После выстрела

«Готов?» — возбужденно шепчу я. Судя по непереводимому набору слов, которые произносит мой напарник Димка, нет. Переспрашиваю, включил ли он камеру. «Да нет! — отвечает егерь. — Сбилась». Я ставлю винтовку на предохранитель и поднимаюсь к треноге с камерой.

ФОТО ADOBESTOCK

ФОТО ADOBESTOCK

Поправляю камеру, навожу ее на кабана и возвращаюсь к винтовке.

Кабан пасется, зарывшись головой в корневища, перекрестие прицела надежно застыло на его лопатке, палец мягко лег на спусковой крючок.

— Включай! — шепчу я.

В ответ сопение: опять не включается. Оказывается, я ногой задел штатив, и Дима не может навести объектив на кабана. Снова поправляю камеру и ложусь на площадку.

Кабан чуть сместился и теперь стоит не так удобно, как раньше. Он развернул корпус в мою сторону примерно под углом 45° и поднялся на возвышение, подставив брюхо. «Память кончается, — прошептал егерь и начал отсчет: — Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать»…

 

После выстрела

ФОТО SHUTTERSTOCK

Секунды уходят для съемки, я навожу на убойную зону и плавно тяну спуск. С эхом выстрела слышу отчетливый шлепок. Кабан стремглав кидается в нашу сторону. «Промазал», — говорит егерь. «Да неужели, в такую-то тушу?» — думаю вслух я.

Тут мы замечаем кабана, который, выписав полукруг, выбегает из-за скал под нами и на противоположном склоне летит по тропе, ведущей в спасительные кусты. Я кидаюсь на другой плоский камень, с которого открывается лучший обзор, измеряю дистанцию (322 м), выставляю поправку на 3,1 МОА и ловлю зверя в прицел.

А он то пробежит, то встанет, то снова начнет трусить. Никак не поймать его в оптику. И кажется мне, что он намного больше того, в которого я стрелял. Шерсть на загривке вздыблена, хвост торчком, кисточка на конце нервно подрагивает.

Головой вращает, уши растопырены, глаза смотрят зло. До спасительных кустов остается совсем немного, кабан останавливается, я беру под лопатку и стреляю.

 

После выстрела

Передвижение верхом в горах экономит силы и драгоценное время. ФОТО ДМИТРИЯ САВЧЕНКО

В этот раз звучное чпок очень похоже на удар в якутский бубен. Кабан делает два-три прыжка, ноги подкашиваются, и он, вращаясь, как сбитая кегля вокруг своей оси, летит по заснеженному склону, набирая скорость. Ура! Зверь добыт, дело сделано, конец.

Ага, если бы! Многие, думаю, согласятся со мной, что выстрел — это только начало самой интересной части охоты под названием «Вынос мяса». Особенно если вы на своих двоих. Тут я немного отмотаю пленку назад и расскажу, что было до выстрела.

Приехав с утра в поселок,
я встретился, как обычно, с Александром Григорьевичем, директором ЛКЗ и хозяйства «Когершин». Мы обсудили план охоты и посмотрели по спутниковой карте возможные маршруты.

Важно было разведать новые тропы и посмотреть трофейного козерога. Укрепрайон под названием «Паровоз», куда я направлялся, — это цитадель, окруженная неприступными скалами, место обитания самых больших козерогов, и добыть их тут очень непросто.

 

После выстрела

Кабан прекрасно чувствует себя в условиях горной местности и может достигать впечатляющих размеров. ФОТО SHUTTERSTOCK

Было интересно найти пути прохода в «укрепленный город». По гуглу вроде все гладко, видны тропы, а как пойдешь — ой-ой-ой! На кордоне у Амана меня угостили вкусным хашем, или горячим холодцом из козла и говядины. Вкуснее шурпы я, кажется, в жизни не ел.

А еще я взял молодого, но перспективного егеря Дмитрия, и мы выдвинулись в Шалсу. Сразу переоделись, положили в рюкзаки легкий перекус и пошли по тропе до ущелья Каинды, где березы растут.

В ущелье два пути: один поверху (надо сначала тыком зайти на гору, а затем идти довольно легкой тропой по гребню) и второй понизу, по самому ущелью, но он непроходной, или почти непроходной, о чем мы узнали позднее.

Забравшись наверх, мы попали во власть яркого солнца и тепла. На вечерку я особо не рассчитывал, хотелось просмотреть тропу и выход на утрянку. Далеко решили не заходить, хотелось просто посидеть и побиноклевать, чтобы наутро, определив маршрут, пойти в самые крепи.

Однако мы не усидели и пошли вперед, чтобы подойти поближе к стенам: авось выйдет неосторожный козлик на вечерку попастись. В два часа дня солнце сильно пригрело, на солнечной стороне стало совсем жарко, и мы разделись до термобелья (удивительно теплая погода для середины ноября!).

Мы решили подождать, пока солнце скроется за гребень, чтобы не рисоваться сильно, а идти по тени. С час посидели и пошли траверсом рядом с гребнем, то и дело выглядывая из-за укрытий и «смотря биноклем» в разные стороны. Следов было много, мы видели набитые тропы, особенно на склонах, освещаемых солнцем.

 

После выстрела

По пути мы видели нерукотворные произведения природы, поражающие своей красотой. ФОТО ДМИТРИЯ САВЧЕНКО

Затем пошли вдоль шишки с обтесанными ветрами и дождем скалами, тут уже просто не то что пахло, а воняло козлом. Свежий помет прилипал к ботинкам. Я про себя отметил, что, судя по помету и следам, козел любит эти места, пасется на южняке и греется тут среди камней.

Димка разогнался и, пока я разглядывал следы козла, ушел далеко вперед, я тихонько свистнул и жестами показал ему присесть и подождать меня: пошли самые злачные места, за любым поворотом мог быть зверь.

И точно, только я выглянул из-за скал, как на ближайшей чашке под каменной стеной на траве увидел какого-то зверя. Сначала подумал, что это барсук, затем, приложив бинокль к глазам, разглядел кабана.

Кругленький такой, не очень большой, он рылом переворачивал пласты с корнями и, уткнувшись пятаком под куст, не шевелясь, поедал корешки. Ровно 360 метров показала «Лейка», угол небольшой книзу, поправка 4,3.

Кабан встал боком; передо мной была ровная, как стол, площадка, я улегся на нее и приготовился стрелять. Немного повозившись с сошками, сложил их, опустив винтовку на рюкзак. И тут начались наши танцы с бубнами — с камерой.

Егерь впервые столкнулся с такой техникой, вдобавок накануне лошадь раздавила его очки, и он никак не мог настроить оптику на цель. Пару раз кабан даже поднимал голову и смотрел в нашу сторону, очевидно, слышал возню, но желание полакомиться вкусными корнями перевешивало, и он, не чуя опасности, принимался за еду.

Ну а дальше произошло то, что я описал выше. Выстрел, еще один, и радость ликования от добытого кабана. А дальше началось то, что будешь помнить даже дольше, чем само скрадывание зверя.

Место, где я стрелял кабана, было одним из самых крепких и удаленных, какое только можно выбрать в этих горах. Нет, конечно, есть еще более глухие уголки, куда вообще не пройти. Но это 9 из 10 по десятибальной шкале.

Мы с час вызволяли тушу из плотного кустарника, куда кабан, как снаряд, залетел со склона. Потом еще час тащили добычу вниз по ручью, надрывая спины и руки. Несмотря на то что на дне ущелья была хорошая смазка в виде снега, туша то и дело застревала среди камней и веток, пока мы не подошли к каменному порогу, у которого был обрыв.

Темнело. Решили тут оставить кабана, предварительно удалив внутренности и придавив камнями и ветками. Я положил стреляные гильзы, Дима — мокрые варежки от волков (говорят, отпугивает), а затем начали выбираться сами.

 

После выстрела

ФОТО ADOBESTOCK

У нас был один фонарик на двоих, с одного прижима мы благополучно спустились и уперлись в другой. Попробовали обойти, но с одной стороны был крутой обрыв, с другой — непроходимые заросли барбариса, дикой рябины и колючего шиповника.

Поплутав с полчаса, я заглянул в навигатор в телефоне и увидел, что до верхней тропы не так далеко, и мы полезли на нее тыком вверх. Хорошо, что я сохранил трек, сразу видно, где ты и где путь.

По навигации мы быстро сориентировались, пару раз выходили в темноте на обрывы со всех сторон, приходилось сбрасывать высоту и обходить каменные ловушки. Поднялись мы на гребень в девятом часу вечера измотанные; над долиной поднималась оранжево-красная луна, напоминавшая огромный чупа-чупс.

Она нависала над редкими огнями поселений Джамбульской области, придавая ночи неповторимое очарование. Было тепло и безветренно.

Мы сидели на сухой траве у камней, которые еще не остыли, и готовы были здесь заночевать. Но нет, в вагончике все же лучше, там печка, горячий ужин и мягкая постель. Отзвонившись Александру и попросив у него помощи на завтра, мы начали спуск к кордону.

По тропе, по которой мы поднимались, спускаться было легко, так что часа через три мы уже топили печку и, поев горячего хаша, вырубились до утра.

Утром прискакал Батыр, работник с конезавода, а по совместительству проводник. Конь у него был хороший, но даже он не мог пробиться в ущелье, где на каждом шагу встречались каменные каскады и водопады. Я это место так и назвал — «Страна водопадов». Очень красивое и живописное ущелье!

 

После выстрела

240 кг — максимальный вес самца кабана, добытого в настоящее время в горной части Казахстана.ФОТО ДМИТРИЯ САВЧЕНКО

Я отставал от ребят: пока они карабкались по стенам наверх, снимал речку, камни и многочисленные водопадики. Сам бы сюда ни в жизнь не пошел. Тем и прелестно это место, что нечасто тут бывает человек.

Мысль, что вдруг нам не удастся пройти и придется все бросить, обжигала и придавала сил. Преодолев очередное препятствие, мы не знали, пойдем дальше или придется поворачивать назад.

Так часа три мы штурмовали ущелье, наконец нашли нашего кабанчика, провели короткую фотосессию и быстро разделали добычу.

С собой мы взяли только мясо, отделив его от костей. Вышло по тридцать килограммов на брата, у Димки даже больше: у него рюкзак был старый, советский, брезентовый — «колобок», или «смерть туриста». И он не ныл, не жаловался, а все шутил, спускаясь.

Под конец мы так вымотались, что падали на скользких камнях, а я потерял новенький айфон. Когда понял, что «сотка» выпала из открытого кармана, ужасно расстроился и прошерстил по тропе все места рядом с камнями, с которых прыгал или падал.

Больше всего было жаль фоток, и я не представлял, как объясню жене потерю ее подарка.

Погоревав часа два, я нашел пропажу в другом кармане. Не помню, когда я еще так радовался, как в тот раз. Много ли нам нужно для счастья?

 

После выстрела

УБОЙНЫЙ ГОРНЯК
Самые универсальные и распространенные среди горных охотников калибры —
.300 Winchester Magnum и .300 Weatherby Magnum. Они верой и правдой служат при охоте в горах охотникам, ищущим достойный трофей на дистанциях до 300 метров. На более далеких дистанциях острота ощущений уже не та. Во-первых, почти все патроны этих калибров доставляют с пулей на дистанцию 300 метров около 3000 Дж, и даже больше, что существенным образом влияет на останавливающее действие пули. Во-вторых, при весе пуль в среднем около 11 г их отклонение от линии прицеливания составляет в среднем 20–30 см, и у охотника есть все шансы на дистанциях 300–400 м добыть трофей, применив свое стрелковое мастерство. ФОТО SHUTTERSTOCK

Итак, выстрелил я в четыре тридцать, а вынос туши кабана мы завершили в семнадцать ноль-ноль на следующий день. Больше суток длилась «спецоперация» по выносу трофея. На память у меня остались красивые фотографии и клыки взрослого кабана, которые я повесил на медальоне в своем трофейном уголке.


Исходная статья