Скажу я вам, гуменник – это не казарка! Это гусь, так гусь! Пожалуй, что по весу он чуть меньше двух вместе взятых казарин
Остров везения или Соленый ветер Беломорья. Часть 1
День второй.
Проснувшись в час тридцать ночи, я, как ни старался, уже не мог уснуть. Наощупь обулся, накинул куртку и вышел на свежий воздух. Ночное небо было усыпано яркими звездами, которые висели так низко, что на миг показалось, будто до них можно дотянуться рукой, подпрыгни я чуть повыше. Этой красотой можно было любоваться вечно, но холодный ветер выдул из одежды остатки тепла и заставил меня возвратиться обратно в прогретый дом. Здоровый мужской храп, громыхающий со всех сторон, так и не дал мне уснуть, поэтому я лежал в темноте и время от времени посматривал на светящийся циферблат часов, ругая вяло текущие минуты.
В два сорок пять у меня уже не было сил терпеть, я тихо встал, вскипятил воду, залил термос и приготовил завтрак к назначенному времени. Перекусив и экипировавшись, с первыми признаками рассвета мы выдвинулись к месту охоты. Несильный юго-западный ветер дул со стороны моря, на русой траве серебром искрился иней. Небосвод с каждой минутой становился прозрачней и ярче.
Вскоре дальние острова, находившиеся от нас на расстоянии нескольких километров, засветились яркими осенними красками, подсвечиваемые лучами еще не видимого нам солнца. Краем моря потянулись поднявшиеся с воды стаи ночевавших на ней гусей. Их гнусавый, грубый гомон далеко разносился в утренней тишине, привлекая к себе наше внимание. Вереницы казары шли над водой, едва ли не касаясь ее крыльями, после чего, отлетев на приличное расстояние, терялись из вида, но их гогот, я слышал еще достаточно долго.
Без четверти девять над верхушками леса показалось яркое огненное светило, которое в считанные минуты высвободилось из его плотных объятий и поднялось к центру голубого, прозрачного небосвода. Через час потянулись новые косяки гусей, но летели они не параллельно береговой кромке, как вчера, а перпендикулярно, причем достаточно высоко.
В течение пары часов в поле нашей видимости пролетело около десятка стай, и лишь одна из них, налетела на пределе дистанции выстрела. Никто из ребят даже не поднял своего ружья, но мой единственный выстрел оказался точным. Наступило временное затишье. Принимаем решение возвратиться в избушку и пообедать, чтобы вернуться обратно ближе к трем, на вечерний пролет. Без десяти три мы уже сидели в нашем естественном укрытии, обозревая округу. Через двадцать минут послышался удаленный гогот.
Вскоре, далеко над лесом, ребята заметили черную полоску приближающихся к нам казарок. Птицы, миновав лесной массив, быстро снизились на высоту десяти метров от земли, пролетев в пятистах метрах левее нас, ближе к береговой кромке. Когда в течение часа одним и тем же местом протянуло около десяти гусиных косяков, мы принимаем решение разделиться.
Сергей с Алексеем смещаются левее, мы остаемся на месте. Ушедшие ребята прячутся за крупными валунами, после чего теряются из вида, слившись с окружающим ландшафтом. Очередная стая не заставила себя долго ждать. Гогоча и извиваясь, словно большая змея, она летела недалеко от земли, направляясь в нашу сторону, но, не долетев пару сотен метров, стала отворачивать левее, и прошла над заводью, в сорока метрах от нас.
Александр, что находился крайним слева, мог стрелять, но Николай, вполголоса прошипел, что сзади за ними летит еще одна стая, причем точно на нас. Теперь и я заметил низко летящих гусей, до поры не видимых на фоне пестрого осеннего леса! Шепчу ребятам приготовиться. Растянутая в неровную линию стая казарок, гогоча, быстро приближалась к тростниковому колку, в котором мы притаились, держа свои ружья наготове.
Я, не моргая, смотрел на то, как с каждым взмахом черно-белые птицы сокращают расстояние между нами. Уже слышно, как их сильные крылья шумно разрезают воздух, еще мгновенье и пора будет стрелять.
– Бьем! – кричу я, выкидывая ствол вверх, ловя мушкой воздух впереди ближней ко мне казарки. Хлопок выстрела сливается с хлопком дроби по ее перу. Выбитый пух летит из птицы, после чего, она камнем падает в траву.
Звучат выстрелы слева и справа от меня, еще три казарки выпадают из гусиного клина. В горячке стреляю еще несколько раз, но мимо цели. Быстро собираем битых гусей, по рации координируя направление поиска.
Поздравляем друг друга с полем и, зарядившись, снова растворяемся в шуршащем от ветра тростнике. Снова слышу отдаленный гогот казары раньше других, пальцем указывая ребятам направление, откуда должна появиться стая. Вскоре они замечают еле различимую черную живую полоску на горизонте. Я, как ни стараюсь, не могу ее рассмотреть, пока гуси не приближаются на пять сотен метров. Наконец, замечаю довольно большой клин казарок, который летит не высоко над травой, смещаясь в сторону притаившихся за камнями Алексея с Сергеем. Мы затаив дыхание, словно по телевизору, следим со стороны за происходящим.
Гуси гогочущей лавиной быстро наплывают на ребят. Два больших валуна вмиг ожили и огрызнулись горячим свинцом. Тут же одна птица камнем упала вниз, вторая, оторвавшись от взметнувшейся ввысь стаи, полетела в противоположную сторону, и вскоре упала в траву в ста метрах от них. Мы заметили место и по рации корректировали Сергея, помогая ему найти подранка в траве.
В течение часа на них налетело еще несколько довольно больших стай, но, как оказалось, они пролетали чуть в стороне, вне выстрела, поэтому их ружья молчали. Мы тихо общались между собой, как вдруг что-то заставило меня оглянуться назад. Стайка из восьми казарок молча заходила на нас сзади на высоте человеческого роста.
Шепчу ребятам, чтобы они развернулись и приготовились к стрельбе. Пара секунд и гуси уже в пятнадцати метрах от нас. По моей команде открываем огонь из четырех стволов. Гогот, хлопки выстрелов, выбитый пух, падающие гуси — все слилось в один скоротечный удивительный миг, который мы называем удачей.
Я видел трех падающих казарок, но ребята, сидевшие в стороне от нас, по рации сообщили, что упало четыре гуся. Трех гусей нашли быстро, четвертого – лишь на следующий день. Гогот одиночного гуменника, неожиданно и резко прервал наш тихий разговор. Алексей по рации передал, что на дальнем краю залива, что находился сразу за ними, приземлился одиночка. Мы начинаем работать манками, привлекая его внимание, вскоре гусь поднимается с воды и низом летит точно на нас. Терпеливо ждем, когда гумяш подлетит на выстрел. Пора. Стреляем с Александром одновременно, так, что ни один из нас не слышит выстрела другого.
Чисто битый гусь, сложив крылья, падает в траву напротив нас. Разобравшись, поздравляем друг друга с полем.
Скажу я вам, гуменник – это не казарка! Это гусь, так гусь! Пожалуй, что по весу он чуть меньше двух вместе взятых казарин.
На этой мажорной ноте решаем закончить сегодняшний день, ведь не за мясом сюда приехали, а за впечатлениями. Собираемся вместе, делаем несколько фотографий на память и в лучах заходящего солнца отправляемся в сторону дома…
Продолжение следует…
