Американскому охотнику на лося в глухой местности предстояло принять решение: прекратить свои страдания навсегда или ползти через «не могу» за помощью
Охотник Джон Сейн целый год ждал, чтобы поохотиться на лося с луком во время гона в знакомой ему общедоступной дикой местности к северу от Бойсе, штат Айдахо. Тропа, которой он хотел воспользоваться, была временно закрыта из-за лесных пожаров, но к середине сентября она снова открылась, и он с радостью отправился в лес.
«Я днем собрал все свои вещи и в тот же вечер прошел пешком около 15 километров. Я разбил свой лагерь, поел и забрался в свою маленькую палатку», — рассказывает он.
Он сам был в хорошей форме, и его снаряжение было полностью готово к предстоящей охоте. Сэйн отправился в путь рано утром следующего дня. Лесные пожары опустошили этот район 20 лет назад, поэтому ослабленные деревья покрывали окружающую местность, как бесконечная полоса препятствий в учебном лагере.
СЛОМАН. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
В мгновение ока охота Сэйна прекратилась. Он перелезал через валежник, когда поскользнулся между двумя бревнами. Его нога застряла между ними, но инерция понесла вперед его самого. Малоберцовая и большеберцовая кости в его правой ноге одновременно хрустнули и сломались, а сам он рухнул на землю.
Сэйн не сразу осознал серьезность своих травм, поскольку его нога все еще выглядела нормально. Его первоначальным инстинктом было встать и пройтись пешком. Он использовал палку, чтобы подтянуться, но потерял равновесие, и когда он опрокинулся назад на правую ногу — ту, которая была сломана, — она полностью подогнулась. Он снова рухнул.
Он быстро подсчитал: он был в 2 милях (3,2 км) от основной тропы и в 8 милях (13 км) от своего грузовика. Он испытывал невыносимую боль. Его правая нога оказалась бесполезной для ходьбы. Он не мог даже просто стоять, не говоря уже о походе. В лесу не было сотовой связи, у него не было возможности вызвать помощь по радио, и, насколько ему известно, других охотников в этом районе тоже не было.
«Я потянулся за пистолетом и подумал, что просто собираюсь покончить с этим. Это вышло из-под контроля. Я не смогу доползти. Я ни за что отсюда не выберусь»
Он достал пистолет из кобуры, но сначала решил написать письма жене, дочери и сыну на свой мобильный телефон, надеясь, что поисковая команда в конечном итоге найдет его тело и восстановит сообщения.
«Я написал своему сыну, как сильно мне нравится смотреть, как он играет в футбол, и что мне жаль, что меня там больше не будет. Я написал своей жене и дочери, что если они сохранят веру в своей жизни, то у нас будет шанс когда-нибудь снова быть вместе»
Но когда Сэйн дочитал свои письма, им овладело желание выжить. Он был зол на себя за то, что оказался в такой ситуации. Но неожиданно для себя от прочитанного он наполнился решимостью выползти. Или умереть, но, в любом случае, в попытке спастись.
Сэйн выключил телефон и положил его в сумку на молнии. Он произнес несколько молитв. Затем начал ползти.
«Моя нога буквально болталась, когда я пытался встать. Я прополз первые 50 или 60 футов (15-18 метров), и это заняло у меня целую вечность. Моя нога еле двигалась, а сломанные кости скрипели сами о себя — я действительно мог слышать их»
Он смог наложить себе шину из нескольких палочек и полосок ткани. А потом снова начал ползти.
«Большую часть пути я передвигался на заднице с помощью рук. Костяшки моих пальцев были в крови»
В ту первую ночь он остановился перед наступлением сумерек, развел костер и завернулся в одеяло.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
На следующее утро Сэйн проснулся рано с ощущением ваты во рту. У него заканчивалась вода.
«Я пытался съесть несколько орешков. Но без воды мне было куда тяжелее».
Его целью на этот день было пройти как можно больше. Он хотел добраться до главной тропы к выходным, надеясь, что мотоциклист, турист или охотник найдут его. Во время всего пути его разум блуждал между мыслями о своей семье и мыслями о смерти.
«Я играл в игру, в которой не мог посидеть на скамейке запасных, попить воды и отдохнуть. Тайм-аутов не было. Без воды долго не протянешь, особенно когда затрачиваешь так много энергии. Я мчался наперегонки со смертью — умереть в этот момент было бы легко. Я снова разозлился на себя, а потом сказал себе смириться с этим».
Наконец, с заходом солнца, он вышел на главную тропу. Он развел еще один костер и провел там ночь.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
В субботу утром мимо пролетал пожарный вертолет, и Сэйн попытался привлечь его внимание сигнальным огнем. Безуспешно. Позже это произошло снова, опять появился вертолет, и он попытался обозначить себя внизу своим спасательным одеялом. Ничего. Сейн попытался произвести три SOS-выстрела в воздух из своего пистолета. Но ответа на них не последовало.
Сейн решил начать движение в сторону района, где, как он думал, он может столкнуться с пожарными. Примерно в два часа ночи, в кромешной тьме, он набрел на ручей и наполнил свою бутылку водой. Свежая вода дала ему больше времени. Но ручей был и благословением, и проклятием. Он попытался перейти его, опираясь на палку как на костыль, и упал.
Выбившийся из сил, насквозь промокший и расстроенный, он выполз из ручья и, в конце концов, остановился после того, как прополз еще полтора часа. Это было нелегко, но Сэйну удалось развести костер и согреться.
«Вот и все. Это мой последний день», — подумалось ему.
Субботняя ночь сменилась воскресным утром, а Сэйн лежал на тропе, полностью выбившись из сил и страдая от полного изнеможения. Он не мог идти дальше. Оставалось только одно.
«Я помолился. Я сказал: Господи, я не переживу еще один день. Мне нужна помощь. Мне нужно, чтобы ты привел кого-нибудь»
Пятнадцать минут спустя он услышал шум мотоцикла. Два человека обнаружили Сэйна почти через четыре дня после того, как он сломал ногу и начал свой долгий, мучительный путь. Его доставили по воздуху в больницу в Бойсе, где после его встретили друзья и семья.
Сейчас он упорно работает над восстановлением своей ноги. И мечтает поохотиться на медведей этой весной. Когда его спросили, планирует ли он снова охотиться в одиночку, он ответил:
«Да, планирую. За исключением того, что на этот раз у меня с собой будет точечный аварийный маячок».
