29 мая сего года по федеральному телевизионному каналу ТВЦ была показана передача «Право знать», посвященная охотничьему хозяйству. В коем веке проблема охоты и охотничьего хозяйства была освящена на центральном телевидении и вообще публично? Впервые. Вел передачу Дмитрий Куликов, а вступление сделал Сергей Ястржембский, бывший пресс-секретарь Президента РФ, он же отвечал на вопросы.
После передачи был показан фильм режиссера Ястржембского «Надежды выстрел».
В передаче и в фильме основной тематикой была трофейная охота на животных.
Это немало разочаровало моих коллег-охотоведов.
Безусловно, трофейная охота составляет одно из основных направлений охотничьего хозяйства.
Трофейные охотники, особенно состоятельные, глубоко заинтересованы в сохранении всего биоразнообразия охотничьих животных, они вкладывают в это дело свои деньги, не только в России, но и за рубежом, чтобы пополнить свои коллекции трофеев не только обычными, но и весьма редкими животными.
Конечно, это страсть и охотника, и коллекционера. Охотники и все человеческое сообщество должны быть благодарны за эту их миссию.
Но охотничье хозяйство весьма многообразно. Кроме трофейных охот, существуют массовые охоты, и не только на копытных животных и крупных хищников, но и на обычную дичь: зайцев, лисиц, сурков, белок, хорьков, норок, куропаток, рябчиков, тетеревов, глухарей и пр.
Не говоря уже о мигрирующих птицах — водоплавающих, вальдшнепа, перепелов, — добыча которых по массе превышает в 5-6 раз массу добытых копытных животных. Но о массовой охоте на передаче почти ничего не было сказано.
Не говорилось также об основной роли охотничьего хозяйства — поддержании экологической стабильности в экосистемах, в которых животный мир играет большую, если не ведущую роль. Управление охотничьим хозяйством должно быть направлено на поддержание высокой численности охотничьих животных и одновременно — на максимальный выход охотничьей продукции.
Это можно сделать только посредством охоты, добившись подъема численности до экологической емкости угодий, немного не превышая ее. К сожалению, ни в передаче, ни в фильме Ястржембского ресурсная роль охотничьего хозяйства никак не освещалась.
Говорилось о балансе в природе, но в чем заключается этот баланс, осталось нераскрытым. Говорилось, что охота — это труд, что это рабочие места, что никто больше как охотники не заинтересованы в охране всей природы, тем более — в охране животного мира. Это правильно.
Для сохранения редких и исчезающих видов охотничьих животных, безусловно, должна применяться практика вольерного, полувольного содержания животных. Это не совсем зоопарк, где животные содержатся в стесненных условиях.
В охотничьих хозяйствах вольеры обычно занимают много гектаров, охота в них мало отличается от охоты на свободных территориях, зато изгороди защищают животных от нежелательных хищников, исключают смертность молодняка от них, дают возможность жить и питаться животным, как в натуральных условиях.
Развитые зарубежные страны, государства Африки, в которых охота составляет большую долю доходов, достигли больших успехов в полувольном содержании животных, и не только редких, но и обычных.
Даже в небогатых странах, таких как Иран, Пакистан, Таджикистан, многие страны Африки добились возрождение популяций исчезающих видов животных благодаря материальным отчислениям от охот местным жителям, что исключило браконьерство.
В Европе, например, в вольерах содержат копытных животных диких видов на мясо, и никто в этом не видит ничего плохого.
Однако в программе присутствовали гости, которые совсем или частично не понимали охоту. В том числе вольерное содержание животных: мол, убивать животное, прижатое в угол, не этично. Да и вообще убивать животных нельзя. Это имелось в виду. Хорошо, что на передаче охотников не называли убийцами.
Этическим проблемам охоты уделялось большое внимание. Здесь некоторые гости передачи проявили свое одностороннее отношение к охоте. Например, известный журналист г-н Гурнов начал свою речь с того, что у него есть родственники, живущие в глухом таежном районе. Они идут в тайгу, добывают там кабана или другое копытное животное и делятся мясом со всей деревней.
Далее Гурнов говорил о неэтичности испанской корриды: убивать животных ради удовлетворения страсти зрителей — это моральное уродство, анахронизм, как и всякая охота. И вообще охота — это только страсть и не более.
Правильно, в охоте есть страсть, у разных людей разная, но сводить всю охоту только к страсти, по меньшей мере, неразумно, по-дилетантски. Кстати, его родственники, скорее всего, добывают животных без всяких лицензий, что принято считать браконьерством.
Как уживаются в одном человеке понятия браконьерства, то есть презрение законов, которое он считает охотой, и неэтичности законной корриды? Нет слов. Может ли человек с такой логикой быть журналистом, корреспондентом?
Настоящие охотники, присутствовавшие на передаче, четко разделяли охоту и браконьерство.
В фильме были показаны достаточно большие группы зоозащитников, которые, в частности, несли плакаты с изображением морды волка и со словами «не убивайте нас!».
Они не знают, что волки в России превысили всякие экологические нормы численности, наносят огромный ущерб домашнему животноводству, диким копытным животным, нападают на людей, особенно на детей, с летальным исходом. Детей им не жалко, а дикого разбойника жалко. Что за логика?
В крестьянском хозяйстве новорожденных телят, поросят, ягнят, козлят помещают в тепло за печкой, выкармливают молоком, до взрослого состояния кормят, лелеют, целуют, а как подойдет время, совершенно безжалостно забивают их на мясо. В мире ежегодно убивают десятки миллиардов домашних животных, и это не вызывает у зоозащитников протеста.
Но добыча дикого животного, которого охотник видит первый и последний раз, — это якобы совсем другое дело, это не этично, бесчеловечно. Как укладывается все это в морально-этические принципы зоозащитников?
Если рассматривать этические проблемы охоты с ресурсной точки зрения, то в голову приходят следующие мысли. Все животные размножаются ради продолжения существования вида. Размножение идет с некоторым «перепроизводством» для «ремонта» популяции, за счет чего происходит подъем численности.
Если она превышает экологическую емкость территории, то часть популяции становится лишней, животные угнетены, развиваются инфекционные и инвазионные эпидемии. Лишние животные погибают от нехватки пространства, молодые животные безуспешно разыскивают места для своих индивидуальных участков, мечутся, часто попадая под колеса транспорта.
Не так обидно, если «лишние» животные сразу погибают от хищников, но в остальных случаях они погибают в страшных мучениях от голода, сильного ослабления, болезней, усиленной внутривидовой конкуренции. Зоозащитники все это не понимают. А это настоящий садизм по отношению к животным. К людям тоже: животные исчезают без всякой пользы для человека. Так кто же настоящие садисты: антиохотники или охотники?
Мне в первый раз для себя на передаче пришлось услышать термин «зоошизы». Он мне понравился.
Действительно, как можно относиться к людям, которые обладают этой ненормальной логикой, отсутствием аналитического мышления. Не иначе как к больным определенной психической болезнью. Я не специалист в области психиатрии, но, на мой взгляд, таких зоошиз нормальными людьми не назовешь.
Откуда берутся зоошизы? Этот вопрос тоже поднимался в передаче. Человек с детства слушает сказки, смотрит мультфильмы, где животные очеловечиваются, антропофизируются. Игрушки, мультики, сказки, все это формирует мировоззрение ребенка.
В передаче звучали мнения о запрете диснеевских и наших мультиков с очеловечиванием животных. Я не сторонник их запрета и знаю множество ребят, которые ясно понимают разницу между животными и человеком. А те ребята, у которых не все в порядке с головой, становятся зоошизами.
Кроме волчьей напасти существуют и другие. В фильме хорошо показано отношение американцев к популяции белого медведя. Его стало много, а тюленей мало. Медведи нападают на людей. В США и Канаде аборигенам разрешено добывать белых медведей.
В России он числится в Красной книге, хотя его тоже стало много, а тюленей мало. Амурского тигра тоже стало много, а копытных животных в его ареале становится все меньше. Но он в Красной книге. На мой взгляд, Красные книги наносят гораздо больший ущерб людям, экологической ситуации, государству, животному миру и самим же редким и исчезающим видам животных, чем если бы этих Красных книг не было бы вообще.
Можно сказать и про обычные виды животных. Бурого медведя стало в России больше, чем волков, в 3-4 раза, и от них ущерба копытным животным не меньше, чем от волков, медведи чаще стали нападать на людей в условиях низкой численности копытных животных. А законодательство запрещает исконно русскую охоту на медведя на берлогах.
Вместо того чтобы регулировать численность виновника медвежьей напасти, что можно сделать только круглогодичной охотой, власти боятся оскорбить символ России, символ «Единой России», проявляют детскую антропофизацию.
Непонятно куда смотрит наше охотничье и природоохранное законодательство. Оно только поощряет зоошизов и, кстати, меркантильных ученых, которые в отсутствие нормального финансового обеспечения зоологических и охотоведческих исследований бросились получать отечественные и зарубежные природоохранные гранты.
А чудовищный по идиотизму Закон «Об охоте…» № 209-ФЗ? Который исковеркал все веками сложившиеся понятия в охоте, который признает охоту только как развлечение, отрицающий понятие отрасли под названием — охотничье хозяйство, охотоведческую науку, образование, роль общественных охотничьих организаций. Все же он был принят Госдумой РФ и подписан бывшим тогда президентом Медведевым.
Вывод напрашивается только один: либо большинство в Госдуме — зоошизы, либо большинство безразличных дилетантов на коротком поводке у зоошизов? Сейчас идет подготовка к выборам в Государственную Думу. Кандидаты выступают перед избирателями.
Уважаемые охотники, задавайте кандидатам вопросы, как они относятся к охоте и охотничьему хозяйству? Чтобы выявить, кто из них зоошиза, а кто нет. Нам в Госдуме зоошизы не нужны!
