Во времена, когда по Москве можно было передвигаться на авто без пробок из-за малого количества транспорта, на рыбалку добирались или в забитых под завязку «копейках», но чаще общественным транспортом. К предстоящей рыбалке готовились тщательно и заранее. В среду-четверг покупали мотыля, готовили самодельные прикормки из магазинных продуктов и остатков хлеба, а в пятницу еще раз перебирали снасти и уточняли расписание электричек.
Фото: Андрей Яншевский.
Чаще всего планы срывались именно в апреле, что было связано с погодой.
Собираешься на запруду за плотвой, а обещают снегопад, или ночью заморозки до минус десяти.
В таких случаях, чтобы зря не кататься всегда были запасные варианты поближе к дому.
У меня недалеко были Москва-река, пруды Покровское-Стрешнево и Химкинское водохранилище.
Однажды так совпало, что и прогноз не очень теплый, и соседи предложили сводить подросших детей «на шашлыки», благо удалось через знакомого подмосковного фермера разжиться говядиной.
Из ближайший мест, где можно было безбоязненно развести костер, у нас был Строгинский карьер, еще незастроенный и не обжитый.
До моста через Москва-реку доехали на трамвае, а затем около двух с половиной километров пешком до «Чистого карьера», соединенного с рекой.
Мы с друзьями изредка ловили здесь по первому и последнему льду и довольно сносно знали рельеф.
Конечно, имея все в наличии и готовности для «сорванной» рыбалки, я взял махалки длиной 3,5 и 5 м, мотыля, опарыша и кило самодельной прикормки – на всякий случай. Все семейные вещи поместились в станковый походный рюкзак (благо лодку тащить было не нужно) и, буквально через час, мы с двумя такими же семейными командами были на берегу.
Вопрос подготовки костра и мангала не занял много времени, так как дети быстро натаскали веток, а шашлычный опыт был у всех присутствующих (мы довольно часто «гуляли» во дворе пятиэтажки, в которой проживали).
Часам к девяти прогноз стал подтверждаться и начался снег, но не мелкий и редкий, а настоящий январский снегопад с крупными, мягкими хлопьями. Детей на время упаковали в палатку, после чего я решил все-таки попробовать что-то поймать. Иначе, как то неправильно получится – удочку взял, а не попробовал.
Место для пикника я выбирал с расчетом, чтобы оно было рядом с перспективным, на мой взгляд, местом ловли. Место ловли, точнее, две интересные по рельефу точки были совсем рядом в 10 и 15 м от костра. В этих точках от берега выступали два языка песчаной отмели с глубиной около метра, между которыми было небольшое углубление до 1,2 м.
Накануне я думал, что рыба может быть именно в этом углублении, тем более, что оно находилось в «тени» нависших над водой веток деревьев. Оно может быть, так и было бы, если бы не снег.
Снег тем временем образовал на поверхности открытой воды такой слой, что пришлось искать длинную палку и ковырять отверстия для поплавка. В дальнейшем я поддерживал открытую воду в лунках снега, опуская в них комочки прикормки.
В ямке, после некоторого ожидания и манипуляций с подъемами и опусканиями приманки, попались два ерша и микроскопический «матросик». Стало ясно, что плотва где-то в другом месте.
Я стал пробивать дырки в снеговой каше буквально через каждые полметра и пробовать ловить без прикормки и только на одну личинку мотыля, без подсадки опарыша.
И так повезло, что плотва проявилась в одной из лунок. Поклевка произошла, когда приманка еще не дошла до придонного слоя, то есть приблизительно в 20 см выше дна, при общей глубине около 70 см. Плотва, грамм на сорок. Вторая плотва в полтора раза крупнее не заставила себя ждать.
Больше поклевок не было, что меня совсем не расстроило, наоборот, было бы удивительным, если бы поклевки продолжались и дальше. Нужно было привязать рыбу к «клевой» точке и сделать лунку «счастливой».
Настало время для прикормки. Я замешал одну горсть прикормки в стакане, предварительно тщательно промыв его от следов горячительного напитка и добавил в смесь несколько раздавленных пальцами личинок крупного мотыля. Пришлось немного «завязать» прикормку, для чего у нас в те времена всегда с собой была пачка магазинного толокна или смесь для детского питания.
Чтобы не промахнуться, я повесил на крючок оснастки глубомер, облепил его прикормкой, и опустил в снежной лунке сантиметра на три-четыре ниже поверхности воды.
Пришлось подождать несколько секунд, чтобы прикормка свалилась с глубомера и пошла ко дну, создавая облако мути в которой плавали останки раздавленного мотыля.
Дальше началась просто рыбалка. Снимаешь глубомер, наживляешь мотыля, медленно опускаешь вертикально в дырку очень легкую (0,3-0,4 г.) оснастку, подсекаешь и не спеша вытягиваешь очередную плотву. Через каждые две-три рыбы опять вешаешь глубомер и прикармливаешь, не дожидаясь стихания клева.
Фото: Андрей Яншевский.
С течением времени плотва становилась все более и более крупной и когда попались последние две грамм по двести, внутренний голос сказал, что, во-первых, хватит, а, во-вторых – это финал, сейчас клев закончится. Так оно и случилось – окунек с прощальным приветом от плотвы дал отмашку.
Было решено перенести поедание остатков пиршества ближе к домашней кухне, где пойманная плотва была пожарена, разделена поровну, по три штучки на всех участников мероприятия и тут же съедена. Рыба из Строгинского карьера в восьмидесятые годы имела вкус рыбы.
Именно в апреле из памяти всплывает эта история, которая запомнилась и как веселое семейное событие, и как одна из самых необычных моих рыбалок, в успех которой я внутренне не верил до третьей или четвертой пойманной плотвы.
