Вот и пришло долгожданное время воды, беспокойной, торопливой, яростно бурлящей и тяжело идущей сквозь испуганно дрожащие тальники, выворачивающей кусты и подмывающей деревья на глинистых обрывах. Вздрогнет зеленая ель, качнется и ухнет в стремительный мутный поток, удерживаясь лишь на витых корнях.
Фото автора
Другая вода лениво дремлет на лугах, прогретая весенним солнышком. Здесь, на полоях, иная жизнь. Плеснет в затопленных ивняках тяжелый хвост, закрутится воронка-водоворот от движения быстрой рыбы. Закрякают в прибрежном сухом камыше утки, поднимутся на крыло и уйдут со свистом за горизонт. И снова лишь теплая весенняя тишина.
В это время трудно выбрать и найти нужную рыбалку. Слишком все еще непредсказуемо. Вот пошли мы с товарищем на пригородную речку, к плотине, где каждую весну поднимается с Волги серебристый карась-буффало весом до двух кило, а там еще полный разлив. Откуда столько воды? Ведь весна уже в разгаре. В прошлом году уже вовсю шел карась в это время. И река была в берегах. А нынешняя весна ведь ранняя. И тут вспомнилось, как совсем недавно, в середине апреля, выла вьюга и плевалась тоннами снега. Вот и тает сейчас в лесу этот снег, вливая в реку все новую талую воду.
Первые гонцы
Собирались на Рутку за весенней плотвой-сорогой, но сейчас в наш век мобильной связи информацию можно получить и не побывав на реке. Нетерпеливые первооткрыватели уже были на Рутке и выложили первые отчеты, мол, пока не идет рыба. Кто-то из них был в устье этого притока Волги и уже ловил плотву. Значит, ход начался, но там, в низовьях. Скоро ждать плотву и у руткинского моста. На днях поедем проверять.
Сегодня мы с Сергеем бредем залитыми водой лужами к той самой плотине, где обычно кучкуется весной крупный карась-гибрид. Как уже говорилось, воды оказалось много, несоразмерно времени года и теплой погоде, когда, казалось бы, вода должна бы уйти. Но она стояла под самыми бровками берегов. И трудно было найти место, чтобы как-то приткнуться с фидерами.
Берега реки были пустынными. Плохой знак. Обычно когда начинается ход карася-гибрида, на берегах не протолкнуться от рыбаков. А сейчас видно одного рыболова, сидящего у куста с фидером. Другой показался за поворотом, но и только…
Тропа, идущая вдоль реки, уперлась в зеркало неподвижно стоящей воды. Это была прибрежная луговина, куда пришла река и соединилась с находящейся рядом старицей. Место интересное, но больше подходит для легкой поплавочной удочки. Для наших фидеров слабовата водичка, без течения. И мы возвращаемся обратно к руслу. Здесь течения явно в избытке. Кидаю кормушку весом 80 граммов, и ее тащит свободно, словно камушек. Другая «клетка» весом 120 граммов вместе с прикормкой удерживается, но с трудом, и все равно прижимается к берегу. Нет, не время еще и не место.
Кроме того, полноценный заброс здесь не сделаешь. Мой фидер Akara Experience Feeder с тестами 60-90-120 и длиной 3,9 метра никак не вписывается в ландшафт берега со свисающими ветвями береговых дубков и кленов. Приходится забрасывать от себя, как какую-нибудь маленькую «поплавочку»… И фидер справляется с такой ролью. Одно слово, универсальный. Впрочем, приглядевшись, понял, что такой ближний заброс пришелся как раз на границу стремительного течения и кружащих в обратном направлении задумчивых речных струй, сплошь в юрких водоворотах. Ну, держись, карась! Если пойдет, то мимо моего бережка не проскочит. Здесь, в относительном тиховодье, ему и держаться под обрывом.
А тут как раз солнышко выглянуло, и холодный поутру ветер стал теплым ласковым ветерком. Появилось ощущение, что карась ждал тепла и вот сейчас пойдет. И точно… Вершинка моего фидера закивала угодливо и торопливо. Подсечка! И слышу смешок Сергея… Вместо карася на леске качалается сорожка с ладонь. Но все равно, это же первая рыбка сезона открытой воды. Открыли.
Думалось, хоть плотва-сорожка порадует, будет хоть изредка поклевывать под обрывом. Но эта сорожка оказалась первой и последней. Прошло еще около часа, и мне надоело сидеть впустую у воды. Я предложил Сергею пройтись до луговины, подыскать там место. Тот согласился, тоже уже скучал. Он давно не был на рыбалке и вначале просто наслаждался даже обычным пребыванием у реки. Но, наглядевшись на реку и надышавшись вольным воздухом, стал ожидать чего-то большего, чем созерцание видов и ландшафтов.
На луговинке нашли место, где быстрая вода соприкасалась с мелководным тиховодьем. Тут вода заметно прогрелась весенним солнцем. Даже на ощупь чувствовалась большая разница температур здесь и на русле.
Ставлю легкую кормушку-пружину весом 15 граммов, вминаю в нее прикормку и забрасываю снасть на границу струи и обратного вялого течения. И тут же следует удар! Такое ощущение, что кормушку перехватили по пути на дно. Подсекаю! Это явно не плотвичка. Сопротивляется туго и плотно, словно рыба уперлась головой в дно. Э-э, да это же карась, которого мы так ждали. Ну, теперь пойдет…
Но так и не пошло. Поймали мы с Сергеем по паре карасей, и этим все закончилось. Видимо, попались нам первые гонцы или разведчики. Остальные толстогубые ждали тепла и убыли воды где-нибудь внизу, в теплом заливе. Но мы еще придем сюда и будем поджидать серебристых и на редкость сильных и стремительных карасей-гибридов, которых в низовьях Волги называют буффало.
Весенние голавли и налимы
До карасевого хода, которого мы поклялись дождаться, вечером решаю сделать разведку ближней речки в районе совсем уж простой досягаемости – минутах в пятнадцати велосипедного хода от моего дома. Здесь тоже надо проверить. Весной эти ближние места по-взрослому могут отдариться крупной рыбой, хотя, конечно, капризов у речки хватает. Это было заметно и по льду.
Черви у меня были накопаны еще перед карасевой эпопеей, прикормка пока свежая, желание побывать на реке – жгучее…
Вечером пробираюсь к своему бережку, который радовал меня прошлым летом подлещиками и крупной плотвой, пойманными фидером. Воды еще много, и приходится лавировать между новообразовавшимися озерами. Клещей, как выяснилось, тоже уже много. Хорошо, что я оделся в костюм «Березка», который внизу на брюках затянул вставленными своими руками резинками, а на куртке изначально были схвачены резинками рукава на кистях, и на поясе резинка также плотно сидела на брюках. А то бы выковыривать мне клешей из всех потаенных мест, куда эти твари любят забираться. То и дело приходилось их стряхивать с одежды.
На старом проверенном месте все по-другому. Воды еще много. Песчаный мысок затоплен талой водой. Придется ловить с верхней бровки. И внимательно выбирать снасть. По краям бережка под водой и кусты ивняка имеются.
Забрасываю фидер с кормушкой весом 80 граммов. Здесь держит. Речка узкая и заброс недалекий. Кроме того, на моей стороне река омывает берег в неторопливом темпе, а вся струя на той стороне под обрывом. Там и дерево лежит в воде, за которым быстрые струи разбиваются на несколько неровных вихревых течений. Стараюсь закидывать туда, нащупывая границу струй и бровку, которая там есть. Ее я находил еще по льду, когда ловил здесь налима на жерлицы и поставухи. Здесь и клипсую шнур. Теперь осталось только точно выцеливать направление на ольху, которая стоит на обрыве противоположного берега.
После заброса фидера сижу на стульчике и слушаю весеннюю разноголосицу птах. Соловьев пока не слышно. Только где-то вдалеке вроде бы один несмело начинает пробовать голос. Скоро запоют.
Спохватываюсь. Я же хотел закидушки поставить на налима. Пока все равно не клюет на фидер. Для налима у меня много земляных червей. Навозников жалею. Что-то пока их мало у сарайчика, куда я вываливаю траву с огорода и пищевые отходы. Видимо, еще не успела прогреться земля.
Пока ставил закидушки, двигаясь по берегу, наткнулся на старую поваленную сосну. Оторвал кусок коры и увидел под ней личинок короедов. Набрал на всякий случай и положил в мотыльницу, которая еще со льда лежала в кармане куртки. Пригодятся.
На фидер ловилась только мелкая плотва, словно и не было здесь ни подлещиков, ни плотненькой сороги. Впрочем, может, еще не подтянулись сюда рыбины покрупнее. Весна – время перемен. Рыба двигается на нерест: одна еще только заходит в устья притоков, другая уже поднимается, третья уже прошла. У каждой свой жизненный цикл. А плотвички, что клевали на фидер, видимо, еще малы для размножения. Вот и держится этот детский сад, который я выпускаю обратно, в одном месте, надоедая шкодливыми неверными поклевками.
А-а, у меня же есть личинки короедов. Вспоминаю, как когда-то на Дубовлянке ловил я на короедов крупных весенних ельцов. Словно голавли были ельцы по размеру и силе, ну, голавлики.
Насаживаю на крючки фидера короедов. Не успел шнур натянуться как следует, а уже кивает вершинка и за ней все удилище трясется. После подсечки на воде захлестала хвостом рыбина уже явно крупнее сорожек. Это был яростно-сильный и верткий голавлик. Так на короедов и был открыт сезон на моем бережке. После голавля стали попадаться ельцы, не такие, конечно, крупные, как на Дубовлянке. Потом взял еще один голавлик. И плотва брала крупнее. Оказывается, она стояла в этой ямке, но, видимо, пресыщена была червями, которых весной раздобыть на заливных лугах – сущий пустяк. И все рыбы объедались червями по жабры, даже щуки.
Утром я снял с закидушек трех налимов и поймал в довесок еще пару голавлей. Открытие сезона состоялось.
