Охота в покровском уезде

Рисунок А. Кившенко «По тетеревиным выводкам»
 

ОТ РЕДАКЦИИ.
Отметим огромную роль охоты на пернатую дичь в жизни крестьянского населения. Многие деревенские жители были охотниками с относительно свободным доступом к охоте. Ограничением были только сроки: охота разрешалась с Петрова дня (12 июля). Деревенские охотники добывали пернатую дичь не столько для пропитания, сколько для продажи на рынках. Дичь, в том числе и мелкая пернатая, пользовалась большим спросом у населения, а охотники, добывающие ее на продажу, назывались «промышленниками». Некоторые из них подрабатывали и на том, что сейчас принято называть «организацией охоты» для городских охотников. Тем, кто знает покровские угодья, интересно сравнить, насколько изменились за 130 лет не только они, но и обилие в них дичи. Так, например, самым многочисленным видом среди тетеревиных была белая куропатка. Сейчас она исчезла полностью. Многие болота, которые описывает автор, осушены, мелиорированы, а некоторые заросли лесом.

Куда как неприятно положение охотника, приехавшего в незнакомую местность, особливо если волею судеб приедет он незадолго до охотничьего времени, да к тому же занят службою или вообще по каким-либо причинам не может свободно располагать временем. Много труда, денег и времени потратит он попусту до тех пор, пока случай или собственная неутомимость не вознаградят его. Вообще-то охотники не очень скоро делятся сведениями о хороших местах, а в провинции это всего заметнее. Большинство охотников, действительно знающих места, сами промышленники, а потому весьма понятна их скрытность, особливо если они увидят в вас хорошего, неутомимого ходока и стрелка – одним словом, охотника настоящего. Полагаться на заявления крестьян-неохотников всегда рискованно. «Этих, ваше благородие, бекасов, дупелов, тетерей у нас сколько! Просто как грязни! – гласит вам какая-нибудь мочалообразная борода. – Ирошниковский Филипп бьет это их, бьет, а и ему всей фамилии не выбить».
Завертываете вы как-нибудь по приглашению бороды, и в конце концов ничего, или (в лучшем случае) укажут вам какое-нибудь утиное болото, в котором черт ногу переломит, да и то благодаря искреннему желанию Филиппа искоренить всю фамилию, почти пустое. И это повторяется часто, почти всегда. Таким образом вы узнаете лишь одно, что существует какой-то Филипп, к которому вам надо прибегнуть. Обращаетесь к сей особе. При помощи разных продуктов, подлежащих акцизу, знакомство завязывается скоро. Филипп вами, по-видимому, очень доволен и, милостиво подавая вам руку на прощанье, приглашает к себе на охоту, обещаясь показать все мышиные норки. В назначенный день вы являетесь. Хвать – Филиппа нет. Где? На охоту ушел. Проехав нарочно 20 верст, не станете же вы ворочаться назад, надо ждать. И ждете вы его, посылая во все отдаленные и не очень злачные места. Но вот является он, что-нибудь соврет в объяснение отлучки, очень мало беспокоясь о том, верите вы ему иди нет. И ведет он вас на то болото, в которое именно по случаю вашего приезда он и ходил перед вами и выбил почти всю дичь; мало этого, сам пройдет лучшею стороною. Хорошо еще, если этот Филипп не бьет бекасов («цена-то им 30 к. за пару, да и зарядов, подлец, уносит много»), все хоть что-нибудь да убьете. А уже дупеля не рассчитывайте найти, разве какой заблудившийся попадется, или загнанный утром в крепь вылетит в болото к вашему приходу. И поводит вас Филипп так, что в другой раз не приедете. А он-то вам дорогою будет расписывать, сколько тут было дичи: «И что это, сударь ты мой, братец, за оказия такая? Нет-те, как на грех, дичи да и полно. Точно ее леший с кашей съел. Экая, братец-мой, незадача!» Видя вашу сумрачную физиономию, он начинает рассказывать про какое-нибудь другое болото, приглашая вас туда, в надежде содрать новую выпивку. И большинство охотников-промышленников все – Филиппы. Да еще болота-то он вам покажет, пожалуй, разумеется, какие похуже, особливо если вы не стесняетесь поить его и давать рублевки за то, что он надувает вас, водя по пустым местам. Но чтобы он показал хорошие тетеревиные места, на это надежда плоха.
Много я знаю этих Филиппов, но не советую рассчитывать на них, что они покажут охотнику обетованную землю. Все, что я передал сей час, бывает со всеми, особливо молодыми охотниками: все это я испытал и переиспытал не раз на себе и знаю, как это приятно страстному, горячему охотнику. Вот чтобы избавить своих собратьев по страсти от всех этих мытарств, я и хочу поделиться с ними сведениями о местах болотной и лесной охоты в Покровском уезде и опишу их, как умею, по возможности короче.
Но пусть не думают охотники, которым попадутся на глаза эти строчки, что Покровский уезд какое-нибудь охотничье Эльдорадо. Далеко нет. Говорят старые охотники, что было это время, но теперь миновало, и кажется, безвозвратно. По крайней мере, я в три года охоты здесь пришел к такому заключению. Еще лесная охота действительно хороша и до сих пор; тетеревов и белых куропаток, несмотря на избиение маток, еще много; но про болотную особливо хорошего сказать много нельзя. Да еще судя по той массе охотников, которые живут здесь, нужно удивляться, как это еще находится дичь в болотах. Начинаю свою горькую повесть с описания болот.
Город Покров окружен со всех сторон болотами, но плохими и почти пустыми. Первое и самое большое начинается сейчас за городскими огородами, по обе стороны дамбы, проложенной через него по дороге на станцию Покров-Перепечино Московско-Нижегородской железной дороги. Налево от дамбы на восток идет торфяное болото, местами порядочно топкое, в середине заросшее кустами. Идет оно под горою, на которой расположены деревни Горочки, Емельянцово и Марочково, вплоть до самой станции, всего версты три в длину. Посредине его, ближе к горе, протекает маленькая и мелкая речка Шитка, местами шириною в аршин. Старые охотники рассказывают, что прежде на этом болоте дичи была масса, но с тех пор, как его изрезали канавами, провели дамбу, дичи не стало, хотя ходьба сделалась безопаснее и много лучше (последняя мелиорация проведена здесь в 1984 году, после чего болотная дичь здесь практически исчезла. – Ред.). Это болото собственно бекасиное, и дупель попадается как редкость. Я очень редко ходил на него, раза два в год, и никогда не убивал более двух пар бекасов. Раз только в прошлом году, глубокою осенью, именно 26 сентября, я убил 4 пары бекасов и гаршнепов. Но это не более как счастливая случайность, и только. Это же самое болото тянется с версту и направо от дамбы, по направлению на запад. На горке тут разбиты ого­роды же (сейчас здесь промышленные комплексы: завод ЖБИ, шоколадная фабрика, бумажный завод «Бупром» и др. – Ред.). Болото сейчас за огородами кочковатое: тут попадает парочка, а то и две дупелей – разумеется, в пролете, – парочка-другая бекасов. Далее болото превращается в топкое с грубой осокой, зарастает кустами, а далее становится моховым, дичи там нет никакой.
Верстах в трех от города, под деревней Глубоково, есть небольшое болото. Расположено у самой почти деревни, близ полотна железной дороги. Хотя на нем и бывают бекасы и изредка дупеля, но, как оно очень невелико, то посещается охотниками редко, по дороге на Репиховское болото, отстоящее от города верст на пять, близ линии железной дороги, у самых деревенских сараев. Это болото коч­коватое, луговое, для ходьбы вследствие кочек, покрывающих его лучшую часть, не особенно удобное; занимает оно около версты в длину и сажень 150–200 в ширину. Правой стороной оно примыкает к лесу, а левая тянется почти до самой д. Домашнево. На болоте этом держатся дупеля, но в очень малом числе, и бекасы, но главный контингент пернатых состав­ляют коростели, которых тут действительно много (сегодня это мелиорированный луг, на котором нередко проводят испытания легавых собак. – Ред.).