В России охотников традиционно подразделяют на промысловиков и любителей-спортсменов. Для первых охота – это основная работа, хоть иногда сезонная, но закрепляемая финансовыми договорами на аренду угодий и продажу продукции. Их численность в настоящее время дикого капитализма сокращается из-за распада промысловых хозяйств и кооперативных объединений, а также наступления добывающей промышленности на их угодья. Промысловики сохранились только в Сибирских и Дальневосточных областях, где у них отсутствуют другие способы выживания. К ним же можно отнести и коренные северные народы. Среди охотников-любителей также происходят существенные изменения. Практически пропали так называемые охотники-туристы, которые при охоте в процессе путешествий ценили в первую очередь испытания себя в сложных природных условиях. Местные жители обычно называли их отпускниками.
фото: Мухамедшина Рафаэля
Сокращается также и племя сторонников правильной охоты традиционными российскими способами, как с обязательным использованием собак (легавых, спаниелей, гончих, лаек, борзых), так и коллективных облавных охот на копытных, волков и лисиц.
Основные препятствия для этих охот связаны с изменениями в правовой организации любительской охоты, уменьшениями охотугодий, закрепляемых за охотобществами, и увеличением в противовес им количества частных охотхозяйств, арендующих в основном на срок до 49 лет, лучшие угодья для проведения коммерческих охот.
В эти угодья уже не допускаются охотники с собаками, чтобы не разгоняли дичь с закрепленной территории, а для местных охотников существенно ограничивают виды охот.
И все это создается на потребу новой, расширяющейся прослойки «охотников»-стрелков, для которых охота является забавой, престижным отдыхом, возможностью пострелять, иногда все равно по кому и по чему.
Руководство таких новых хозяйств для видимости вроде даже занимается воспроизводством охотничьих ресурсов, рекламирует экологический селекционный и трофейный отстрел с лабазов на подкормочных площадках, но главной целью имеет экономическую выгоду от обслуживания в основном новых русских и руководящих кадров, которые в России неистребимы и все увеличиваются.
Вся эта игра в охоту нагло противопоставляется охотникам по призванию, для которых самым увлекательным является изучение охотничьих угодий, поиск дичи, связанный в зависимости от способа охоты с ее ожиданием, скрадыванием или преследованием.
Глаза у надсмотрщиков за охотой закрывают «зелеными» бумажками, и идет стрельба, кто сколько сможет. Фото: Fotolia.com
А завершающий выстрел, приносящий добычу, является финалом, вознаграждением за всю предыдущую их собственную работу.
Настоящий охотник должен обладать большим комплексом знаний по географии, астрономии, ботанике, биологии и прикладным ремеслам, без которых при длительных охотах просто не выжить и поэтому учатся практически всю жизнь.
Среди городских охотников крайне редко встречаются отвечающие перечисленным требованиям, в основном из-за недостатка свободного времени. Поэтому основная масса не утруждает себя дальними и трудными выездами, для них важнее отдохнуть, расслабиться в приятной компании на лоне природы.
В противовес им сельские охотники, которые по своему официальному статусу также относятся к любителям, в большей мере ценят результат охоты. Они также не имеют много свободного времени, и поэтому организуют охоты большей частью при существенной надежде на успех добычи.
Сельчане выросли в окружающих их охотничьих угодьях, свободно в них ориентируются и привыкли иметь от охоты хоть какое-то подспорье для семьи. Весь их годовой жизненный цикл напрямую связан с природным циклом.
Вот такие добытчики и являются настоящими охотниками по призванию, впитавшими с детства все ее местные особенности от своих предков и родственников.
К сожалению, упоминается о таких охотниках только в художественной литературе, описывающей выезды городских охотников в сельские угодья в гости на все готовенькое: весной – на тока, осенью и зимой – на разведанные места кормежки птиц и зверей.
Снобы от охоты брезгливо называют сельских охотников мясниками. Вполне достоверно, что добытчики досконально знакомы с условиями и самими предметами охоты. Их к этому подвигает необходимость добычи в возможно сжатые сроки и с большей гарантией.
Снобы от охоты брезгливо называют сельских охотников мясниками. Вполне достоверно, что добытчики досконально знакомы с условиями и самими предметами охоты. Их к этому подвигает необходимость добычи в возможно сжатые сроки и с большей гарантией. Фото: Семина Михаила
Многие из них являются наследниками старинных промысловиков, продолжателями многих традиций, способов и сроков охоты, приспособившимися к нашим современным условиям жизни.
Добытчик охотится только в расчете на свою семью и лишнего никогда не берет, чтобы «не рубить сук, на котором он сидит».
Наши охотугодья быстро скудеют, а законы охоты настолько бестолковы, что многие добытчики формально (по закону, а не по смыслу) становятся их нарушителями, т.е. браконьерами. К этому же ведет захват их наследственных угодий современными коммерческими хозяйствами.
Такое противостояние, несомненно, приводит к браконьерству, хотя кто оказывается браконьером, рассмотрим ниже на примерах конкретных охот.
Надо отметить, что и у городского охотника при переезде на место жительства в деревню со временем меняется отношение к охоте. Заедают быт, хозяйство и пропадает романтизм при пустых прогулках в свободное время, так как оно существенно сокращается.
И они уже начинают планировать результат охоты, им становится более понятной психология местных деревенских охотников, упрощающих охоту, дорожащих своим временем и даже зарядом, не склонных к неоправданной стрельбе.
Но и среди сельских охотников встречаются отдельные романтики, которые позволяют себе отвлекаться на любование природой и «играми птушек и зверушек». К таким охотникам близки и редкие сохранившиеся собачники.
Но отношение к охотничьим собакам (к сожалению, в основном это ублюдки гончих и лайкоиды) довольно своеобразное. Тратиться на породных охотничьих собак не принято, берут щенков от известных работников. Единицы занимаются своевременным налаживанием, так как считают: собака сама поймет, что от нее требуется в лесу благодаря врожденным задаткам.
Основная масса охотников не утруждает себя дальними и трудными выездами, для них важнее отдохнуть, расслабиться в приятной компании на лоне природы. Фото: Семина Михаила
О кормлении и уходе не стоит и упоминать. До года обычно собаки на привязи, но это лишь для предохранения от воровства, вольеры строят единицы. Затем собаки просто болтаются около домов или по всей деревне за собачьими свадьбами.
Как ни странно, они довольно позывисты, то есть их легко позвать на охоту, так как за это тут же получают хотя бы минимальное поощрение и надеются, что на охоте им обязательно что-то перепадет от добычи.
Гончаки у добытчиков гоняют любого зверя. Лайкам запрещено облаивать рябчиков и белок, но допускается ход по следу зверя с голосом. Особо ценится вязкость, при уходе собаки за зверем со слуха могут и бросить ее в лесу, уверенные, что сама придет домой.
Поэтому случается и воровство собак (за что карают воров безжалостно), и гибель от волков. В деревнях редко какая собака доживает до законной пенсии. С неработающими собаками расстаются безжалостно, так же, как и в Сибири – используют лаек на унты.
Отъявленные браконьеры среди сплоченных сельских коллективов уживаются редко. Большей частью это хищники-торгаши или безмозглые пьяницы. Особо их преследуют за установку петель, так как в заячьи попадают и собаки, а копытные в петлях часто пропадают и достаются волкам и медведям.
В основном на селе охотятся в периоды, свободные от хозяйственных, огородных и животноводческих работ. Весной основную добычу имеют с токов глухарей и тетеревов. Свои тока берегут, полностью не выбивают.
Если принимают гостей, то подходы скрывают, ведут обводными тропами. Но с давлением коммерческих охот справиться не могут, хотя по-своему воюют.
Охотоведы и егеря обычно замечают подходящие для токов места еще на зимних охотах, объезжая угодья на вездеходах и снегоходах, чего местные охотники себе позволить не могут. И везут весной кунгами по 5 – 10 стрелков на разведанные тока, часто еще до официального открытия охоты.
Глаза у надсмотрщиков за охотой закрывают «зелеными» бумажками, и идет стрельба, кто сколько сможет. В результате с одного заезда ток бывает или выбит, или разогнан.
В основном на селе охотятся в периоды, свободные от хозяйственных, огородных и животноводческих работ. Весной основную добычу имеют с токов глухарей и тетеревов. Свои тока берегут, полностью не выбивают. Фото: Семина Михаила
Но количество токов небезгранично, и начинают «стражи порядка» задумываться о своем заработке, и только в последние годы стали отслеживать нормы отстрела и организовывать резервные зоны покоя, в которые не допускаются в основном местные охотники.
Они, в свою очередь, услышав эту стендовую стрельбу, открывают партизанские действия – заваливают выезды из леса или чаще закладывают в лужи самодельные «ежи» (бывают случаи, что прокалывают и все четыре колеса).
Браконьеры тоже, зная об этом беспределе «в законе», стараются поспеть в лес до приезда гостей и взять сколько смогут, чтобы чужим не досталось. Некоторые из них набивают соленой жесткой весенней дичиной бочонки, а в лесу остаются кучи птичьих шкурок и отрезанных голов и лап. Но в деревне это скрыть трудно, и их обычно ждет заслуженное презрение.
Там же, где весной бывает хороший пролет уток, некоторые местные охотники используют и подсадных. Встречаются и мастера, ведущие свои породы кряковых и имеющие переносные шалаши.
Иногда они выступают и в роли егеря, прогоняя гостей самотопщиков, стреляющих весной по летящей птице.
Сельские охотники весной в основном заготовок не делают, но к Пасхе, 1 и 9 мая дичину на столе имеют.
Места массового пролета гусей в большинстве случаев теперь стали недоступными для местных охотников, так как с начала лета постоянно охраняются егерями для приезжих стрелков, да и профили на селе уже редкость.
Вальдшнепиными тягами в деревне пренебрегают, сберегая патроны, и выходят на них только с гостями.
Раньше практиковавшиеся весенние охоты на медведя отходят в область воспоминаний, так как они официально закрыты, кроме дальневосточных коммерческих охот. Совсем еще недавно старики в деревнях вспоминали об охотах на медведей после выхода из берлог по свежим следам или на кормовых проталинах.
Главная цель — экономическая выгода от обслуживания в основном новых русских и руководящих кадров, которые в России неистребимы и все увеличиваются.Фото: Семина Михаила
Да и штрафы возросли до заоблачных высот и настоящих собак-медвежатниц остались единицы, поэтому эти потехи откладывают на более спокойные лето и осень.
Лосей и кабанов весной во время приплода традиционно не трогают даже браконьеры. Лето и начало осени в деревнях посвящены огородным работам и сенокосам. В связи с многочисленными крахами колхозов и совхозов освобождающимся приходится выживать приусадебными хозяйствами и дарами леса – сбором ягод и грибов.
В лесу охотники, несомненно, отмечают встречающиеся кормовые участки птиц, копытных и медведей, но время покоя в период роста молодняка соблюдается. Нарушают его первыми браконьеры в законе – коммерческие организации, добивающиеся лицензий в основном на кабанов для охоты на так называемых потравах.
Под эту стрельбу появляются в лесу и браконьеры с ружьями. Наиболее опытные и терпеливые затаиваются по ночам на посещаемых лосями мелководьях – на «лопухах».
Раньше эта охота была довольно распространенной, учитывая, что все лето деревня жила без мяса (собственную скотину режут в основном поздней осенью и зимой). В настоящее время такую охоту практикуют одиночки только в очень глухих местах.
А вот с открытием охот по кабану на овсах и картофельных полях местные охотники начинают конкурировать с официальными охотами, так как случаев продажи лицензий деревенским охотколлективам не бывает.
То же самое происходит и с открытием охоты на медведей на овсах. Эта охота еще больше раздражает бедных сельчан, так как такие лицензии вообще предназначены заранее только для начальников и толстосумов.
И начинается очередная война, усугубляющаяся нарушениями правил при «законной» охоте. Особенно большое возмущение вызывает отстрел медведиц при медвежатах и потери подранков.
Кроме того, общеизвестно, что повсеместно на одну лицензию отстреливается несколько зверей. Поэтому продолжаются проколы шин, а самым рациональным считается отпугивание зверя от мест отстрела резкими запахами по периметру овсов и пачкание лабазов, а то и их разрушение.
Неуверенные выстрелы запрещены. Такие объединения отъявленных индивидуалистов объясняются желанием ускорить и повысить результативность добычи. Фото: Семина Михаила
И если местные охотколлективы и далее будут отстранены от охот на копытных и медведя, война эта будет вечной.
Наиболее азартные и опытные сельские охотники сеют собственные овсянища, на которых охотятся тайком. При этом никогда не позволяют себе стрелять медведиц и свиней при сеголетках.
Для охоты на лосей устраивают индивидуальные солонцы, которые регулярно проверяют, одновременно оберегая их от браконьерских петель.
Первые объединения сельчан для зверовой охоты происходят в случае обнаружения свежих переходов уже взрослых зверей на лесных дорогах. Сначала производят тщательный оклад для возможно точного обнаружения зверя и затем организуют бесшумный загон.
Неуверенные выстрелы запрещены. Такие объединения отъявленных индивидуалистов объясняются желанием ускорить и повысить результативность добычи.
В последнее время снова стала распространяться охота на вабу, то есть подманивание лосей-рогачей во время гона, в основном в сентябре. Мастеров, с гарантией подманивающих лосей, остались единицы, и их прикармливают в коммерческих охотхозяйствах.
Поэтому местные охотники чаще скрадывают лосей на разведанных «токовищах» и напускают лаек. Возбужденные в период гона самцы часто гоняют собак и к ним можно подойти на выстрел. Мясо лосей в это время неприятно на вкус, но не для «голодных крестьян».
Охота на птицу осенью проводится сельчанами в основном попутно при посещении леса для сбора ягод и грибов. Специально на глухарей охотятся любители лаек, а также при подкарауливании около кормовых осин или лиственниц.
Браконьеры же истребляют глухарей и тетеревов на дорогах с мотоциклов, а последнее время и с машин. Тихую охоту на рябчиков с пищиком предпочитают пожилые охотники.
С началом объединения косачей в зимние стаи кое-где еще распространена охота с чучелами. Обычно любят посидеть в шалашах также пожилые охотники. При организации искусного нагона стай, хороших чучелах и наличии нескольких шалашей эта охота может быть довольно успешной, в зимний период тетеревов и рябчиков стреляют также из лунок, попутно с другими охотами.
Охоты с гончими обычно начинались с середины октября и продолжались вплоть до глубоких снегов. В приписных охотхозяйствах уже через месяц после открытия, с началом белой тропы, ее стали закрывать, чтобы не мешала охотам на копытных.
Гончаки у добытчиков гоняют любого зверя. Фото: Семина Михаила
Теперь в отдельных хозяйствах начали проводить облавные охоты на зайцев по западноевропейскому образцу, без собак. В центральных нечерноземных областях стало отмечаться существенное сокращение зайцев.
В первую очередь сказывается увеличение количества лисиц и енотовидных собак, на которых практически прекратилась охота. Это связано с сокращением спроса на отечественную пушнину, объясняемое завалом дешевых иностранных меховых изделий.
Сократилась добыча пушнины и сельскими охотниками-любителями. Лаек, работающих по пушнине, уже не держат, нужны зверовые. Бобры в последнее время расселились везде, где есть вода и корм, даже в деревенских прудах и придорожных канавах.
Поэтому во многих деревнях они стали основным источником мяса, тем более что лицензии на бобров более доступны, чем на копытных. В некоторых местах бобра добывают капканами и мордами круглый год.
К моменту подроста молодняка кабанов и лосей начинается, еще по чернотропу, самая распространенная в сельской местности охота с лайками. Некоторые любители держат даже двух собак, так как по этим зверям требуется совершенно разная работа.
По кабану требуются смелые, злобные собаки, способные хватками удерживать подсвинков на месте. По лосю же собака должна работать аккуратно, не пугая, не угоняя зверя со слуха, облаивать незлобно. Редко когда в одной собаке совмещаются эти способности.
Следует упомянуть об отношении сельских охотников к волкам. Охотой на них они интересовались, пока за их отстрел выдавали или денежные премии, или лицензии на отстрел копытных. Тогда собирались и облавы с флажками, были и специалисты по подвыву молодых, искали и разоряли логовища со щенками.
Теперь поощрения чаще минимальны или отсутствуют, и сельчане объединяются для облав только после гибели своих охотничьих собак. Они подкарауливают волков также около трупов домашнего скота. А волки теперь обнаглели до того, что таскают собак прямо из деревень.
С выпадением первого снега медвежатники начинают отслеживать следы косолапого в местах возможных залеганий в берлогу. Становится модным, как и в дореволюционные времена, скупка берлог, особенно коммерческими организациями.
В случаях несогласования цены местные охотники сами, втихаря, добывают зверя небольшими надежными компаниями с подстраховкой лайками. Иначе откуда же на рынках появляется целебный медвежий жир, а то и желчь.
Охотники, не имеющие лаек, всю зиму (по потребности в мясе) практикуют охоту на лосей с подхода по следам, скрадывая их на местах возможных кормежек и лежек. Удачнее всего она бывает в ненастную погоду – снегопад и ветер, поэтому ее и называют браконьерской.
Так как такой отстрел всегда производится далеко и от дорог, и от населенных пунктов, то сельские охотники никогда не жадничают, берут только на прокорм семьи зимой.
Сельчане выросли в окружающих их охотничьих угодьях, свободно в них ориентируются и привыкли иметь от охоты хоть какое-то подспорье для семьи. Фото: Журавкова Антона
Они вполне могли бы оказывать помощь и организованным облавным охотам, так как лучше ленивых егерей знают места нахождения зверей. Это еще одно подтверждение, что с местными добытчиками лучше дружить, а не воевать.
Количество опытных добытчиков на Европейской территории России быстро сокращается. Для молодежи в деревнях в последнее время работы не хватает, и она уезжает большей частью на денежные сейчас газовые и нефтяные промыслы.
Некоторым удается устраиваться в крупных городах, в основном шоферами, милиционерами и охранниками, редкие из них интересуются повышением образования. В основном их затягивает «цивилизация», и они полностью теряют связь с родной природой.
Но есть еще в деревнях и такие, кто с дошкольных лет заразился вирусом охоты. Они продолжают традиции стариков-добытчиков и, что интересно, на службу к толстосумам, захватывающим их угодья, не идут.
Как видим из приведенного выше перечня традиционных российских охот, практикуемых и в настоящее время почти круглогодично в сельской местности, отчетливо просматривается все расширяющееся противостояние местных охотничьих коллективов с коммерческими охотхозяйствами, все больше захватывающими их угодья в так называемую аренду.
И если не решать этой проблемы, то страдать будут обе стороны, так как всей историей России доказано, что одними запретами никакие вопросы у нас не могут быть разрешены, охраны не хватит.
