Удивительные метаморфозы случаются иногда в поведении собак. Просто диву даешься…
Фото Space Ritual/flickr.com
Мой кобель три года не шел в воду. Никакие посылы, ни уговоры на него не действовали. Дойдет до воды, а дальше – ни шагу. Это притом что я брал с ним и лося, и кабана, и пушнину. А тут никак. Однажды на речке взлетела пара уток. Я одним выстрелом снял обеих. Селезень и утка упали в воду. Я стал показывать подбежавшему кобелю уток, бросая в них и камни, и палки, но реакции – никакой. Пришлось бежать к мостику, переходить на другую сторону, искать длинную палку и доставать дичь. Утку я кое-как достал, а селезень как в воду канул. По-моему, он очухался и тихонько скрылся, и сколько я его ни искал, найти не смог.
И так продолжалось года два, но я все равно брал его на охоту: не сидеть же охотничьей собаке дома. И вот иду как-то берегом реки в надежде найти утку. Через протоку метрах в пятидесяти был остров, заросший ивняком. И тут под берегом я увидел селезня кряквы. Кобель где-то бегал, а я под прикрытием куста подошел к берегу и выстрелил. Селезень остался на воде. Метрах в ста был переход, и я по камням перешел на остров и подошел к месту, где лежал селезень. Взять его оказалось большой проблемой: вся вода у берега была забита палками, ветками и разным хламом. Я стал искать длинную палку, чтобы как-то попытаться достать добычу. Тут прибежал кобель, сунулся к воде, понюхал и, о ужас! – бултыхнулся в воду и через все завалы поплыл, вернее пополз к селезню, взял его в зубы, с трудом вылез на берег и положил утку.
Я был поражен. Что с ним произошло? На следующий день мы пошли еще дальше, до поворота реки, и я выстрелил в болотную курочку, которая упала метрах в тридцати, прямо посреди плеса, густо заросшего кувшинками и всякой травой. Кобель видел дичь и кинулся в воду. Ну, думаю, проплывешь пару метров и вернешься. Ан нет…
Кобель, преодолевая густо переплетенные растения, упорно плыл к курочке, лежавшей на воде, взял ее и вернулся. Я вновь стоял в недоумении: команду ведь ему я не давал. Какая муха его укусила? С этих пор дело пошло: как будто родился в воде. Никакие камыши, ни трава собаке были нипочем. Он мог целый день часами ходить по камышам в поисках дичи. Вылезал с окровавленным носом, но после отдыха лез снова. После выстрела резко бросался в воду на звук упавшей дичи, находил ее и выносил на берег. Особенно ему нравилось ходить по мелководью, обыскивая прибрежные камыши и ловить живьем курочек. Однажды за один день он схватил четырех и вынес на берег. Что с ним произошло? Не знаю. Вот такие бывают метаморфозы.
