Поохотиться в летне-осеннем сезоне у меня не получилось. Не довелось полюбоваться работой легаша, вздрогнуть от неожиданного и шумного подъема затаившегося в кустах черныша, посетовать на промах, пособирать разлетевшихся перепелок и получить удовольствие от сбитого наконец-таки коростеля.
Фото автора
Сейчас с умилением вспоминаются и обильная ночная роса, и густая, доходящая почти до пояса трава, и противно прилипающие к ногам мокрые штаны камуфляжа, и даже противные комары и мошки, назойливо лезущие в глаза, уши…
Казалось бы, такие привычные, рядовые действия — приехать к месту охоты, выпустить из машины нетерпеливо поскуливающего легаша, начать собирать ружье, — но почему-то всегда при этом испытываешь особые чувства: волнение, надежду, ожидание, предвкушение, и внутренне замираешь. Потом, очнувшись, находишь глазами собачку, закрутившуюся на месте и присевшую справить нужду, и успокаиваешься.
Старые охотники-легашатники (и мой отец в их числе) старались не упустить этот момент. Существовала примета: если собака сядет, изогнув спину, задом в сторону предполагаемой охоты — жди удачи. Может, это причуда, суеверие или чушь собачья, но ведь действовало! Думаю, все хоть и просто, а наполнено глубоким смыслом. Нет, конечно, собачка не несет ответственности за наши промахи, удачи-неудачи, на охоте она работает. Да и вообще спорить с природой — дело неблагодарное, с нею лучше быть в гармонии…
Не мобилен я нынче. И поэтому патронташ остался нетронутым, собачка еще больше растолстела, но надежды не теряет и, глядя умными, преданными глазами, быстро виляя хвостом, внимательно следит за всеми моими передвижениями по комнате. Она все понимает.
Удалось, наконец, подключить проводной интернет, поменять системный блок старенького компьютера, и теперь сидеть за ним одно удовольствие. Благодаря интернету я постепенно обрастаю друзьями, что для меня в общем-то немаловажно. Как человеку, по натуре своей не умеющему сидеть дома, это бальзам на душу.
Ведь главное — не терять душевного равновесия, или иллюзию его. Зарегистрировался на любимом сайте и даже иногда пытаюсь что-то комментировать. Каждое слово в «Российской охотничьей газете» воспринимается теперь иначе, чем прежде. Может, это потому, что стало больше времени на осмысливание прочитанного?
Некоторые публикации очень радуют, особенно когда за написанным вижу незаурядного человека, хорошего охотника, праведную душу. Читаю статьи таких авторов, с душой и от души пишущих, и лишний раз убеждаюсь, что человеку простор нужен, а он обретается именно на охоте.
Но бывает, что в статьях сталкиваешься с такой грязью, с таким хамством и невежеством, что диву даешься. Поначалу это возмущает, а потом понимаешь: это не об охоте, это никакого отношения к ней не имеет, а просто характеризует автора, может быть, даже владельца ружья, что далеко не всегда определяет его как охотника.
Порой создается впечатление, что некоторые из пишущей братии, особенно в комментариях к той или иной статье, исполняют указ Петра I, повелевшего боярам говорить не по бумажке, а «из головы, чтобы дурь видна была».
Вот она и видна, тем более когда навешиваются ярлыки, в адрес охотников звучат оскорбления, а сама охота и ее традиции опошляются. Не следует этого делать! Охота этого не заслуживает, да и не терпит, равно как и равнодушия…
Еще меня радуют видеофильмы, созданные Игорем Тесленко, Борисом Соколовым со товарищи и многими другими. От них как-то сразу загораешься, хочется ехать в лес или поле, сесть в лодку, поставить палатку, развести костер, зарядить ружье — словом, хочется жить, жить и жить. Как прежде. Охотой. Когда ты не на охоте, душа рвется, просится на простор, а память выхватывает картинки из прошлого…
…Ранний августовский вечер. Тихо и даже жарко. Аланчику (Аланом он станет позже) от роду пять месяцев и один день. Сегодня открытие, первый день. У нас никаких конкретных задач, никаких планов. Спонтанный выезд, как карта ляжет. Словом, первая проба сил.
Выезжаем пораньше: открытие как никак. Позади работа и все, что можно было сделать, готовя щенка к охоте, а впереди… А впереди заросшее травами поле, переходящее в луговину, с крохотными болотинками и почти уже высохшими лужицами. Луговина эта давно не кошена, и поэтому начинает зарастать редкими небольшими кустиками. В перспективе там должно быть все, начиная от бекаса с коростелем и заканчивая тетеревом. Случалось и дупеля поднимать.
И все же решаю сначала обойти крохотное озерцо, скорее даже лужу. Так, для порядка, и чтобы выкупать своего питомца. Озерцо в самом начале намеченного маршрута и иногда преподносит сюрпризы, поэтому я держу ушки на макушке. И не ошибаюсь.
Подъем крякаша ожидаем, и потому чисто бит. Посылаю собачку, сердце трепещет. Как поведет себя мой курцхаарчик? До упавшего селезня восемь, от силы десять метров. Мелководье, даже плыть никуда не надо. Алану все впервые, все в диковинку. Идет водой в ту сторону. Смотрит на добычу и отворачивается, затем смотрит в мою сторону и возвращается на берег.
Снова посылаю. Кидаю в сторону лежащей на воде потенциальной добычи небольшую коряжку, почти попадаю в нее. Аланчик бежит, берет в зубы коряжку, снова смотрит на меня, выпускает изо рта, поворачивается к селезню и берет его, чтобы тут же выпустить и вернуться ко мне.
Еще раз посылаю, уговаривая, теряя надежду, а сам отворачиваюсь, ставлю ружье в развилку кустиков, волнуюсь и закуриваю. Надо подумать, как быть дальше. Слышу за спиной плеск воды, оборачиваюсь. Есть! Селезень в пасти моего питомца!
Очень любит с тех пор Алан овсяное печенье.
«Благо тому, кто родился охотником», — кому бы ни принадлежали эти слова, они несут добро.
