Часть 2. Разумным представляется предложение Е. Н. Смирнова об отмене графы «Стиль подводки», ибо этот элемент работы никак не связан с породными качествами, а манера подводки предусмотрена соответствующей графой.
Фото Андрея Мармузова
Следует сделать только одно замечание: при расшифровке графы «Подводка» необходимо учесть, что опытная и чутьистая собака, сделав стойку в 20 и более метрах от птицы, на подводке будет приостанавливаться, поджидая хозяина и давая ему возможность выстрелить.
Неоднократно приходилось наблюдать или самому заниматься переучиванием собаки, после того как с грустью смотришь на августовского бекаса, отработанного и поднятого по посылу за 40-50 метров.
Правильным, на мой взгляд, является выделение графы «Отношение к поднятой птице и выстрелу», но в таком случае необходимо обозначение каких-то минимальных требований для дипломирования по этой, очень важной, графе. Полагаю, что оптимальным вариантом будет объединение ее с разделом «Воспитание», а лучше «Поведение», и назначение суммарных минимумов по трем графам этого раздела.
Наконец, несколько замечаний по расшифровке отдельных граф. Основные возражения здесь относятся к разделу верности чутья. Е. Н. Смирнов весьма последовательно разобрал и логично обосновал необходимые изменения в определении дальности и манеры причуивания, но почему-то сделал «мертвую стойку» перед верностью. Давайте, однако, попробуем разобрать и этот элемент с тех же позиций, которые были применены Е. Н. Смирновым к другим элементам работы легавой.
Верность в прямом смысле этого понятия — это отсутствие либо наличие ошибок в проявлении чутья легавой. Их можно разделить на три группы по их сути: 1) отсутствие чутья как такового, 2) отсутствие способности отличать запах дичи от посторонних запахов, 3) отсутствие способности отличать запах самой дичи от запаха ее следов, сидок, помета или утерянных перьев.
По-видимому, в таком порядке и должна была бы классифицироваться степень серьезности допускаемых ошибок. С этой точки зрения наиболее серьезным браком в работе должно быть спарывание дичи без причуивания — спор птицы под ветром в пределах минимального необходимого расстояния.
Что верно, то верно, нельзя требовать от собаки причуивания птиц за пределами дальности ее чутья. В то же время, и это должно быть отмечено в «Правилах», нельзя считать спором наскок на птицу, сидящую на параллели или в одном-двух метрах на ветер. Дело в том, что на таком расстоянии при сильном ветре и быстром ходе собаки запаховый конус узок, и собака может проскочить его на выдохе. К этой ошибке следует отнести и проход птицы, поднятой после продвижения собаки.
Другое дело — сталкивание птицы без стойки на потяжке. Тут возникают определенные сомнения. В самом деле, на каком расстоянии от птицы собака должна сделать стойку? Б. А. Калачев в свое время пытался найти ответ на этот вопрос и изучил десятки, а может быть, и сотни судейских отчетов, пробуя вывести соотношение между дальностью прихватки и расстоянием от стойки, и пришел к выводу, что такой закономерности нет.
Я пытался разобраться в этом вопросе («Охота и охотничье хоз-во» №№ 8–10, 1977) на основе хорошо известного факта, что молодая, только что обученная собака делает стойку на максимальном расстоянии, как только она разберется в запахе, в то время, как старая, опытная собака становится как можно ближе к птице, так, чтобы только не столкнуть ее. Чем она определяет этот минимум расстояния?
Скорее всего, проявлением «запаха тревоги», который издает птица, собираясь взлететь. Он может определяться либо распусканием оперения, либо опорожнением желудка для облегчения взлета, либо чем-то другим, но его проявление подтверждается тем, что дальночутая собака, наскочив на птицу накоротке, почти наверняка ляжет, чтобы не столкнуть ее.
А как быть собаке, если птица ее не заметила и не издает этого запаха? Она и будет вести дальше и столкнет ее. Возможный вариант? Да, несомненно.
Далее вопрос о том, как далеко вылетела столкнутая птица? Если это произошло при работе общей дальностью 6–8 метров, то разговор один, а если потяжка составляла 20–25 метров и птица вылетела в 10–12 метрах от собаки, то и отношение к этому должно быть другим.
На моих глазах в Виноградове при ветре 1,2–1,5 балла на стерне высотой 10 см работавшая собака с быстрого хода резко развернулась на ветер, провела 12–15 метров, и впереди, в 12-13 метрах от нее, вылетел «столкнутый» ею дупель. Кобель, очень смущенный, оглянулся и на следующей же работе протянул метров 5 и стал по такому же дупелю в 20 метрах. Таким образом, как и спор, так и «сталкивание» птицы должны оцениваться в зависимости от дальности работы. То же самое относится и к «неточному указанию дичи».
Очень сложен вопрос о «пустых» стойках. В принципе все согласны, что собака так просто, без каких- либо причин на стойку не станет (если только не считать преднамеренного обмана с ее стороны, когда она требует спустить ее с поводка). Тем не менее почему-то «пустая» стойка рассматривается как самое страшное преступление. На самом же деле запах фекалий, исторгнутых птицей перед взлетом и несущих «запах тревоги», едва ли слабее, чем запах самой спокойно сидящей птицы, и требование, чтобы собака могла его идентифицировать, весьма мало обосновано.
Недаром в «Правилах» 1959 года разделены стойки по «заведомо недавно взлетевшей птице» и «твердые пустые стойки с посылом, после которых собака идет в поиск или начинает ковыряться в набродах». Полагаю, что и в этом случае следовало бы склониться к редакции «Правил» 1959 года. Во всяком случае, при определении «пустой стойки» следует дать собаке доработать и определить, укажет ли она сидку птицы.
Относительно работ по птичкам необходимо сделать следующее замечание: казалось бы, в этом случае мы имеем грубейшую ошибку собаки, не отличающей запах дичи от посторонних запахов. Однако с начала XX века и до 70-х годов считалось, что работа по жаворонку оценивалась как (±), то есть фиксировалась, учитывалась по элементам отработки, но не вносила ни положительного, ни отрицательного вклада в оценку работы. Как говорил Б. А. Калачев: «Жаворонок на Западе — дичь, а наши собаки пришли с Запада».
Совсем другое отношение было к работе по овсянкам, трясогузкам и другим, так называемым «желтопузикам». Вот за этих действительно жестко наказывали. Следует, правда, сказать, что число встреч с жаворонками за последние годы сильно сократилось.
Кстати, в «Правилах» должно быть четко указано, что вылет шумовой птицы, хотя бы и близкой к линии причуивания отрабатываемой собакой дичи, а также птичек, сидевших на линии причуивания отрабатываемой дичи, не учитывается.
