарослях. Егерь переключил скорость и продолжил движение. Когда стена леса распахнулась, перед машиной возник другой, на этот раз здоровенный медведь, преследовавший убегающего собрата. «Медвежья свадьба!» — мелькнула мысль.
Преследовавший самку возбужденный кавалер развернулся на притормозивший егерский УАЗ и, поднявшись на дыбы, оглушительно взревел, брызжа слюной. Медвежий рык заглушил шум работающего двигателя. Егерь на своем авто оказался явно не в то время и не в том месте. С минуту зверь пугал железного конкурента, стоя на задних лапах и громко выражая свое недовольство. Затем, видимо удовлетворенный произведенным эффектом, устремился по следу скрывшейся медведицы.
В начале августа созрели овсы, и медведь с кабаном стали активно выходить на жировку. Егеря регулярно проверяли поля, отслеживая выходы зверя. Утром Анатольевич объезжал овсы. Лесная дорога, петляя, привела к опушке, где накануне была вывалена солидная куча зерноотходов. Не успев выйти из УАЗа, егерь заметил небольшого медведя-лончака, вальяжно развалившегося на куче. Недоросль, несомненно, давно слышал приближающийся автомобиль, отлично видел человека в кабине с открытой дверью, но и не думал убегать. Анатольевич, подъехав к нахалу метров на 15, заглушил мотор и стал наблюдать, как медведище медленно поднялся, вытянув передние лапы и высоко подняв голову с большими, как у известного мультяшного персонажа, ушами.
Молодой мишка явно пытался выглядеть матерым зверюгой и силился напугать и прогнать двуногого, вторгшегося, по мнению зверя, на его территорию. На негнущихся лапах, с вытянутой шеей лончак стал медленно приближаться. Такого нахальства егерь не стерпел и, подпустив мишку на 10 метров, обложил его непечатной тирадой, пригрозив вытряхнуть из шкуры. Недоросль развернулся и неспеша ушел в заросли, оглядываясь на возмутителя спокойствия.
На следующий день Анатольевич вновь подъехал к месту вчерашней встречи и опять увидел того же медведя, восседающего на куче. Дальнейшее проходило по старому сценарию: зверь медленно покинул свой наблюдательный пункт и стал приближаться к автомашине. Пришлось снова обругать наглеца, постучав монтировкой, после чего медведище неспеша удалился в заросли папоротника. Пожелав наглому и глупому недорослю дожить «до пенсии», егерь продолжил обход. Видимо, молодым зверем двигало любопытство. Места там были дикие, труднодоступные, и юный медведь, по-видимому, еще не сталкивался с людьми.
Случайные осечки, изредка происходящие на зверовых охотах, иной раз могут повлечь неприятные последствия. Тот год выдался богатым на урожай ореха, медведь и кабан жировали на дикоросах, и овсяные поля стояли почти нетронутые, готовые уйти под снег. Все попытки отстрелять медведя на овсах оказались безуспешными, и шансы добыть косолапого в этом сезоне уменьшались с каждым днем.
Накануне выпала первая пороша. Пару дней шел снегопад, затем потеплело, снег осел, и ходить было вполне комфортно. В один из ноябрьских дней охотник Сергей вошел в лес с парой рабочих лаек с целью добыть кабана по выделенной охотколлективу лицензии. Лайки ушли в поиск и через некоторое время подали голоса. Судя по характеру облаивания, собаки работали по «крупняку».
Охотник начал подход, и вскоре впереди возник густой заснеженный ельник, сплошной стеной вставший на пути. Собаки азартно работали впереди, в полусотне метров, но что-либо разглядеть не представлялось возможным. Невидимый зверь начал медленно продвигаться вдоль посадки, сопровождаемый лайками, и, наконец, в появившемся прогале возник силуэт крупного медведя. Зверь остановился, развернувшись к собакам, с глухим рыканьем сделал выпад, отгоняя порядком надоевших псов. Улучшив момент, стрелок послал пулю из ИЖ-26, целясь по лопатке, но в этот момент медведь развернулся, и выстрел пришелся не по убойному месту. От оглушительного рева раненого зверя, казалось, посыпалась кухта с еловых ветвей. Зверь закрутился на месте, сшибая молодую поросль, собаки еще азартнее стали делать хватки, уворачиваясь от медвежьих лап. Вместо второго выстрела донесся щелчок бойка по капсюлю.
«Черт, осечка!» — пронеслось в мозгу. Времени на перезарядку не было, разъяренный зверь, отбиваясь от наседавших лаек, находился уже метрах в двадцати. Сергей, не теряя самообладания, переломил ИЖ и вновь нажал на спусковой крючок. И снова осечка! Три последующие попытки сделать выстрел ни к чему не привели. Подранок в этот момент заметил стрелка и, припадая на раненую лапу, стал ломиться к охотнику сквозь ельник. К счастью, собаки продолжали делать весьма болезненные для косолапого хватки, отвлекая его. Это спасло охотника, успевшего перезарядить оружие и буквально в упор добить зверя выстрелом в голову.
Лайки навалились на поверженного зверя, а стрелок негнущимися пальцами силился достать сигарету из пачки в нагрудном кармане, ощущая предательскую дрожь. Пронесло! Подобрав осечечный патрон, дома разрядил его. Стала ясна причина осечки: заводской брак. У капсюля «Жевело» отсутствовала наковальня. Так бракованный капсюль едва не стал причиной рокового случая, что могло привести к увечью или еще более печальным последствиям, если бы не зверовые лайки и просто доля везения. Досадно, что бракованный капсюль оказался в числе комплектующих в пулевом патроне для серьезной зверовой охоты, а не в дробовом, снаряженном для весенней тяги или на утку.
В свое время медвежьи лицензии, выдаваемые охотхозяйствам, подразделялись на два вида: «в целях мясозаготовки» и для «спортохоты». Мясозаготовительные выдавались охотникам бесплатно, в случае добычи зверя шкура оставалась охотнику, мясо подлежало сдаче государству. В тот памятный сентябрьский день конца 80-х один из знакомых егерей стал обладателем служебного КО-44, пары пачек патронов и мясозаготовительной лицензии на косолапого. Наскоро проверив в ближайшем карьере бой карабина, егерь Коля поспешил испытать оружие и в деле. Овсы в тот момент активно посещались зверем, все выходы были загодя проверены. Пригласив с собой напарника, вооруженного ТОЗ-34, егерь завел трактор «Владимирец», и друзья выехали в угодья.
В те времена колхозные поля были повсюду и все засевались. Оставив трактор у опушки, зверовщики прошли через перелесок к ближнему полю и устроились в засидке на копне, откуда хорошо просматривались овсы. Солнце еще не скрылось за верхушками елей, как на поле вышел медведь и спокойно, без опаски направился на жировку. Он огляделся и приступил к трапезе, обсасывая овсяные метелки. Отчетливо доносилось чавканье и сопение жирующего косолапого. Медведь постепенно приближался к засидке. Поскольку карабин не был оборудован оптикой, Николай не стал дожидаться сумерек и, подпустив поближе жирующего хищника, произвел выстрел.
Медведь пустился наутек в спасительные заросли под аккомпанемент троекратного эха, отраженного от стены леса. Передернув затвор, стрелок не успел произвести второй выстрел — зверь исчез в лесу. На месте стрела были видны капли крови, хотя о результативности попадания было трудно судить, зверь убегал довольно резво. Посовещавшись, друзья пришли к решению не тратить время на транспортировку лаек-медвежатниц, оставшихся в вольере на сельском подворье, а добрать подранка без их помощи.
В случае неудачи они вернутся сюда поутру с собаками. Почему-то оба были в полной уверенности, что раненый медведь не уйдет далеко и добрать его не составит особого труда до наступления темноты. Водрузившись на трактор, охотники медленно въехали в мелколесье, держа оружие наготове и внимательно осматривая местность. След уходил в густоту зарослей, пришлось спешиться и продолжить поиск. Крови на следу становилось все меньше, зверь перешел на шаг, судя по отпечаткам на грязи у безымянного ручья.
Друзья, осторожно втянувшись под полог леса, разошлись, держа друг друга в поле зрения. В какое то время их разделила стена густого, почти непролазного подроста. Сергей готовился пересечь небольшую поляну, поросшую невысоким можжевельником, и хотел было окликнуть отстающего напарника, как вдруг впереди, метрах в тридцати, как из-под земли возник медведь. Зверь стоял на краю полянки, повернувшись к преследователям «лицом», и принюхивался и прислушивался, явно намереваясь атаковать противника. Сергей застыл на месте, лихорадочно обдумывая план действий, в то время как Коля, чертыхаясь, пытался выбраться из ветровала. На весь лес раздался призыв егеря, требующего, чтобы его напарник отозвался и сообщил об обстановке.
Медведь, услышав крепкие егерские выражения, опустил голову и медленно, как бы крадучись, направился в сторону незадачливого, ничего не подозревающего преследователя, несомненно, намереваясь разобраться с обидчиком. К везению Сергея, зверь его не причуял и явно пытался уточнить местоположение второго охотника. Медлить было нельзя. Поймав на мушку лопатку крадущегося хищника, он дуплетом послал две латунные пули. И после первого выстрела успел заметить, как зверь покачнулся.
Рассматривать же результат второго выстрела времени не было. Ноги несли зверовщика к спасительному транспортному средству, находящемуся неподалеку. На бегу Серега во всю глотку предупредил напарника о необходимости быстрого отхода и был изрядно удивлен, увидев, с какой невиданной прытью метнулся тучный Колян, быстро преодолев стометровку и оказавшись у трактора первым. Погони не последовало.
Отдышавшись, друзья завели железного коня и, подсвечивая путь фарами, медленно продвинулись к месту стрела, сминая подлесок. Вскоре свет выхватил из сгущающихся сумерек распластанную в последнем прыжке темную тушу поверженного медведя. Зверь был средних размеров, светло-бурого окраса. При свежевании оказалось, что пуля карабина перебила косолапому почку, пройдя навылет. От места стрела подранок отошел метров 150–200.
Неизвестно, как развивались бы дальнейшие события, не заметь Серега медведя первым. Ружейная пуля пробила зверю сердце, вторая угодила в оказавшуюся на пути осину. Удачливые зверовщики-авантюристы вернулись с трофеем в село, решив впредь в подобных ситуациях обязательно брать с собой проверенных зверовых лаек.
