Рассказ этот о том, почему могут происходить те самые досадные выстрелы, о которых стрелок будет потом жалеть всю оставшуюся жизнь.
Рассказ этот о том, почему могут происходить те самые досадные выстрелы, о которых стрелок будет потом жалеть всю оставшуюся жизнь.
Все мы были детьми и любили смотреть на небо, по которому ветер тихонько перегонял пушистые кучевые облака.
— Смотри — кричал мне Женька. — Вон то облако ну прямо вылитый медведь!
Я тоже находил сходство облака с известным зверем, немного завидовал Женьке, что именно он, а не я это сходство обнаружил, и пытался, в свою очередь, найти в другом облаке что-то замечательное.
— Эй, — кричал я Женьке, — а вон мужик с бородой… и трубку курит! (Мужика с бородой можно было увидеть, имея ну очень богатое воображение, но мы были теперь вроде бы квиты.)
Не только дети, но и взрослый человек может вдруг увидеть в пучке провода змею, а в сумеречном очертании куста усмотреть силуэт человека. Такие изменения зрительного восприятия получили у психологов название ИЛЛЮЗИЙ.
Понятно, что возникновение иллюзий может провоцироваться определенными психологическими состояниями, ожиданиями или опасениями. Ведь скорее всего «увидит» человека в очертаниях куста тот, кто боится нападения.
Иллюзии не надо путать с галлюцинациями — когда зрительные или слуховые образы не имеют под собой какой-то реальной базы, а возникают на пустом месте. Хотя на пустом месте, конечно, не возникнет ничто.
И я очень хорошо помню человека по фамилии Титов, решившего устроить охоту на пингвинов в районе Кузьминского лесопарка. У человека по фамилии Титов была в то время белая горячка, причем не в первый раз (в интересах больного его фамилия изменена).
Мы восхищаемся (или злимся), когда видим работу знаменитых иллюзионистов, — они заставляют нас увидеть именно то, что хотят они (искусственную иллюзию). У скептиков и тех, кто злится на все эти фокусы, одна реакция — ну и дурят же нашего брата. При этом, конечно же, имеется в виду не только этот фокусник с нерусской фамилией, но и начальство на работе, и реформаторы-махинаторы, и последний разговор с женой и тещей. Но лучше других мы дурим себя сами.
Осенний лес. Я иду с собакой по хорошо знакомым местам. Слышу, как пересвистываются рябчики. Манок, который обычно болтается на шее, почему-то забыт дома. Пробую обойти рябцов так, чтобы, послав собаку чуть подальше, заставить их полететь к высоким елкам, около которых я и должен встать.
Задуманное получается — собака отрабатывает недлинный наброд, пара рябчиков, «фыркнув», поднялась и, сев в елки, затаилась. Кажется, что один из них поближе ко мне. Ну, конечно же, это он. Я даже вижу темный воротничок. По самцу стрельнуть вроде как престижней. Стреляю… Рябчик сидит на месте. Стреляю еще раз.
Все так же «сидит», а пара моих рябцов упорхнула один за другим, и сегодня с ними уже точно не встречусь. Я стал жертвой иллюзии — в переплетении ветвей и рисунке еловой коры я увидел то, что очень хотел в тот момент увидеть.
Но вот случай серьезней. Тоже осенью иду на знакомую лисью нору притравить молодую таксу. Воображение рисует различные результаты этого похода, и совсем не исключаю такой вариант, что после моего удачного выстрела таксочке удастся потрепать рыжую плутовку. Собаку несу в рюкзаке — нора «молодая», всего два отнорка, и не хочется подшуметь. К норе подхожу очень тихо.
И вот, когда до нее остается метров 50, вижу на другой стороне оврага на горке выброшенного из норы грунта лису. Знаю, что в хорошую погоду любит этот зверь просто полежать возле своего жилища. Не снимая рюкзак, начинаю выцеливать зверя. Палец привычно ложится на первый спусковой крючок. Нет, пожалуй далековато, нужно стрелять из чока.
Перекладываю палец на второй крючок. А рыжая бестия тем временем захотела поиграть, на пень стала класть лапы, да хвостом вилять, как собака… Стоп. Это же не лиса! А «пень» это Игорь Яснов из соседнего поселка. А ведь лайка у него совсем даже не рыжая, а серая! Но я же видел рыжую лису, я хотел стрелять по ней и лишь случайно не стрельнул! Иллюзия, однако!
1978 год. Мы охотимся на уток в рязанских «шхерах» — лабиринте стариц и проток, с телорезом вперемежку с маленькими старательно выкошенными луговинами, окаймленными ольхой и ежевичником. Там, где кусты погуще, много кабаньих троп, и по-видимому из этих кустов совершают свои набеги кабаны на столь любимую моей тещей рязанскую картошку. Охотовед, выдавая путевки, почти приказал — кабана на потраве обязательно стреляйте, все документы потом оформим.
Живем в палатке, и ночью иногда жутко становится от близкого кабаньего визга. В один из дней охоты видим через небольшую прогалину в кустах огромную кабанью тушу. Приглядевшись, замечаем еще один силуэт значительно меньшего размера. Видимо, это свинья с поросятами. Почти без внутренней борьбы решаем, что происходит «потрава» и надо бы «завалить кабанчика, лучше маленького».
Прикрываясь кустами и буграми, начинаем подход. Ветер в нашу сторону — все должно получиться. Подход был долгим. Как на глухарином току, «под песню» мы двигались вперед, только когда начинал чуть сильнее задувать ветер.
Наконец подошли. Кабаны вон за этим бугром! Еще раз на пальцах показываем друг другу, что встаем и стреляем на счет «три» и бьем только маленького. На счет «три» мы встали… В 30 метрах от нас лежал гнедой мерин, который периодически тряс головой, отгоняя злых в это время мух, а по нему практически ползал действительно маленький мужичонка в грязной телогрейке и вычесывал своего любимца гребешком.
Мы с напарником одновременно сказали «стоп» и медленно сползли в траву. Какими словами мы потом называли себя, вы, конечно, догадываетесь. В каком стрессе оказались мы оба, вы тоже можете себе представить. А ведь кабанов видели мы вдвоем! И большого, и маленького…
В этот день мы закончили охоту, выпили всю водку и наутро уехали в Москву. Здесь, как сказали бы психологи, сыграла свою роль взаимная индукция. За счет внушения и самовнушения мы поддерживали друг у друга возникшие иллюзорные образы. Подобные механизмы самовнушения и взаимной индукции мы, врачи-андрологи и сексологи, часто наблюдаем у мужчин с псевдоимпотенцией.
И последний случай. В августе объезжаю на машине все мало-мальски знакомые пруды и болотца, где может прятаться разогнанная утка. На одном из них, видя на ряске свежие следы, подбадриваю уже изрядно уставшую собачку.
Она идет направо по берегу, оживляется, и я вижу, как перед ней метрах в пятнадцати шевелятся ветки ивняка, убеждая меня окончательно в том, что буду сейчас стрелять. С кряканьем снимается утка, летит прямо на меня и после выстрела красиво падает на воду. Собачка радостно подает…
Ровно через два дня этот же пруд. Полчаса назад досадный промах по чиркам. В сетке пусто. Свежие наброды на ряске. Посылаю собаку вперед, она снова уходит вправо от меня. Я вижу, как шевелятся ветки того же ивняка. Здорово шевелятся, похоже, что здесь целый выводок. Хорошо бы он снялся не разом. Крамольная мысль — ударить по кустам, потом, перезарядив, стрелять уже влет. Готов это сделать. Почти на 100%.
Что-то нетипичное для ивового куста мелькнуло в его глубине, да и два дня назад не было там ничего голубого. Собака вышла в поле, в кусты не пошла. А нижние ветви куста все покачиваются и покачиваются. Собаке обычно веришь больше, чем себе. Я тихонько стал приближаться к кустам, оставаясь готовым сделать нужные выстрелы…
То, что я увидел в кустах, меня потрясло. Мальчик и девочка лет десяти залезли в середину куста и тихонько качались на самых нижних, растущих горизонтально ветвях. Они убежали с какого-то дачного торжества, были очень нарядно одеты: на мальчике был галстук-бабочка, а на девочке голубенькие туфельки. Половину своих седых волос я получил, по-видимом,у в тот момент, когда полностью осознал, что могло произойти!
Мне повезло! Господь Бог или Его Величество Случай спасал и меня и других людей. Но сколько людей каждый год страдает от безалаберности, поспешности, желания побыстрее пальнуть в то, что движется. Я не говорю об «особенностях национальной охоты»…
