В 2016 году в одном известном охотничьем издании вышла книга «Под охотничьей звездой». Автор этой книги Николай Павлович Смирнов. Его имя хорошо известно в охотничьей среде, так как именно на книгах этого автора росло и воспитывалось не одно поколение верных служителей Дианы.
Фото автора.
Писатель Н.П. Смирнова по праву можно отнести к плеяде талантливых писателей прошлого века, а все его творчество дает все законные основания для причисления этого человека к классикам охотничьей литературы.
В рассказе «Снегом запахло…» он писал «…дома я долго сидел за чаем, перечитывая Пушкина — неизменного и лучшего друга осенних и зимних вечеров».
Во время написания этого рассказа Николай Павлович еще не знал, что по прошествии многих лет он сам станет для многих охотников лучшим другом длинных осенних и зимних вечеров.
С ранних лет я зачитывался произведениями Н.П. Смирнова. Особенно мне нравились в альманахе «Охотничьи просторы» его очерки из цикла «Любимые птицы», а также описания охот на зайцев с гончими и по перу с легавыми.
Эти рассказы и очерки делали свое дело, они «подливали масла в огонь», и уже в подростковом возрасте я был глубоко убежден в том, что обязательно буду охотником.
С высоты прожитых лет могу судить о том, что все произведения Н.П. Смирнова, пронизанные любовью к охоте и родной природе, прививали у читателей также и любовь к родной земле, отчему дому, родине.
А такие творения особенно важны и ценны в наши дни, особенно для подрастающего поколения. Я глубоко убежден в том, что многие произведения Николая Павловича могли бы быть включены в школьную программу по обучению русской литературе.
Уже более сорока лет нет с нами незабвенного Н.П. Смирнова. Похоронен он в Москве на Пятницком кладбище. Мне, как охотнику и почитателю творчества классика охотничьей литературы, давно хотелось побывать на его могиле, положить на нее цветы да молчанием почтить память талантливого писателя.
Но все никак не получалось реализовать задуманное, житейские проблемы все время вносили свои поправки в повседневные дела. Однако, вспомнив о том, что «желание — это тысяча возможностей, а нежелание — это тысяча причин», я взялся за воплощение желаемого в жизнь.
Хочется сказать, что во время посещения кладбища в средине октября этого года со мной произошел случай. Вот как это было.
Стоял теплый солнечный день октября. Купив по дороге букет цветов, я отправился на Пятницкое кладбище. Точного места нахождения могилы я не знал, мне был известен только номер участка захоронения.
Прибыв на кладбище, я направился на нужный участок и принялся разыскивать интересовавшую меня могилу. Следует сказать, что, не имея под рукой никаких ориентиров, сделать это было вовсе непросто.
С трудом передвигаясь из-за плотности захоронений и оград по участку, я сделал небольшую остановку. Светило яркое солнце, большинство могил было усыпано опавшей золотистой листвой. Все это создавало соответствующий душевный настрой.
Выждав несколько минут и осмотревшись по сторонам, я решил продолжить поиски. Едва нога успела коснуться пышного золотого ковра из листьев, как впереди меня с треском, свечой сорвался длинноносый кофейно-золотистый вальдшнеп…
Ловко лавируя между деревьев, он устремился в глубь кладбища. Вид взлетевшего вальдшнепа привел меня в ступор! Откуда ты взялась здесь, чудотворная сказочная жар-птица? Какие воздушные пути привели тебя сюда? В поиске ответов на эти вопросы я был вынужден снова остановиться.
Похоже, вальдшнеп, как и я, тоже искал могилу писателя. Ведь сколько живописных строк и в прозе, и в стихах Н.П. Смирнов посвятил дорогим его сердцу птицам — вальдшнепам! Следует отметить, что охота на вальдшнепа была одной из любимейших охот писателя.
Причем Николай Павлович одинаково любил как весеннюю охоту на тяге, так и охоту с легавой на «высыпках». Вот как он отзывался об охоте на вальдшнепиной тяге: «Я всегда настолько любил тягу, что отказывался для нее не только от охоты с подсадной уткой, но и от великолепного глухариного тока».
Об охоте на «высыпках» с легавой он писал так: «Стрельба вальдшнепов на осенних «высыпках» — это настоящая поэма охоты… Я не знаю лучшей охоты «по перу», нежели охота на золотых птиц поздней осенью, в печальные «замереки» года» (народный термин поздней осени. — Прим. авт.).
Спустя некоторое время, я возобновил поиски и вскоре нашел то, к чему так долго шел. За невысокой оградой находилась семейная могила Смирновых, именно здесь нашел свой последний приют писатель и охотник, оставивший яркий след в русской литературе.
Положив цветы на могилу, я молчанием почтил память Н.П. Смирнова и с легкой душой направился к выходу. Кстати, вальдшнеп находился на незначительном удалении от могилы писателя.
Покидая кладбище, мне почему-то подумалось: «А не душа ли Николая Павловича в виде вальдшнепа воспарила сегодня над Пятницким погостом?»
