Первое, что я сделал, заинтересовавшись щенком бретона, постарался собрать о нем как можно больше информации. Эта собачка была от одной из первых вязок российских бретонов Артуса Георгия Каренгина и Амелии Анны Баженовой; родители имеют несколько полевых дипломов, оценки «отлично» за экстерьер. Оказалось, что в 6 месяцев щенков этого помета показывали очень известному натасчику легавых, который высоко оценил именно предлагаемую собачку. В разговоре по телефону он подтвердил ее незаурядные задатки и посоветовал брать.
Решив что-то, я не люблю откладывать в долгий ящик и уже вечером был в гостях у Ани Баженовой. С Пюльшари Ля Флер, так звали юную бретонку, мы подружились сразу. Сначала она подошла ко мне, внимательно обнюхала, когда я начал ее гладить, прижалась к моему колену и больше почти не отходила. Который раз убеждаюсь, что не мы, а они нас выбирают.
Кличка Пюльшари Ля Флер, что означает — прекрасный цветок, мне не понравилась, чересчур гламурная для охотничьей собаки. Решил назвать ее Фрейя, это скандинавская богиня плодородия, любви и красоты. Викинги считали, что равных ей по красоте не было и нет во всем мире, ни среди богов, ни среди людей. Кличка звучная, да и по сложившейся традиции подружейных собак часто называли именами языческих богов.
Через два часа Фрейя была у меня дома. Лада к ней отнеслась очень дружелюбно, она вообще на редкость дружелюбная собака. Фрейя, оказавшись в незнакомой обстановке, сначала вела себя настороженно, но через два дня стала потихоньку привыкать.
Началось самое интересное, занятия с молодой собакой, домашняя и уличная дрессировка, потом натаска. К новой кличке Фрейя привыкла очень быстро, стала осваивать необходимые команды, которых она, как оказалось, не знала. Главную остановочную команду для легавых «Даун!» пришлось заменить остановочной командой для спаниелей «Сидеть!», так как Лада была приучена именно к этой команде, а иметь две разные команды для двух собак нерационально.
Фрейя довольно быстро научилась находить и подавать вальдшнепиное крыло. Сначала я прятал его недалеко, потом дальше, потом стал наводить на крыло челноком против ветра. Поиск челноком у Фрейи стал получаться сразу. Я много слышал о врожденном правильном поиске, мои собаки довольно быстро учились челноку, но такого я еще не встречал.
Собака сразу осознанно начала делать параллели, расстояние между ними было равно примерно дальности чутья, причем она не просто бегала челноком, а искала, то есть активно работала чутьем. Немного пришлось повозиться с регулировкой ширины поиска. Подружейная собака должна по команде сужать поиск, когда ее надо точно навести на перемещенную птицу, искать шире, когда требуют того условия охоты.
Фото Владимира Крутова
Что мне очень понравилось в Фрейе, так это очень уравновешенная психика. Собака мгновенно возбуждалась и так же мгновенно тормозилась по запрещающей или останавливающей команде. У Фрейи была врожденная подача, приносить различные предметы или тушки птиц, заброшенные или спрятанные, для нее любимая игра. Она готова все что угодно разыскивать, приносить и отдавать в руки.
Такую страсть к подаче не часто встретишь у спаниелей, для которых подача — необходимый элемент работы. В процессе занятий Фрейя проявляла незаурядную сообразительность, быстро находила выход из затруднительных положений, быстро обнаруживала спрятанные предметы. У моей бретонки оказалась ярко выраженная охотничья страсть. Птицы — это наше все. Заметив на прогулке голубя или воробья, она начинала делать по ним классическую потяжку, если птица замирала, Фрейя становилась на стойку, и, казалось, готова так стоять бесконечно.
Первый наш выход в поле состоялся в начале мая. Я привез ее в Раменское охотхозяйство, где обычно собирались наши спаниелисты, где проводили занятия с молодыми и испытания. Для занятий туда привезли японских перепелов. К перепелу привязывали ленточку, чтобы он не мог далеко отлететь, и высаживали в траву. Молодую собаку наводили на перепела против ветра и старались вызвать интерес к птице.
Надо сказать, что большинство спаниелей сразу азартно реагировали на птицу, пытались ее схватить. Пустил и я Фрейю. Прихватив запах, она сразу сделала стойку. Я вспомнил, что когда мы утром гуляли с собаками, я услышал, как вдалеке несколько раз ударил перепел. Посадив собак в машину, я поехал в том направлении. Сначала мы с Ладой нашли и переместили перепела. Место посадки я заметил точно.
Потом завел Фрейю против ветра и пустил челноком. На третьей параллели она резко развернулась и твердо стала немного боком к ветру. Я быстро подошел к собаке, она стояла очень напряженно, уставившись в какую-то точку перед собой. Дал команду — «Вперед!». Собака чуть продвинулась, и впереди, в трех метрах, поднялся перепел. После подъема Фрейя удивленно посмотрела на птицу и стала обнюхивать место подъема. Вот и первая наша настоящая стойка. Я был очень доволен. Нередко с легавой приходится долго заниматься, прежде чем она сделает осознанную стойку, а здесь все получилось сразу.
Первая проблема, с которой пришлось столкнуться, паническая боязнь выстрела. Испуганная собака после выстрела подбегала ко мне и долгое время жалась к ногам, казалось, что ее уже больше ничего не интересует. Мне пришлось испробовать множество способов, чтобы приучить ее к выстрелу, но ничего путного не получалось.
Выстрелы из стартового пистолета сначала далеко, потом ближе, дача лакомства после выстрела, посещение стенда не сработали. Вспомнил рассказы деда про то, что один из самых сильных способов дрессировки охотничьей собаки это использование ее охотничьей страсти, и чем сильнее страсть, тем сильнее можно воздействовать на собаку. Я решил, что вся стрельба теперь будет только по сработанной птице, когда собака в охотничьем азарте.
Главная задача — дать собаке понять, что после выстрела птицу, которая так волнует ее, можно будет схватить и подержать в пасти. Этот способ отлично сработал. Когда собака увидела, что птица, которую она нашла и подняла, упала и ее можно взять, то испуг от выстрела быстро прошел. После пяти отстрелянных из-под Фрейи перепелок на мои выстрелы она уже не реагировала, но от близких чужих еще вздрагивала и жалась ко мне.
Через некоторое время перестала реагировать и на чужие выстрелы.
Ежегодно в сентябре я охочусь на пролетного перепела в Краснодарском крае. Там с хорошей собакой можно, что называется, «отвести душу» на перепелиной охоте. Можно, не гоняясь за добычей, стрелять только из-под действительно хороших работ и при этом взять столько перепелов, сколько надо.
Я попеременно охотился с двумя собаками: с Ладой начинал, пока была роса; для спаниеля, с его комбинированным верхним и нижним чутьем, роса важнее ветра, и продолжал с Фрейей, когда устанавливался постоянный ветер. Фрейя работала с азартом, радовала меня красивой скачкой и картинными стойками.
