Мой отец и два старших брата увлекались охотой, в основном с собаками, на лис и зайцев. Война расколола нашу жизнь надвое, до и после. Отец в первые же дни ушел на фронт, затем и старший брат. Собаки куда-то пропали. Так что охота и охотничьи собаки мне любы.
Фото автора.
Жили голодно, и я очень рано увлекся ружейной охотой.
Потом жизнь перепоясала мою юность солдатским ремнем, а молодость одела в офицерскую шинель.
После окончания училища мечтал обзавестись охотничьей собакой.
Но жена все удерживала, убеждая, мол, куда — ребенок, да еще в коммуналке…
Толчком к воплощению мечты в жизнь послужила охота на озере Вуокси.
Октябрь. Мы, десять охотников, отправились в Приозерское охотхозяйство Ленинградского военного округа на уток.
С собой прихватили складную десантную лодку ДЛ-10. По два-три человека высадились на облюбованные нами острова.
Обходя заливчики, поднимаю крякового селезня и первым выстрелом его сбиваю. Жду, когда за мной приплывут; течение, хотя и слабое, уносит моего селезня! Нет!
Раздеваюсь и в костюме Адама, взвизгивая и ухая от обжигающей холодной воды, плыву за селезнем. Уж очень хотелось похвастаться перед товарищами.
Выбравшись на берег, быстро одеваюсь и, стуча зубами о солдатскую флягу, отпиваю несколько глотков водки, которая не теплее, чем вода Вуокси.
Поднимая любимое ружье ИЖ-12, замечаю пару кряковых. О молодость! Глаза и руки быстро делают свое дело. Выстрел, и селезень, словно наткнувшись на стену, падает, поднимая фонтан брызг.
Надо снова лезть в воду.
Возвращаясь с селезнем в зубах, впервые пожалел, что не промахнулся. После этой охоты окончательно решил обзавестись собакой.
У знакомого охотника купил восьмимесячную суку английского сеттера по имени Белка. О натаске я не имел никакого представления, да и времени не было. Но, что самое удивительное, на открытии летне-осенней охоты по тетереву, глухарю и белой куропатке она пошла сама.
Натаскивала меня, делая стойку в нужный момент. Товарищи говорили, что породу видно сразу. А один из них, когда Белка нашла безнадежно потерянного его подранка матерого косача, польстил нам, процитировав Януша Мейсснера: «Пес — это половина удовольствия или, как говорят, третье дуло ружья».
Белка без проблем шла в воду, подавала чирка, но крякву не хотела брать. Подплывет, толкнет носом и — на берег. Приходилось проявлять настойчивость, вынуждая ее подать. Если Белка любую птицу подавала в руки, то крякву вынесет на берег и тут же брезгливо бросит.
Но все когда-нибудь кончается. Убывая на учебу в Академию им. М.В. Фрунзе, с Белкой пришлось распрощаться. Расставание было со слезами на глазах.
Мотаясь по городам и весям, нигде долго не задерживался. Но, проходя службу на Украине, обзавелся ягдтерьером Плакса, грозой дворовых кошек. Назвал собаку так потому, что провожала она меня на службу всегда с «плачем».
Особенно Плакса любила шастать по лисьим норам, откуда довольно часто вылезала с битой мордой, иногда приходилось тут же ее штопать.
В 2001 году, провалявшись 1,5 месяца в госпитале после операции, я сидел дома, прислушиваясь к хлипу и скрипу в своем бренном теле. В один из таких дней в нашей квартире появилась двухмесячная «девочка», английский спрингер-спаниель из питомника Ольги Артеменко.
Назвал ее Радой, по причине того, что она всегда проявляла бурную радость, когда я возвращался домой.
Вооружившись книгой «Дрессировка и натаска подружейных собак» Г. Оберленера, приступил к натаске. Рада смело шла в воду и подавала поноску. На стенде приучил ее к выстрелам. Пяти месяцев отроду, мы приехали на охоту в Дубакинское охотхозяйство, где проохотились до 15 ноября.
Рада в первый же день облюбовала себе место на носу лодки. Несколько дней мы катались по озеру. На взлетавших уток она не обращала внимания. У нее было любимое занятие хватать проплывающий мимо камыш, который потом ее стаскивал в воду. Рановато еще, решил я, и не стал ее понуждать. Сбитые утки ее не интересовали.
Я охотился, а Рада сидела в лодке или бегала по берегу. Как-то раз, подплывая к сбитой крякве, она без команды подняла ее в лодку. И пошло. У нас образовалось разделение труда: я стрелял уток, а Рада брала их с воды и укладывала в лодку.
Мне никак не удавалось «познакомить» ее с подранком. Но однажды после выстрела свиязь падает на берег в заросли высоченной осоки. Рада заметила падение птицы и отправилась на поиски. Пока я пробирался к месту падения, она нашла птицу. Это оказался подранок.
Рада, взглянув на меня, его отпустила, но тут же отловила убегающую утку. Я ликовал и не мешал самообразованию. Убедившись, что она уже не упустит подранка, отправился к лодке, оставив ее с ним. Рада следом принесла добычу. В последующие охоты я уже не беспокоился за сбитых уток, упавших в заросли.
На охоте было и немало курьезных случаев. Однажды сидели с чучелами в лодке. Налетают утки. После выстрела свиязь падает на воду. Рада без проблем сплавала за ней, забралась в лодку, первым делом отряхнулась, обдав меня холодными брызгами, и уселась на носу, поглядывая на меня. Я утку положил под заднее сиденье лодки.
По протоке за спиной у меня низко пролетает тройка свиязей. Выстрел, и птица, кувыркаясь, падает в заросли кустарников и осоки.
Рада не видела момента падения птицы и продолжала оставаться в лодке. На мои команды «подай», «иди», «ищи» она с непониманием смотрела на меня, виляя хвостом-коротышкой. Делать нечего. Пришлось выбираться из лодки и идти на поиски, приглашая собаку: «Ищи, ищи!» Рада без энтузиазма помогала мне искать.
Я упорно лазил по осоке, подбадривая ее. Выбираясь из кустов, увидел ухмыляющуюся физиономию моей помощницы с уткой в зубах. Теплая волна радости поднялась в душе. Взяв у нее утку, угостил вкуснятиной и отправились к лодке.
Кладя утку под сиденье, я там не обнаружил ранее положенной туда птицы. Ах да Радка, ах проказница, возмутился я. И мы вновь отправились искать свой трофей. Рада все-таки нашла его в кустах.
В том сезоне нам удалось добыть несколько куропаток и тетеревов. Первого тетерева она долго носила, не отдавая мне. Я не настаивал. Куриных она любила страстно. На хозяйских кур могла глядеть часами, при этом поскуливая и перебирая передними лапками.
Но она твердо усвоила, это не добыча. В охотхозяйстве был фазанарий, он существует и сегодня. Но со мной из-за двух-трех птиц не хотели связываться. Сотню — другое дело.
Как-то знакомый егерь посоветовал: «Ты следи, когда в хозяйство приедут охотники на фазана. Они не всех фазанов сшибают и некоторые улетают, да и подранки остаются. Они же бессобачники. Вот ты приезжай и после них походи с Радкой по кустам и полю. Что-нибудь да найдете».
В первый же выход Рада выставила фазана, и мы его по всем правилам добыли. Она подобрала битого петуха и, всхрапывая от охватившего ее азарта, долго ходила с ним вокруг меня.
Удовлетворив свою страсть, она наконец рассталась с ним. Мы тщательно обследовали местность, и Рада отыскала еще двух подранков.
Так мы не раз охотились и почти всегда были с трофеем.
Запомнилась наша последняя охота на гусей весной. Я сижу с профилями. Десять утра, а гусей все нет. Но… Чу! Слышится говорок гусей. Через ветки маскировки вижу приближающийся табунок голов в двадцать. От трех быстрых выстрелов из стаи вываливаются два гуся.
Первый падает камнем, а второй, снижаясь, потянул к болоту и скрылся за кустами. Рада сидела около меня и внимательно смотрела вслед гусю, наклоняя голову то вправо, то влево. Я выдохнул «подай!» и подтолкнул ее.
Она, глянув на меня, выбежала на поле. Я думал, она принесет чисто битого гуся. Но нет. Отправилась за подранком. Подобрав гуся, я уселся ждать развязки. О радость! Через некоторое время через кусты ко мне пробирается Рада с гусем.
Трудно припомнить, кто больше радовался, я или собака. В этом же году Рада ушла охотиться к «верхним людям». Не передать словами мои переживания. Она работала по всякой птице: болотно-луговой, полевой, боровой и водоплавающим.
Вспоминая и разглядывая фотографии со своими помощницами, нет-нет да и набежит слеза.
Тысячу раз прав Сергей Тимофеевич: «…Охотник без собаки что-то недостаточное, неполное».
Так и я инвалид не только по состоянию здоровья, но и «что-то недостаточное, неполное» на охоте без собаки.
