Охотоведу Петру Петровичу было вменено в обязанности регулировать численность волков в Смоленской области. Петр Петрович свою работу любил. Это коренастый, крепкого телосложения мужчина. Острый взгляд говорит о большом охотничьем опыте. На счету охотоведа за десять лет работы сто пятьдесят уничтоженных волков. А каждый волк – это особая история.
Фото: fotolia.com
Вот что рассказал мне Петр Петрович, когда мы сидели за столом во дворе его дома, стоящего на берегу чистой красавицы Угры, окруженной сосновыми борами:
– Волк уничтожает гораздо больше того, что он может съесть.
Однажды к нам из соседней области пришла пара матерых.
У волчицы, видно, помета не было, а поскольку волчат кормить не надо, волки жировали вдоволь.
Видно, что сытые – как-то на лесной поляне мы нашли пять задранных подсвинков, а у них только внутренности чуть поеденные. Задрали и бросили.
А то еще был случай. Одинокий волк проник через маленькое окошко в овчарню и порезал два десятка овец. Ушел, не взяв ни одной овцы.
Закурив, я спрашиваю:
– Петрович, а как же вы на них охотитесь? Это должно быть нелегкое дело?
– Что ты, за день так набегаешься с флажками! Их же надо выследить, обложить, а зимний день короток. Главное взять свежий след. Как-то в районе появилась стая волков. Они ж ведь как – самец метит территорию.
Постоянно рыская по лесу, в чужие владения он не заходит, но и на свою соплеменников не пускает. А мы как раз в прошлом году отстрелили пустовалую пару. Словом, территория не долго бесхозной была – появились снова волки – пара матерых – волк и волчица и два переярка.
Как-то задрали они лося, которого мы обнаружили в урочище неподалеку от деревни, где у меня дача, и стали к нему ходить кормиться, но не ежедневно, а время от времени. Взял я в помощники из деревенских одного охотника Василия, который не раз помогал мне делать оклад. Вроде толковый и дисциплинированный малый, а в облавной охоте главное – соблюдение порядка.
Хотел я, было, взять и для загона надежных человечков, да районное начальство навязало мне двух бизнесменов. Очень уговаривал меня глава районной администрации: мол, люди бывалые, даже медведей стреляли, а вот на волков ни разу не ходили. Ну, я и уступил.
И вот однажды рано утром, делая обход, нашел я волчьи следы, которые вели в урочище, обошел местность – выходного следа нет – значит волки тут. Позвонил с дачи на мобильный бизнесменам (до города рукой подать), и они мигом оказались в деревне. Встретил их у лесной дороги, пояснил задачу.
Хотя и тучные мужики оказались, но довольно быстро дошли до места, правда, вспотели изрядно, да оно и к лучшему – даже шуметь не надо, волк людской пот издали почует и будет уходить от него.
Так вот поставил я, пусть будет, Ивана Ивановича и Ивана Петровича в начале оклада, с тем, чтобы они в назначенный час, когда мы с Василием по расчету развернем все флажки и замкнем сектор, начали движение в нашу сторону с ружьями.
Оклад я делаю надежный. Чтобы волки с испугу не перескочили через красную преграду, а еще издали насторожились, флажки перед охотой пропитываю дымом – вывешиваю в избе, где мой отец постоянно курит свои вонючие самокрутки. Кстати, чтобы флажки сильно пахли тоже нельзя.
Фото: fotolia.com
Допустим, если натереть тряпицы золой, – такой запах может так напугать волка, что он не выдержит и через флажки перемахнет. Нет, надо чтобы он чуял и боялся подходить.
Развернуть не одну сотню метров флажков по бурелому – дело не легкое, поэтому ружья свои мы с Василием оставили в машине, на краю леса. Впрочем, необходимости большой брать их с собой не было. Я рассчитывал, что стрелять будут загонщики, потому и оклад сделал так, чтобы волки нас с Василием легко обнаружили издали, начали метаться по окладу и попали бы под выстрел.
Загонщиков же я предупредил, чтобы не шумели, а просто шли, волки их все равно услышат. Бизнесмены стали ворчать, что, мол, за дела, егерь на номере стоит, а почетные охотники в загоне. Я им резко бросил:
– Хотите, поменяемся ролями, тогда разматывайте бобины с флажками, а я посмотрю: на сколько вас хватит!
Они засопели носами и молча разошлись по своим местам.
Обложили мы, значит, урочище и ждем, когда начнется охота. Нас с Василием на поляне видно издали, поэтому не шумим, стоим тихо – слышно только, как опадают с деревьев последние листья. Небо в кронах деревьев серое, и в лесу сумрачно. А на душе у меня тревожно, мысли всякие мерзкие лезут в голову. Да и есть о чем волноваться – люди-то в загоне мне не знакомые. А ну как подведут, что-то не так у них выйдет?
«Впрочем, думаю, чего волноваться, основное мы сделали, теперь осталось идти, да палить в пробегающего мимо тебя волка, а он обязательно покажется – деться ему тут некуда. Ведь районная голова уверял, что бизнесмены-то эти по меткости первые охотники».
Стою я под сосной и успокаиваю себя так. Василий, у которого были часы, подал знак, что подошел назначенный час для начала загона. По-прежнему тишина. Ну что ж, и это нормально, значит идут тихо.
Прошло минут пять, и вдруг в самом центре оклада, где самая чащоба и бурелом, раздался ужасный, душераздирающий вой. Звуки, знаешь ли, такие, что волосы дыбом встают: гулкие, протяжные и устремляются в самое небо. В них слилось воедино все – и глубина, и боль, и страдание… Звери словно взывали к высшим силам, прося у них помощи.
Внезапно по другую сторону от нас, будто эхо, отдавшееся совсем рядом, еще взвыли страшные голоса. Жуть, когда в мертвой тишине леса вокруг тебя волки воют, словно не ты, а они тебя обложили. Тут я смекнул, что мы в сумраке входящие следы неправильно подсчитали. Снегу-то выпало совсем мало.
Оказывается в окладе только два волка, а два, значит, остались за окладом, но семью не бросили. Мы с Василием стоим метрах в двадцати пяти друг от друга, переглядываемся, вижу по лицу и его страх охватил. Показываю ему кулак, мол, стоять, не дрейфить. Василий плечи свои богатырские расправил и даже криво улыбнулся – дает понять, что пороху выстоять у него хватит.
Сколько времени прошло не знаю, но мне показалось, что пронеслась целая вечность. А волки все воют – и хриплость, и звон в их голосах, словно прощаются друг с другом. Пошел я тихо к Василию, узнать который час. Оказалось, что с начала загона прошло всего десять минут. Значит, бизнесмены еще не дошли до волков, иначе бы те выскочили из чащобы.
– Постоим еще, – говорю, – сейчас покажутся.
А сам от Василия не ухожу – вместе чуточку веселее. Прошло уже минут двадцать, как должен начаться загон, а загонщиков все нет.
Фото: Антона журавкова
– Что-то здесь не так, – шепчу Василию, – иди-ка ты, дружок, за нашими ружьями в машину, а то как бы наши бизнесмены не опарафинились. Чуяло мое сердце, что не надо было их брать. Еще неровен час, волки вырвутся из оклада.
– Не вырвутся, – отвечает Василий, – когда они от нас вырывались! Я мигом, одна нога здесь другая там, – и исчез за деревьями.
Чутье у волков развито, доложу я тебе. Это что-то неестественное. Как только мой напарник вернулся с ружьями, волки завыли пуще прежнего. А Василий и говорит:
– Наш УАЗик стоит, а бизнесменского джипа-то нету. Удрали, значит, волчьего воя испугались.
– Ну что ж, – говорю, – будем вдвоем волков брать. Обходи флажки и становись в загон, иди на меня и несильно, но шуми. Волки сюда выйдут. Вон они должно быть тем кустарником пройдут. Там в прогалах и возьму.
Ушел Василий, через какое-то время слышу: бах, бах – выстрелы.
– Готов! – кричит.
Я уши востро. Вдруг где-то веточка хрустнула. Смотрю – осторожно крадется кустарником огромный волчара. Ну тут я уж не сплоховал. Навел ствол и попал точно под лопатку. Волк рухнул, как подкошенный. Сам себе вслух говорю:
– Ну все, охота закончена, поздравляю тебя, Петрович!
Иду к волку, расслабился. Вдруг откуда-то слева, где граница флажков раскинута, на махах летит на меня еще один волк, но, увидев меня с ружьем, метнулся в чащобу – я от неожиданности выстрелил вдогонку уже по кустарнику. А тут слышу еще два выстрела – Василий опять стреляет. Сходимся мы с ним – он показывает мне убитую волчицу, я ему волка.
– Стрелял еще по переярку, да промазал от неожиданности.
– И я промазал, – добавляю. – Пойдем посмотрим, где они загородку-то перемахнули.
– Пойдем.
Нашли следы за окладом. Один и другой волк сиганули с разгону. Прыжок метров в десять. Да в высоту, небось, какой, я представляю. Как огня боялись флажков, а прыгнули.
– Вот как бывает, парень, – говорю Василию, – кто ж знал, что они к своим родителям на выручку через флажки махнут, ведь те для них – смерть.
– Не то, что люди, – вздыхает Василий и добавляет: Такие волки пусть живут.
– Вот так-то, мой друг, – заканчивает рассказ Петрович, – бизнесмены те сдрейфили, нашли себе оправдание, что, мол, условия охоты оказались для них неприемлемыми, мол, в чащобу лезть они не согласны. Глава администрации еще отругал меня, что на номера их не поставил, охоту им испортил.
– Интересно, как же те деятели на медведей ходили? – спрашиваю.
– Да с вышки небось стреляли, по-брежневски, – спокойно заключает Петрович.
