По полям

Фото автора.

Как обычно, при первом выпавшем снеге заяц таится.

Может несколько дней вообще с лежки не вставать — не раз проверено.

Особенно когда сразу много снега навалит.

Но заблаговременно запланированный отпуск позволил нам дождаться благоприятной погоды.

— Заяц! Заяц! — радостно орал Мишка, прыгая возле машины.

Пока позволяет глубина снежного покрова, мы ездим по полевым дорогам до первого следа. Тут машина оставляется, а дальше пешочком! Роли давно распределены: Мишка — загонщик, а я, учитывая многолетний опыт охот, стараюсь выбрать перекресток дорог или посадок, где, по моим расчетам, должен проскакать длинноухий чертенок.

Но сегодня мы пошли по следу вместе.
Слева посадка, справа сжатое поле, за посадкой припорошенная многолетняя трава.

— В посадке он ляжет, — предполагаю я, — или в траву уйдет.

Заячий след долго петлял по жниве, возвращался к дороге, на которой делал сдвойки и стройки, а после сметнул к посадке. Поднимаю руку, призывая друга к максимальной внимательности. Но русак, намудрив в посадке, снова возвращается к дороге. Ничего, никуда он от нас не денется!

Это я только думал так. Заяц, выйдя на поле с травой, долго метался из стороны в сторону. Обычные хитрости, знаем! Когда попалась первая ложная лежка, стало ясно, что он совсем близко. Я показал другу на свои глаза и покрутил рукой над головой. Конечно, я следы разбираю, а ему надо на все четыре стороны смотреть.

Когда я подошел к свежайшей лежке, от которой уходил размашистый гонный след, мы принялись выяснять, кто куда смотрел уже в полный голос. Ну что поделаешь — бывает!

Самое смешное, заяц пошел точно на машину. И, лишь не добежав до «Нивы» пятнадцать метров, резко затормозил и метнулся влево.

— Прозевал, — сказал я Михаилу, — теперь топчи его полдня!

Да я и сам бы пробежался по свежему следу с удовольствием, но машину лучше перемещать в сторону загона, чтобы не возвращаться после за много километров.

Русак предсказуемо отправился в сторону далекой посадки. И место для засады я выбрал правильно, только прошел он там раньше, чем я. Когда подошедший Михаил показал мне на след, который оказался в тридцати метрах от меня, стало понятно, что жизнь охотника легка далеко не всегда.

Мы еще долго разбирали русачьи хитрости, но кончилось тем, что хитрюга вышел на проезжую накатанную дорогу, а найти сметку так и не получилось. Да он по полевой дороге не один километр отмахать может. Что ему — запросто!

Но день был удачным, и нам удалось найти еще один следок. Да и сразу сдвойка, сметка…
Я показал другу на заросшую бурьяном низинку и ткнул в нее пальцем. С большой долей вероятности можно было полагать, что тут он и лег. Так и оказалось.

Русак выпорхнул из белесой травки в двадцати метрах передо мной. И увидел сразу, но… Четыре выстрела по мелькающему в бурьяне косому не дали ожидаемого результата. Я с недоумением разглядывал чистейший гонный след без малейших признаков ранения.

— Дробь хорошо легла, — поддержал меня Мишка, — прямо по следу!

Молодой зайчишка, явно этого года, ходил кругами вокруг заброшенной деревеньки. Мы прекрасно изучили их переходы, и занятое мной место было очень надежным. Теперь только вопрос крепости ног загонщика. И выдержки стрелка.

Мы справились. С очередной временной лежки длинноухий поднялся совсем недалеко от меня. Мне было прекрасно слышно, как внезапно Мишка заорал:

— Смотри! На тебя!

Стремительно несущийся по дорожке заяц был встречен зарядом «двоечки».

— Дошел! — радостно завопил я.
— Все же отличное место ты выбрал, — разделил со мной радость успеха подошедший Михаил, — которого по счету на этом месте берем?

Затем пороши выпадали почти ежедневно. Это обстоятельство давало повод проводить в угодьях все свободное время. Однажды случилось так, что два заячьих следа разошлись от дороги в разные стороны. Были все основания полагать, что это следы на недалекую лежку, когда косые уже вдоволь набегались по полям за ночь.

Решили проверить сначала левую сторону. Но оказалось, что все не так просто! Дело в том, что на дороге и в поле следы читались просто прекрасно, а вот в высоченном бурьяне разобраться было практически невозможно. Да и шансов взять зайца в таких зарослях было совсем немного. Побродив по густому репейнику и лебеде, я досадливо махнул рукой.

— Давай теперь ты пробуй, — предложил я напарнику, — на поле след отчетливо виден, а ляжет он на краю оврага, скорее всего.

Теперь уже я смотрю во все глаза на круги и петли, которые выписывает по полю мой друг. Я в пятидесяти метрах, и его отчаянный крик заставляет меня мгновенно вскинуть ружье. Заяц, несшийся прямо на меня, резко сворачивает в чистое поле. Шансов у него не было никаких.

— Ну вот, — радостно говорит Мишка, довольно оглаживая приличного русака, — это совсем другое дело! Один выстрел — один заяц!

Мне трудно с ним не согласиться.

Однако случались выезды, когда свежий след почти не отличался от вчерашнего. Мой друг ошибся, пойдя по одному следу, перескочил на другой. Мы долго отсекали места кормежки, а после он беспомощно развел руками.

— Так ты по-вчерашнему идешь, — разочарованно протянул я, — где-то маху дал!

Мы вернулись к посадке, и все встало на свои места. Конечно, изначально мы тропили правильно. А вот и место Мишкиной промашки. Так как мы дали полный круг, лежать зайчишка мог только в этой посадке. Причем совсем рядом! Сметку я нашел сразу и, показав другу поднятый большой палец, полез в кустарник.

Русак поднялся в пятнадцати метрах прямо передо мной. Выстрел, второй, и заяц пропадает из поля моего зрения. Низинка! Вот ведь зараза! Конечно, здесь мне его не видно было. Но следов нет! Беру левее, и — вот он, красавец!

По уже большому снегу, с трудом пробившись по полевой дороге, находим отличный след. Мороз минус 25! Чего дома не сидится? Но солнечно и тихо. В такую погоду заяц поднимается очень далеко. Или, напротив, лежит до последнего. Гадать нечего, поэтому я становлюсь на край посадки, а Михаил «чешет» ее от середины.

Мне просматриваются обе стороны, но смотреть не на что. Отлично слышу приближающегося друга, а где же заяц? Выясняется, что русак лежал ближе ко мне. И, поднявшись, пошел в противоположную сторону. Как он мог проскакать незамеченным мимо загонщика, осталось загадкой.

Решаем повторить загон в обратную сторону. Времени на далекий обход требуется много, но попытка не пытка. И ведь получилось! Заяц шел на предельной дистанции, но я решил стрелять. Выстрел, второй, третий… Русак заметно сбавляет ход и, пробежав сотню метров, заваливается на бок. Ай да мы!

Не обошлось в этот сезон без грустных событий. Ушел в «страну вечной охоты» наш неизменный помощник Рик. Он подарил нам последнюю в своей жизни лисицу, выгнав ее из непролазных зарослей терновника. Ничего тут изменить нельзя — наши четвероногие друзья уходят раньше нас…

Досадная неприятность произошла и с самим Михаилом. Он поскользнулся на склоне оврага и сильно ударился боком. На следующий день мы выехали на охоту, и он, стеная и охая, доблестно ходил в загоны. А вечером уехал в больницу на скорой. Сломанное ребро сдерживало его дома всего неделю.

— Да я хоть в машине у тебя посижу, — говорил он мне утром.

Однако ружье взял с собой. Ну и, конечно, в машине не усидел.
После новогодних праздников мы прекращаем охоту на зайца. Что ни говори, маловато их у нас!..