Фото автора
В последнее время, приходя к знакомым с детства местам, не узнаю их. Озера среди гудящих вековечно сосновых боров, не богатые видовым разнообразием рыбы, но где всегда водился крупный хищник, стали до тоскливости пустыми. Там, где появились дороги и подъезды к воде, видимо, появились и недоноски с электроудочками, на берегах образовались свалки-гадюшники. Словно враги идут, едут на лоснящихся автомобилях по земле, где родились. Бьют током рыбу, гадят под себя, там же, где и живут, жгут леса, отравляют воду.
Российский менталитет – синоним загадочной русской души – свелся сейчас лишь к нескольким вещам: к сильному хватательному рефлексу, игнорированию живой Природы и умению жрать водку. Словно иллюстрация к этому – эпизод из хорошей и редкой в нынешнем кинопрокате комедии «Особенности национальной охоты», где наивный финн-«лох», говоря нынешним языком, собирал поутру мусор и сжигал его в бочке. А остальные в это время тянули с бодуна свой знаменитый сингл про черного ворона… Они, конечно, симпатичны и близки эти персонажи во главе с генералом. Но, глядя на недотепу финна, понимаешь: почему питерцы и жители Ленинградской области иногда предпочитают, скинувшись, съездить на рыбалку в Финляндию… Москвичи же прописались в низовьях Волги, на Ахтубе. Нынешняя антикультура, слепленная из формата, попсы, шансона-блатняка, гламура, бандитских и сладколипучих сериалов, не подразумевает пропаганду чистой экологии, поскольку это плохо продаваемо. Власть же имущим не до того, что «несут» сейчас свободные, наконец-то, СМИ… Мол, рынок расставит все по своим местам. Кажется, это уже было в связи с экономикой?..
Итак, многие лесные озера стали почти безжизненны. Частые рыбалки на Волге обременительны для кармана и в конце концов иногда утомляют бескрайностью просторов, ветрами, накатом волн, многолюдностью, а временами уже и скудностью уловов, что не так давно было совершенно невозможно… И тянет меня в места, где можно остаться наедине с собой и одиноким тетеревятником, парящим в теплых восходящих струях. Туда, где нет следов от протекторов автомобилей, где нет пустых бутылок, использованных презервативов, тряпок, бумаг и прочей дряни, которую так любит оставлять после себя современный российский человек, гордящийся своим менталитетом… И пусть уловы в этих местах не богаты, но каждая пойманная сорожка и щучка-«карандаш» ценнее здесь, в тихой закатной алости, чем многие килограммы рыбы в заорганизованности платных прудов и суете продвинутых рыбалок с эхолотами, навигаторами и барбекю… И я прихожу к маленькой луговой речке, к берегам которой не подъехать на машине, пешему и то не комфортно продираться сквозь кусты и густые травы, но для нас это только плюс…
Живца мы привезли с собой, поскольку не были уверены, что быстро наловим на реке. Маленькие серебристые карасики были пойманы в таком же небольшом прудике-луже. Они выдержали велосипедный путь, болтаясь в канне за спиной, но некоторые все же были вялыми. Пришлось сразу их отбраковать.
Узкая речка в этом месте переходила в довольно широкий плес с глубиной до трех-пяти метров, что для малой речки уже вполне достойно, и значит, есть вероятность того, что в яме есть хищник. Жерлицы я выставил по кромке зарослей кувшинки и роголистника, но так, чтобы живец не мог зацепиться за растительность. Карасики бойко загуляли, зарыскали на нихромовых поводках. Часть жерлиц у меня оснащена самодельными «финскими» крючками, представляющими собой острые усики без жал-засечек. Они выгнуты из пружинной проволоки, а точнее из фортепианной струны средних регистров-дискантов, благо профессия обязывает иметь в запасе различные запчасти. Басовые струны, с медной навивкой, я использую для изготовления щучьих куканов. На некоторых жерлицах поводки оснащены одинарными крючками в сочетании с маленькими двойничками. В этом случае живец цепляется за губу и под спинной плавник одновременно. Достоинство такой «снасточки» в том, что живец сохраняет подвижность дольше, чем с «финским» крючком, поскольку поводок последнего продевается сквозь жабры живца и усики-жала находятся во рту рыбки, что, конечно, доставляет ей беспокойство и укорачивает жизнь. К плюсам самоделки я вернусь позже.
Жерлицы установлены, и мы с сыном Иваном беремся за спиннинги. Товарищ по рыбацким походам Павел сидит на бережке с удочками и время от времени таскает серебристую сорогу. Но вот он, согнувшись, поддернул кверху удочку и на леске заходило что-то уже покрупнее сорожек.
– Эх, хвост-чешуя, Саня, я щуку поймал! – кричит Пашка.
Щуку не щуку, но щуренка он точно вытянул.
– На что взял? – интересуюсь.
– Так на манку.
– Да не может этого быть. У тебя сорожка, наверное, зацепилась, а на нее этот шнурок…
– Ничего не клевало. Как закинул с манкой, так сразу и ударило!
– А-а, что с тебя, чайника, взять…
– Сам такой…
Не знаю, как это объяснить, но чуть позже и я вытянул щуренка на манку. Причем действительно не было никаких поклевок мелкой рыбешки, а после того, как я насадил катыш свежей манки, сразу и взял такой же щуренок-карандаш… Остается только признать, что и у рыбы, вероятно, подводный кризис, и хищная щука вдруг стала вегетарианкой… Второй вариант попроще: скорее всего тут присутствовал эффект погружения чего-то белого, подобно маленькому твистеру. Он, катыш манки, неровно вихляясь за грузилом, и стал обманкой…
Но на спиннинговые обманки у нас ничего не брало. Вода в реке, на удивление, невероятно прозрачная, хотя еще не осень. Белые заслуженные колебалки горели в ней ярким огнем. Но и цветные не работали. Попробовали ловить ступенчатой проводкой на джиг, но твистеры зацеплялись и приносили со дна какие-то елки… Незацепляек у нас не было в этот раз, поскольку приходилось брать всего по минимуму. Каждый грамм на горбу везти…
Тут снизу поднялся на резиновой «одноместке» местный рыболов с хитринкой-занозой в быстрых глазах.
– Ну, как дела?
– А пока никак.
– Током не бьете?
– Сами бы топили эту мразь! На живца ловим, удочкой и на блесну.
– Ловите-ловите, да хоть сетки ставьте, испокон веков тут ловили, рыба не переводилась, а как появились эти, местами словно все вымерло. Мы у деревни пацанов к реке посылаем, чтобы глядели. Как подъедут поганцы с аккумуляторами, пацаны шмыг домой, а там уж мужики разбираются с этими говнюками…
Мужичок взял спиннинг и принялся блеснить, но как-то странно: обманку он не проводил, а подбрасывал в оконца среди кувшинок и блеснил почти отвесно. И как ни странно, это принесло ему небольшую щучку. Хотели и мы применить этот необычный местный опыт, но не успели. Рогулька одной из жерлиц завертелась и вскоре была уже свободна от лески. Я переключил «цифровик» в режим видео, чтобы заснять кино, где главными действующими лицами должны были стать щука и Ванька, и мы подплыли к жерлице. Кино не удалось: щука завела за корягу и сошла. Причем хватки последовали и на других жерлицах, но местная рыба была изощренно хитра: щуки хватали почему-то карасиков на жерлицах, где стояли «снасточки» с одинарным крючком и двойничком. Заведя за корягу, они выдирали эту мелкую снасть из своих, по всей видимости, широких пастей. То, что брала не мелочь, можно было видеть по тому, как со свистом раскручивались рогульки и гнулись шесты-тычки жерлиц. И лишь когда хватка последовала на снасть с самодельным «финским» крючком, щука попалась, хотя оказалась не крупна, как ожидалось.
Позднее я заменил все крючки на самоделки, а живца ставил все же местного, ту же сорожку, хотя она и жила меньше, чем караси. В общем-то, это известная аксиома, что хищник предпочитает местного живца, который обитает в данном водоеме. Причем на сорожку попадались уже более крупные щуки. И сходов не было с «финских» крючков, так как он, со скошенными назад усиками, хорошо проглатывается, но обратно может выйти только с внутренностями хищника… Да не убоится читатель сих физиологических подробностей. Рыбалка, как и охота, дело все же жестокое, но если она происходит с целью добычи рыбы для еды, в соответствии с инстинктом древнего охотника и библейской индульгенцией (мол, дано есть живность и ядите…), на мой взгляд, более гуманна, чем причинение страданий рыбе ради развлечения.
В этот раз мы все же, видимо, наткнулись на следы поганого промысла «электроудочников». В камышах гнил труп довольно крупной щуки, принесенный течением сверху, где есть автомобильные подъезды к воде. А сколько пропало мелочи-мальков, планктона, растительности? Сколько недобитой рыбы не отнерестится по весне? Вопросы без ответа…
