В самом начале девяностых годов прошлого века довелось автору пожить более месяца в примечательнейшем месте Якутии. Чуть выше по реке Лене от г. Олекминска есть поселок Кыллах, расположившийся на одноименном острове. Справа от острова течет основное русло Лены, а слева от таежных сопок остров отсекает протока.
Живут на острове, формально, исключительно якуты. Формально потому, что в ходе освоения-завоевания Якутии коренному населению пришлось ассимилировать в себе много разных кровей и культур. Мимо острова не прошла ни одна экспедиция, не проплыла ни одна лодка, не сплавился ни единый плот.
Отметим, что озвучиваемые островитянами версии прихода в их края религии, культуры или научно-технического прогресса весьма существенно отличаются от официальных советских исторических и литературных догм. Например, о том, что якуты сплошь хорошие охотники. Отнюдь не сплошь. Большая часть из них целиком поглощена скотоводством. Коровы, лошади, куда как более надежный источник процветания, нежели дичь.
Впрочем, и хорошие охотники на Кыллахе имелись. Повествуя о Кыллахе и его обитателях (людях и собаках), будет к месту рассказать о наизабавнейшей истории о том, от чего или от кого у местных кыллахских якутов лица украшены великолепными крупными, с горбинкой носами. Году в 1928 (за исторические неточности простите, не в них суть) зимовали на острове два десятка красноармейцев, следовавших в Якутск устанавливать советскую власть. Командовал отрядом из соплеменников грузин по фамилии Каландарашвили. Из многих баек про якутов, та, что про «жену для гостя» есть чистой воды правда. В результате – крупный нос настолько органично прижился на лицах местных жителей, что и через 70 лет доминантный признак не исчез.
Так вот, живя в поселке, я обратил внимание не только на особенности лиц людей, но и на то, что местные собаки совершенно не лают. Ни на прохожего, ни на домашних животных. Ни днем ни ночью. Только в крутой драке между собой позволяют они себе рычания и визг.
Местный охотник Николай, поясняя ситуацию, рассказал основные требования к охотничьей собаке, по их кыллахским определениям. Я в свое время Николаю поверил. Жизненный опыт лишь укрепил давнишние выводы. Посему считаю версию Николая о способах поведения собак поучительной и имеющей право быть представленной широкому кругу читателей.
Николай рассказал, что промысловая собака может лаять только на белку и соболя. При этом страсть к охоте на соболя многократно превышает интерес к белке. При встрече следа соболя, собака берется за него и работает по нему. Сезон охоты с лайкой длится дней сорок. После из-за глубины снега добыча пушных зверей с собакой нерентабельна. В эти короткие и напряженные дни лайка не имеет права ни на минуту отвлечься на не интересующие хозяина объекты. За гоньбу зайцев, лосей, косуль и других обитателей тайги – немедленная или скорая смерть.
фото: fotolia.com
Очень хорошую собаку, вдруг «задурившую» по зайцу, «лечат» жестоко. Тушку зайца подвязывают в виде ошейника на собаке. С такой обузой животное мается до того дня, пока труп не развалится. Зимой этот процесс длится не один месяц. Замечу, что в отдельные годы в якутской тайге бывает зайцев очень много. Были случаи, когда двое охотников добывали до полутонны (250 штук – полный кузов бортового УАЗа) зверьков до обеда. Зверьки бьются, что называется «на выбор». Представьте себе соблазн вечно не досыта накормленной собаки подкрепиться зайчатиной. Притом, что лайка зайца ловит, не каждого, но вполне успешно.
Специализация по соболю и белке обуславливалась тем, что некогда охотнику бегать за лосями, да и мясо ему не особенно нужно – есть коровы и лошади. А пушнина – залог процветания семьи, валюта. За нее можно было купить – в совсем дальние времена – иголки, посуду, украшения, охотничьи припасы, а в советские – снегоход, мотоцикл, машину, мотор к лодке, бытовую технику и прочий дефицит.
Вязки собак никогда и никем не контролировались. Рабочие качества должны передаваться от матери щенкам. Значение кобелей относительно. Кобельков иногда меняли на стороне на таких же кобельков. Сук за пределы поселка не отдавали, не дарили и не продавали. Право на спаривание кобели завоевывают в честной драке с собратьями, этого достаточно. Впрочем, в поселке все собаки охотничьи, все родственники, все работают по пушнине.
Качество породы поддерживалось за счет достаточно большого количества исходного материала (щенков) и жестокой выбраковки по рабочим качествам. Природа же строго вычищала из популяции животных со слабым здоровьем. Привезенный со стороны щенок высоко ценился, прежде всего, как источник свежей крови.
По этой же причине, дети, рожденные от гостя, гарантировали прилив свежей крови в достаточно обособленные якутские общины. Поступками людей руководил высший смысл – выживание. Охранных, зверовых, а уж тем более декоративных особей содержать не имело смысла. Общественное мнение считало, что других собак, кроме соболятниц, быть не может. Благополучие общины зависело от качества живущих в ней собак.
Всех подросших и доживших до сезона собак, промысловик брал с собой в тайгу. Самые путные (одна-две) возвращались с хозяином, остальные скармливались по мере выбраковки собратьям. Были ли конфликты из-за собак между людьми? Были и часто. Порой конфликт заканчивался поножовщиной или стрельбой. Аналогично решались споры по угодьям, по пастбищам, по правам на женщин, о пропавших лошадях и коровах.
Равновесие поддерживалось обычаями и правом спросить, как и неотвратимой обязанностью отвечать. Миф о миролюбивости и спокойном нраве северных народов очень далек от истины. Нож и пуля – доходчивее слов. Критерии выбраковки, что к собакам, что к людям были сходными.
К слову, упомянутый в начале рассказа отряд Нестора Каландарашвили был ближайшей весной расстрелян на Ленском льду при подходе к другому селу, мужчины которого были наслышаны о нравах красноармейцев и решили к себе их не пускать. Переговоры не велись, охотники затаились за береговыми камнями и… поступили так, как поступали с непутевой собакой.
В настоящее время требования к внешнему виду и рабочим качествам собак скорректированы тем, что охотничья собака перестала быть гарантом успешной жизни. Охотничья собака поменяла свой статус. Она радость, она забава, она предмет гордости, она член семьи. Она, как правило, единственная, даже у серьезного «эксперта-заводчика». Оттого появились гончие ростом с осла. Успешно оцененная лайка, на самом деле никуда не годится, поскольку в день ей требуется несколько килограммов дорогостоящих фирменных кормов.
Курцхаары статью затмевают бультерьеров и т.п. Мудрость поколений уходит. Все большее значение придается антуражу, атрибутике (понтам). Охоты все более приближаются к спектаклю. Охотничьи собаки становятся частью шоу, порой весьма дорогого. Скоро гончие начнут гонять под «фанеру», а легавые – носить педикюр.
фото: fotolia.com
Заключение. Безусловно, классные собаки в России есть. И гончие, и лайки, и борзые. Только под «классом» разные группы охотников понимают разные вещи. Официальные эксперты порой грешат истиной, подшельмовывают, подмухлевывают, ведь выставки собак, как и полевые испытания, это и отчет о собственной работе, и биржа, и, что недопустимее всего, – арена разрешения амбиций и сведения личных счетов.
Известно, что многие самодостаточные охотники сознательно дистанцируются от официальной, по сути чиновничьей, системы выставок и испытаний охотничьих собак.
Сложившийся в охотничьем собаководстве баланс догм и истин в настоящем отрезке времени ведет к очевидной деградации традиционно русских видов охот с собаками. Как итог – отечественные породы вытесняются из охоты. Это и есть главная оценка.
Стремление охотиться – на соболя ли, зайца ли, фазана ли – должно быть у породной собаки столь же неистребимым, как грузинский нос на лицах кыллахских якутов. И только это главное. Ни шерсть, ни стать, ни голос, ни уже тем более регалии хозяина. Так считают многие, не от невежества, а опираясь на собственный многолетний опыт охот.
