Из повести «Фрейя»
Фото Александра Жилко
По утке Фрейя заработала сразу. Перед состязаниями ретриверов мы таксировали угодья и отстреливали уток для подачи.
На таксацию я взял Фрейю, она четко сработала затаившегося линяющего матерого селезня, а потом сделала еще несколько хороших работ и хорошо подавала отстрелянных. На испытаниях она показала энергичный поиск, настойчивую работу и хорошую подачу, в результате — диплом 2-й степени по водоплавающей дичи, а через неделю диплом 1-й степени.
В сентябре мы с Ладой и Фрейей поехали на Кубань охотиться на перепелов. Если Фрейя уже умела дорабатывать птицу, заходя под ветер, то здесь она научилась дорабатывать убегающую птицу по следу, сделала несколько хороших доработок убегающих фазанов, которых, к сожалению, нельзя было стрелять, охота на них еще не была открыта.
Этой же осенью я взял Фрейю на вальдшнепиную охоту. Для меня эта охота одна из самых любимых. Осенняя охота на вальдшнепа в Подмосковье очень редко бывает добычливой. Пара вальдшнепа за день охоты — уже неплохо, а три или больше я считаю удачей.
Не берусь описывать краски осенней природы, ценность осеннего вальдшнепа как трофея, а также особенности вальдшнепиной охоты, про это можно прочитать у классиков, к сказанному ими я вряд ли смогу что-либо добавить.
Опыт охоты на осеннего вальдшнепа с легавой у меня был больше теоретический. Кроме сведений из охотничьей литературы, я несколько раз охотился со знакомыми, я со спаниелем, они с легавыми. Естественно, я больше смотрел за своим спаниелем, но иногда наблюдал и работу их собак.
Охота со спаниелем на вальдшнепа, да и не только на него, очень азартна, она требует концентрации и «слияния» с собакой. Работа по птице подчас бывает очень короткой. Спаниель может прихватить запах затаившейся птицы и через секунду поднять ее. Если отвлечешься от собаки, пропустишь начало работы, потеряв с ней связь, шанс взять вальдшнепа, сработанного собакой, будет очень мал.
Постоянный контроль собаки, «слияние» с ней приводят к тому, что через какое-то время начинаешь понимать, что делает собака в данный момент, начинаешь чувствовать то, что она чувствует. Собака становится продолжением твоих органов чувств, это замечательное состояние, делает охоту со спаниелем удивительно интересной.
Охота с легавой совершенно другая. Здесь можно расслабиться, отдаться созерцанию красот осенней природы, любоваться работой собаки, ее энергичным поиском и всеми другими красотами, которыми богата работа хорошо по-ставленной легавой. Если охота со спаниелем увлекательна и азартна, то охота с легавой очень эстетична.
Если от спаниеля в мелколесье требуется неширокий поиск и работа в контакте с охотником, то легавая может искать более широко. Одна из трудностей при вальдшнепиной охоте с легавой — это дальние стойки собаки. Обычно в мелколесьях, где чаще всего охотятся на лесных куликов, собаку видно не далее 15–20 метров, легавая и ее широким поиском часто делает стойку за пределами видимости.
Чтобы определить, где стоит собака, к ее ошейнику прицепляют колокольчик, который звенит, когда собака в движении, и смолкает, когда собака остановилась. Вместо колокольчика также применяют бипер, электронное устройство, издающее звуковые сигналы, когда собака на стойке. Честно говоря, для меня достижения технического прогресса в виде бипера как-то не согласуются с представлениями о классической охоте. Я не хочу осуждать охотников, использующих бипер, но к ошейнику Фрейи я прицепил звонкий колокольчик и пустил ее в поиск.
Первая охота Фрейи по вальдшнепу была в местах, где я часто охотился с Ладой. Это молодые березняки, тянущиеся полосой 200–300 метров вдоль старого леса. Березки потеряли большую часть листвы, но видимость была не далее 20 метров. Вдоль березняка дул довольно хороший ветер. Фрейя, судя по звукам колокольчика, челночила впереди, уходя от меня до 50 метров, то появляясь, то исчезая в березняке. Когда колокольчик смолкал, я останавливался и прислушивался, но через несколько секунд колокольчик звенел опять.
Первую работу по вальдшнепу Фрейя сделала у меня на виду. Она резко развернулась на ветер и твердо стала по направлению к двум небольшим елкам. Приготовив ружье, я подошел к собаке и дал команду – «Вперед!». Фрейя двинулась вперед, и за елками поднялся вальдшнеп. Я слышал взлет, на какой-то миг увидел мелькание птицы, но выстрелить смог, только когда вальдшнеп вылетел на прогалину метрах в сорока от меня. Выстрел из верхнего ствола, провожаю взглядом птицу, она перелетает прогалину, снижается, как будто идет на посадку, и скрывается в березняке на другой стороне прогалины. Если вальдшнеп сел, то, скорее всего, какая-то дробинка его зацепила.
Перехожу прогалину, захожу под ветер и пускаю Фрейю в поиск. На третьей параллели челнока она стала, потом потянула вперед метров десять и стала уже твердо перед частым березовым мелятником. Подхожу, посылаю, Фрейя не торопясь у ноги тянет вперед, и у нас почти из-под ног свечкой взмывает вальдшнеп. Отпускаю его метров на двадцать и хорошо выцеливаю. Вальдшнеп после выстрела тряпкой падает на осеннюю листву, Фрейя с некоторой задержкой подает его мне в руки. Цепляю его на подвеску и посылаю собаку в поиск.
Мы прошли уже довольно большое расстояние, и вдруг колокольчик смолк. Я пошел в том направлении и увидел, что Фрейя стоит на краю небольшой полянки. Подхожу, даю команду посыла, в это время в пяти метрах от нее поднимается вальдшнеп. Он необычайно рыжий и кажется очень крупным. Первый выстрел второпях, навскидку, не отпустив птицу, и, конечно, промах, вторым выцеливаю и попадаю. Вот на подвеске уже пара…
В этот день больше вальдшнепов мы не нашли. В последующие дни были и удачи, и неудачи. Были мои досадные промахи, были и пустые стойки Фрейи, редко, но были. Если бы на охоте не было неудач, то как бы мы могли оценить удачи?
Поработав и поохотившись с Фрейей, увидев в поле и на выставке более двух десятков бретонских эпаньолей, у меня сложилось мнение об этой породе. Бретоны, как правило, обладают сильно развитой охотничьей страстью в сочетании с уравновешенной психикой.
Эти собаки подвижны как ртуть, они быстро ориентируются в сложных ситуациях, очень быстро приспосабливаются к ним. Могут сразу же перейти из состояния покоя в состояние деятельности и наоборот. Они очень контактны, слушаются не из страха, а скорее из искреннего желания угодить и добиться расположения, поэтому легко дрессируются. Бретоны, как правило, обладают легким, быстрым ходом, хорошим чутьем и твердой стойкой, легко обучаются подаче. Они неагрессивны, в быту не создают проблем.
Бретонский эпаньоль — еще одна порода легавых, появившаяся в России. По своим охотничьим качествам эти собаки вполне подходят для наших охот. Уверен, что они найдут своих почитателей и будут радовать их успешными работами.
