По настоянию моего доброго друга я прочел статью П. Семченкова «Любовь зла» («РОГ» № 48, 2016 г.), в которой он полемизирует с экспертом-кинологом Ларисой Артуровной Гибет. У этого автора я видел разные статьи, но «Любовь зла» особенно «хороша» тем, что в ней без труда можно разглядеть все признаки плохой, неудачной статьи.
Фото: Владимир Сергиевский
Не знаю, можно ли научиться писать хорошо, но не писать плохо, думаю, реально. И для тех, кто не способен просто не писать, статья П. Семченкова послужит отличным пособием.
ПРИЗНАК 1. «МЕНТОРСКИЙ ТОН» (Обычно призван заувалировать некомпетентность поучающего)
Настораживает уже само начало, обращенное к Л. Гибет: «Столь маститому специалисту, да к тому же кандидату биологических наук, следовало бы знать, что как в животноводстве, так и в кинологии аборигенной породой считается коренная местная порода какой-либо области или страны, не подвергшаяся скрещиванию с другими породами и имеющая свои характерные особенности».
Дело не в некотором высокомерии такого упрека, хотя максима «не указывайте людям, что им делать, если не хотите, чтобы вам сказали, куда идти», в общем, жизненна. Сомнительность в другом. По логике, указывать на пробелы в знаниях кандидату наук мог бы только доктор наук. Но разумный доктор наук в незнании какого-то конкретного определения никого винить не станет, он знает, что определений одного предмета обычно несколько, и ни одно из них заведомо не является ни исчерпывающим, ни абсолютно правильным.
Приведенное П. Семченковым как образцовое определение аборигенной породы, очевидно, противоречит здравому смыслу, ведь от наличия смешанных семей местная этническая общность, если она вообще сохраняется, быть аборигенной не перестает.
Я стал искать источник определения П. Семченкова (сам он его не указал). Обнаружилось несколько страниц в интернете неясной атрибуции (без автора, ссылки на источник и т.п.). Взял словари, что оказались под рукой, и нашел.
«Аборигенный скот, туземный, местный скот, не подвергавшийся скрещиванию с др. породами. А. с. хорошо приспособлен к местным естественноисторическим условиям» (С. 1) [Энциклопедический сельскохозяйственный словарь-справочник (краткий). М.: Государственное издательство сельскохозяйственной литературы, 1959. viii, 1023 с.].
Это, по сути, лысенковский словарь. Он радостно сообщает нам, что «в наст. время в Г[енетике] утвердилось мичуринское направление, основанное на развитии нашими учеными — К.А. Тимирязевым, И.В. Мичуриным, Т.Д. Лысенко — материалистических взглядов Ч. Дарвина, тесно связанное с с.-х. практикой, с выведением высокопродуктивных сортов р-ний и пород ж-ных» (С. 153), в то время как «представители идеалистического направления в генетике — Вейсман, Мендель, Морган и их последователи» выдумали какой-то носитель наследственности, особое вещество в организме (С. 522), гены какие-то, понимаешь.
После Лысенко сельскохозяйственная наука, как, видимо, полагает П. Семченко, пришла в упадок, и в словаре 1989 года, хотя и подготовленном академиками, об отсутствии скрещивания как признаке аборигенной породы уже ничего нет: «Аборигенный скот (от лат. aborigines — коренные обитатели), местный скот (кр. рог. скот, свиньи, овцы, лошади) к.-л. области или страны.
В результате длит. разведения в определ. местности хорошо приспособлен к ее климатич. и др. условиям и имеет свои особенности» (С. 7). [Сельскохозяйственный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1989. 656 с.]. То есть П. Семченков упрекает Л. Гибет в том, что она придерживается более свежих взглядов, чем он. Это выглядит странным и заставляет внимательнее читать дальше.
ПРИЗНАК 2. «УМОЛЧАНИЕ ВАЖНОГО» (Умалчивают обычно то, что не могут опровергнуть)
А дальше П. Семченков пишет: «Лариса Артуровна утверждает, что «карело-финская лайка существует более 90 лет». По-видимому, за дату рождения принят 1925 год». Почти весь последующий текст посвящен опровержению собственного предположения и обоснованию сдвига рождения карело-финской лайки на 1952 год, исходя из очередной смены названия породы, которое при этом тут же объявляется «необоснованным» (если это так, то зачем тут веху ставить, — остается неясным).
Между тем Л. Гибет ссылалась в своей статье на книгу Ю. Ливеровского с указанием ее названия и года издания («Лайки и охота с ними», 1928), в которой он писал о «современной финно-карельской лайке», подчеркивая, что говорит «о чистокровных собаках», то есть о совокупности собак, имеющей устойчивые признаки, следовательно, не враз появившейся.
Насколько я знаю, репутация Ю.А. Ливеровского, известного ученого, впоследствии дважды доктора наук, безупречна, и то, что П. Семченков просто умалчивает об авторитетном описании, сбивая обсуждение на стандарты, свидетельствует о том, что и у него нет оснований поставить ее под сомнение.
ПРИЗНАК 3. «ДЕМОНСТРАЦИЯ НАЧИТАННОСТИ» (Такие демонстрации обычно фальшивы)
Количество документов и подробностей, на которые ссылается П. Семченков, впечатляет; случающееся отсутствие ссылок или реквизитов, позволяющих идентифицировать источник, кажется допустимым упущением — все-таки газетная статья, не ученый трактат.
Кажется, пока автор не начинает цитировать широко известный афоризм К. Пруткова «Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим». П. Семченков именует К. Пруткова «незабвенным», однако его версия афоризма (которую мне удалось найти только в интернете, в текстах подростков, для которых плохо используемый Windows является, очевидно, единственным окном в мир знаний), свидетельствует, по-видимому, о том, что П. Семченков не только не знал Козьму Петровича, но и не читал его (П. Семченков считает прутковским афоризм: «Если в клетке лев, а написано — «осел», кто в клетке?»).
Неизбежно возникает законный вопрос: а действительно ли автор знаком с другими источниками, на которые ссылается?
ПРИЗНАК 4. «ОТСУТСТВИЕ ВЫВОДА» (Обычно свидетельствует об отсутствии у автора ясного понимания самой цели написания текста или о том, что автор хочет эту цель скрыть)
Статья П. Семченкова заканчивается длинной и никак не комментируемой цитатой Л. Гибет, а затем, без какого-либо перехода, — неожиданная фраза «к сожалению, проблем в охотничьем собаководстве, как, впрочем, и в охотничьем хозяйстве накопилось больше, чем достаточно, но вся беда в том, что их решать некому».
Но о проблемах собаководства в статье речи не было (охотничье хозяйство вообще не упоминается), она целиком посвящена разоблачению одной предполагаемой ошибки одного российского кинолога в датировке начала ведения одной из пород собак.
Непонятно, однако, как неопределенность в вопросе о том, когда возникла порода, в 1920-х годах или в 1950-х, может воспрепятствовать развитию собаководства в России 2010-х? Можно понять, что таким неодолимым препятствием для целой отрасли является сама Л. Гибет, но такое возвеличивание выглядит чрезмерным и, в общем, противоречит ее настойчивому умалению во всем предшествующем тексте.
Остается предположить, что П. Семченков либо сам не знает, для чего писал статью, либо стремится оставить в неведении читателя (но в последнем случае явно не стоило прилагать сопроводительное письмо президента РКФ, задетого недавней статьей Л. Гибет).
ПРИЗНАК 5. «СЛУЧАЙНОСТЬ ЗАГОЛОВКА» (То же, что и признак 4)
Заголовок «Любовь зла», благодаря известности поговорки («…полюбишь и козла»), заставляет ожидать от текста описания ситуации неразделенной любви к кому-то или чему-то нехорошему. Ничего такого в статье нет. Ходящее в народе неканоническое продолжение («любовь пройдет, козел останется») тоже ни на какой смысл не наводит.
Единственный отрицательный (и вообще единственный) персонаж статьи — Л. Гибет, но, с одной стороны, она — женского пола, с другой — автор явно не испытывает к ней теплых чувств. Мужчина, на которого можно было бы подумать — президент РКФ А. Иншаков, но, во-первых, его письмо — за текстом, а во-вторых, это было бы слишком вероломно — так характеризовать человека, рекомендовавшего твою статью к печати.
Статью, вероятно, будут обсуждать и с других позиций. Я, считая себя опытным читателем, ограничился тем, что может быть полезно для неспособных вроде меня перетерпеть писательский зуд. П. Семченкову за иллюстрацию опасности такого недержания — спасибо.
