Впервые я увидел ее в магазине осенью: изящная, тоненькая, совершенных форм.
Я стоял и смотрел на нее обалдело, не замечая никого вокруг.
Старинные охотничьи ружья обычно покупают в качестве оригинального подарка, для оформления интерьера или личной коллекции. фото: Антона Журавкова
– Понравилась? – вернул меня к действительности голос директора охотничьего магазина Владимира Петровича.
– Еще бы…
Владимир Петрович снял с витрины одностволку тридцать второго калибра и протянул мне, мол, подержи в руках, оцени поближе.
Я взял ее осторожно – весила как пушинка в сравнении с моей двустволкой двенадцатого калибра, вскинул к плечу. Ах, словно сделана под меня! Попробовал открыть – неразработанный механизм с трудом поддался моим усилиям.
– Вот бы на рябчика с ней походить…
– Лучшего ружья не придумаешь.
– Да-а… не ружье, а игрушка! А сколько стоит?
Узнав цену, я сокрушенно покачал головой: дороговато. За эти деньги можно купить с рук неплохую двустволку.
Наиболее дорогими являются юбилейное оружие, ружья ручной работы с уникальной гравировкой, позолотой и инкрустацией. фото: Антона Журавкова
Несколько дней я ходил сам не свой, видя перед глазами одностволочку. Пригодилась бы не только мне, сын подрастает, хоть и семь лет пока, но из такой «игрушки» мог бы и пальнуть.
В очередной раз затосковал об одностволочке, когда пришлось стрелять по рябчику из своей «вертикалки» шагов за двадцать. Хоть и старался зацепить птицу боковыми дробинами, побита тушка была изрядно.
В марте, оказавшись в Брянске, вновь зашел в «Охотник». Одностволка стояла на месте, но цифра на ценнике была почти вдвое меньше.
– Ружье комиссионное, никто не брал, вот и снизили цену, – пояснил Владимир Петрович.
– Комиссионное… – разочарованно протянул я.
– И что с того? Хозяин почти не стрелял, в сейфе простояло.
Теперь я осматриваю одностволочку более придирчиво. Прав Петрович, в ходу почти не была. И я решаюсь.
– Убирайте с витрины, буду оформлять лицензию.
Пока оформлял необходимые бумаги, да ездил за покупкой, подошла пора весенней охоты, на ней решил и опробовать ружьецо. Набил патроны «семеркой» на вальдшнепов. И вот, незадолго до заката солнца я стою на знакомой делянке.
Тяга была средняя, стрелял по четырем долгоносикам и… ни одного не сбил, хотя летели в меру. Всякий раз после выстрела птицы ныряли вниз, видно, сноп дроби пролетал рядом. Что за оказия? А может, за неточный бой и сдал ее хозяин в магазин?
В Европе выбор старинного оружия хороший – и в антикварных магазинах, и на аукционах. Это объясняется тем, что в Англии, Италии, Бельгии, Германии и Франции находятся самые известные оружейные фабрики. фото: Антона Журавкова
На следующий день я отстрелял несколько патронов по газетным листам: с тридцати шагов ружье высило на полметра. Так вот почему я мазал.
Мушка у ружья была обычная, латунная, три миллиметра высотой, порожок на колодке у казенной части ствола возвышался на полсантиметра. И это притом, что диаметр казенника гораздо больше дульной части. Напильником этот порожок убрал. Целиться было непривычно – без планки по верху ствола. И я сделал винтовочный целик, припаял его к стволу, затем укрепил ствол, предварительно обмотав его тряпкой, в тисках и занялся совмещением осевой линии ствола с линией прицеливания.
Это на бумаге все хорошо и гладко, а на деле… Повозиться мне пришлось несколько дней, раза три только перепаивал целик. Но зато дробь стала ложиться точно в цель.
Стрелять из одностволочки было одно удовольствие: выстрел хлесткий, резкий, отдачи почти никакой. А уж как семилетнему сыну понравилось! Я лишь поддерживал ствол – ручки у Никиты были еще слабоваты.
В конце сентября, запоздало, я выбрался поохотиться на рябчика. Обычно через лесной массив шел полузаросшей пятикилометровой дорогой, на всем ее протяжении встречалось немало хороших рябчиковых мест: вырубки, заросшие ельником и березняком, ольшаники вперемежку с березой, небольшие болотца с черникой и брусникой. И почти на всем протяжении рос земляничник.
Первую остановку делаю у начала старой делянки с довольно высоким березняком. Свищу с перерывами раз, другой, третий. Наконец слышу в старом лесу слева от дороги характерный шумок, издаваемый тугими короткими крыльями, а вскоре замечаю и летящего рябчика. Он садится в березняке, среди листвы вижу его неясный контур, торопливо стреляю. Рябчик взлетает вверх и выбирает макушку березы. Он сидит как-то оцепенело, весь на виду. Подранок?
Если покупкой ружья Вы хотите приумножить капитал, эксперты рекомендуют покупать эксклюзивные ружья. Их стоимость зависит от имени мастера, года выпуска ружья, качества реставрации и истории владения. фото: Антона Журавкова
Немного выждав, тихонько иду на сближение. Рябчик не улетает, хотя, наверное, видит меня. После второго выстрела он комом падает на землю.
Удача окрыляет, даю себе слово не торопиться с выстрелом.
Прохожу с сотню шагов по дороге и вновь маню. На этот раз рябчик летит с делянки и садится в высоком лесу метров за сорок. Отвернувшись, маню чуть слышно. Рябчик срывается с места, пролетает невдалеке, но вновь оказывается вне выстрела.
Тем же манером повторяю призывную трель и вновь слышу хлопанье крыльев. На сей раз я его вижу, до рябчика два десятка метров, но сидит ко мне хвостом, стрелять плохо. Эх, была не была. Аккуратно выцеливаю и рябенькая птица вскоре затихает на земле.
Затем проходит около часа бесцельных поисков, за это время преодолел километра полтора. А в прошлые годы на этом отрезке пути не раз видел рябчиков. Может, переместились? Или холодная дождливая весна сказалась на их количестве?
Лес посветлел – я вошел в березняк с редкими кустами лещины. И после призывной тонкой трели, шагах в сорока как-то беззвучно «падает» на землю рябчик. И тут же пропадает за деревьями. Несколько минут я вглядываюсь без особого успеха, затем прохожу немного вперед, опускаюсь на колени и еле слышно маню. И тут же замечаю стремительно летящего рябчика. Он садится на землю шагах в тридцати или чуть ближе, я, не мешкая, стреляю, и сразу же слышу взлет первого. Он почему-то не улетает, а выбирает ближайшую березу. Торопливо перезаряжаю одностволочку, ловлю на мушку птичий силуэт.
Четыре рябчика за два часа! Вот так игрушка!
С этой памятной первой охоты на рябчика я хожу в лес только с одностволочкой, свыкся с ней, стала она мне родной. Легкая, удобная, красивая… Патронташ, а сшил его на двадцать один патрон, на поясе почти не чувствуется за малым весом зарядов, стоимость их раза в три дешевле, чем у 12-го калибра. Одностволка приучает стрелять в меру, с верной дистанции, помнить, что патрон всего один.
Конечно, я понимал, что по большому счету это ружье для охоты на рябчика и вальдшнепа на тяге в пасмурный теплый тихий вечер, на куницу и белку, на перепела, на селезня с подсадной… Но нет-нет, да проскальзывала мысль попробовать ее на других видах охот.
Для начала решил измерить ее дальнобойность разными номерами дроби. «Тройку» взял для зайца, «нолевку» – на лисицу, от двух до четырех нолей – на волка или косулю. Вес дроби увеличил с обычных 15 – 16 граммов до 20, порох использовал «Сунар-410 М».
Таким образом, патроны стали магнумовские. Пошел на этот шаг, глядя на пятимиллиметровую толщину стенок ствола в казенной его части. И все-таки первый выстрел делал с опаской, но, как оказалось, напрасно, отдача была не намного больше обычного. А мишени показали, что с 35 метров можно бить смело. Что и подтвердила практика.
Иной раз я задаю себе вопрос: зачем мне это нужно? Ведь есть ИЖ-27 – тяжелое, отменно бьющее усиленными зарядами. Сколько я потратил времени, пытаясь достичь дальнего боя. Точил формы для изготовления контейнеров, ибо в продаже они в восьмидесятые годы встречались редко, делал их неразрезными на лепестки, разрезал на треть, наполовину, на всю длину.
фото: Антона Журавкова
Перечитал массу литературы об изготовлении контейнеров, разрабатывал их, чтобы раскрывались на удалении от ствола, только изготовить в домашних условиях их не мог. В итоге, изведя немало пороха и дроби, нашел такое их соотношение, что патронами с дробью два ноля в контейнере с крахмалом не раз брал зайца или лисицу с 70 – 80 метров, спящую лисицу на лежке бью уверенно метров на сорок пять. А однажды стрелял по шедшей лисице из положения лежа, когда трудно точно оценить расстояние, и она была чисто бита.
Встав, я понял, что расстояние запредельное. Был наст, я шел к ней метровыми шагами и насчитал их… сто двадцать. В корпус попало три или четыре дробины.
Как-то, зарядив партию патронов, решил попробовать кучность боя. Из верхнего ствола на пятьдесят метров положил в полуторалитровую пластмассовую бутылку восемь дробин два ноля. Так зачем, спрашивается, отказываться от такого верно бьющего ружья? А я и не отказываюсь.
Но порой, под настроение, при хорошей погоде, кладу в рюкзак блокнот, фотоаппарат, беру свою легкую «игрушку», которая совсем не тянет плечи, и брожу по полям и оврагам в поисках хорошего кадра. А если встречаю лисицу, то появляется возможность самоутверждения в качестве старого лисятника: сумею ли подойти к спящему зверю в чистом месте на тридцать метров, а то и ближе?
Видно настала и для меня пора, когда трофей – не главное. И что добыча зверя усложняется в разы, так это только щекочет нервы. Ведь культивируются в наше время в разных странах охоты с луком, арбалетом, шомпольным ружьем, которые еще более сложные.
