Часто я слышу от товарищей пораженческие восклицания о том, что «на открытие они не поедут. Потому что…» И далее из их уст идет долгий томный список объяснений и самооправданий, почему его величество не хочет охотиться в адовом котле со всеми остальными представителями охотничьей братии.
Фото Pixabay
Ему подавайте идеальные условия: чтобы на водоеме никого не было в радиусе километра, чтобы утка налетала так, что не успеваешь перезаряжать, чтобы ваш остров никто не занимал, потому что «он мой, и я тут лет двадцать…», чтобы… чтобы…
Мне кажется, это какое-то больное восприятие процесса охоты, поэтическая гипербола, с нотками эгоизма.
Возвышенные чувства такого «правильного охотника» непременно разбиваются о реальность открытия охоты и героев нашего времени.
Взять хотя бы перенаселенность городов — это теперешняя действительность, от которой вам не удастся спрятаться в свой идеальный мир дикой охоты.
Городских охотников с каждым годом все больше, и что, им теперь не ездить на охоту, потому что другие, «правильные», хотят побыть в тишине? Мое мнение другое. Пусть едут! И чем больше, тем лучше.
Пусть берут с собой родственников, друзей, знакомых из офиса и приучают их к природе со всеми ее трудностями в виде болотной жижи, надоедливого гнуса, промокшей одежды и дыма от сырых поленьев…
Для многих лириков поэзия охоты по перу — это сотенные стаи разнопородных, непременно жирных уток, по которым едва успеваешь выстрелить и перезарядить, стаи налетают на манок и чучела, не замечают охотника с ружьем и вообще налетают с «нужной стороны».
Реальность открытия охоты — это лысухи, «утка в тычках» и бестолковые хлопунцы с сомнительными летными качествами. Опять не то! Где романтика? Романтика, товарищи, в самом открытии. Это событие, которое ждешь, праздник.
Вы может охотитесь каждый сезон, может, привыкли, и вам даже поднадоело. А кто-то после болезни оправился, кто-то впервые приобщился к охоте, кто-то легавую завел, всю зиму ждал. Это открытие для них, а не для вас, вечно брюзжащих эгоистов.
Живу я в городе-герое Москве и не брезгую охотиться с представителями своего общества. А оно, как вы знаете, разное. Я даже, не знакомясь с соседями «по кочке», могу рассказать о них: на слух, по ружейным выстрелам. Да-да, выстрелы сразу выдают всю суть и нутро героя нашего времени.
Открытие охоты — это музыкальный концерт, где по нотам и такту я узнаю о товарищах по охоте. Есть в этом концерте комедийные мотивы, есть драматические, есть откровенная дрянь и исключительно позитивные и интеллигентные мелодии.
Всех участников открытия охоты по перу я считаю правильными охотниками. Ведь у них есть билет, есть право на охоту, есть оружие. Вы сами у них спросите, считают ли они себя правильными охотниками? Без сомнения, да!
Салютующие. Как только стрелка курантов касается цифры двенадцать, герои выстрелами салютуют об открытии охоты по перу и заодно заявляют о своем месторасположении. По выстрелам сразу можно понять, у кого что.
Кто-то взял полумагнум, кто-то стреляет отсыревшими с весны «пшиками», кто-то дымаря закрутил, кто с полуавтомата, кто с классики. В последнее время, конечно, лидирует полуавтомат, мода такая.
Бэтмен. Утренней зари еще нет, уже понятно, где земля, а где небо.
Тем не менее есть сосед, который обладает сверхсильным ночным зрением. Он уже выцеливает и стреляет, подсвечивая вспышкой выстрела налетающих «уток».
Стрельба безудержная. Кто летит, не всегда понятно. Но Бэтмена это не стесняет, он — «страж крыльев ночи», поэтому бьет дичь и не дичь, целясь «по приборам», на слух, на шум и свист крыльев.
фото: Семина Михаила
Рембо. Это герой из боевиков 90-х с бесконечным магазином. Очереди очень короткие, перерыва практически нет, как и выцеливания дичи. Выстрелы иногда выполняются в разные стороны. А если таких стрелков двое, то это уже фильм «Смертельное оружие», где бандиты — это утки, а полицейские — владельцы полуавтомата.
Стрельба неуемная, думаю, это лучший охотник, по мнению патронного завода. Такие берут на открытие не меньше десяти пачек. А вдруг… Кстати, если клинит автомат, Рембо стреляет одиночками, а далее очередью идет нецензурная брань на русском языке без акцента с лязгом от передергивания затвора.
Мухобойка. Это длинная очередь из пяти – десяти быстрых хлопков из камыша. Выстрелом это назвать нельзя, ибо это .410-й калибр, хотя стрелок, точно в берушах и очках, «чтобы не повредить важные органы слуха и зрения».
Иногда между выстрелами долгие промежутки, видимо, герой все-таки пытается совместить на ружье мушку и целик. Ну а стрельба в угон — это его конек! Герой не сдается до последнего карандаша.
Пугач. Некоторые герои нашего открытия считают, что дичь надо сначала спугнуть выстрелом, а уже потом стрелять по взлетающей. Выстрел-пугач проводят, естественно, не холостым патроном, а боевым. Дробь резво свистит над камышом, то есть у вас над головой.
Если вы стоите на месте с высокими деревьями, вы уже услышите неприятные шлепки дроби о стволы и ветки, иногда рикошеты по кустам пониже. Остается только молиться, что пугач не спутает патроны на утку с «той картечью и пулями от медведя, которые всегда при мне».
Краснокнижник. Невежда не читал школьный атлас — определитель птиц. Поэтому у него всегда отличный лет на открытии. Летает и падает все — от крачки до синички. Потом после охоты краснокнижник любит выставлять свои фото с «охоты», позируя с расправленными крыльями невинно убиенных созданий.
Если спросить стрелка, зачем от все это настрелял? Правильный охотник без запинки ответит, что это «вредная птица», а «это мне показалось…», «ну ничего, лисы сожрут!».
Охотник. Это дуплеты и триплеты, причем выдержанные с выцеливанием дичи. Пауза между выстрелами сразу говорит о хозяине ружья. Иногда из этого места раздаются строго одиночные выстрелы. Иногда делается доборный выстрел по подранку. При свете видно, как дичь падает, надо признаться, совсем недалеко от стрелка. Любо слушать такую музыку на открытии. Душа радуется.
Манильщик. Этот встал на берегу. Выстрелов не слышно, потому что место плохое, не пролетное. Но герой не сдается и пытается подманить. Меняет манки на подвесе, меняет тембры и подзыв, но лета все равно нет.
Тут и там слышна эта маночная фальшь доверчивых простофиль, которые владеют искусством подманивания, но не могут банально определить пролет. Кто-то выдает «естественные для кряковой утки звуки», кто-то явно нахватался «диковинных голосов из США», чего только не услышишь. Манильщик боится топи, боится намочить штанишки. Он же на охоте! Он подманивает!
Зенитчик. Думаю, тут и комментарии не нужны… Вы знаете, я в последнее время уже сам стал стрелять по высоко летящим уткам, просто чтобы поддержать коллектив на открытии. Я по выстрелам уже слышу, что она летят ко мне из дальнего кордона, из-под каждого куста, где сидит правильный охотник, раздаются выстрелы с перерывами на прицеливание.
Я уже настраиваюсь на это прицеливание, упреждение в шесть – десять фигур, поводка за уткой, потом резко вынос кпереди. Могу сказать, что дальний выстрел у одного самого матерого зенитчика все-таки получится. Утка складывает крылья и плюхается со взрывом брызг. Как? Не знаю. Везение, патрон, техника? Не знаю. Открытие, в общем…
Выпивохи. Эти нарушители закона об охоте на открытии — обычная история. Они начинают уже с пятницы. Как правило, с ними и приключаются все несчастья. Топят ружья, документы, забывают о мерах предосторожности.
Так что заметили такого беспредельщика на берегу, отойдите подальше, метров на 80–100. Он может погубить не только себя, но, самое страшное, вас! Советую всем на открытие надевать баллистические очки, неизвестно откуда может прилететь выстрел под градусом.
Землевладельцы. Эти вечно в споре, кто и где должен стоять на открытии, по правилам, по понятиям, по морали. Этот рожей не вышел! Этот не наш, городской! А у меня тут дача! В общем, им постоянно тесно, их вечно обижают, обстреливают… Это открытие! И оно для всех!
Я могу понять сыр-бор, когда невежа занимает чужой скрадок весной, здесь все понятно, кому быть битым. Но термин «мой плес», «моя заводь», «мой островок», мой, мой… Идите к черту! Ваше место мне известно, а я встану вот здесь.
фото: Семина Михаила
Я считаю 50 метров между охотниками на воде и 25 метров между охотниками на берегу вполне допустимым расстоянием, даже если оно противоречит охотминимуму и пропускной способностью угодий. Все равно, даже если водоем большой, пролетных мест по пальцам пересчитать. К ним-то и стремятся все.
Кто по воде на лодках высаживается, как испанский конкистадор, кто с берега шелестит камышом и бродом доходит, а там… уже как в автобусе… Все стоят и ждут, что кто-то сойдет на следующей остановке и станет посвободнее.
Маскировщики. В какой-то степени это тоже опасные личности. Грим, костюм леший, мобильный скрадок. Все это хорошо и модно, но в целях безопасности на открытии надо, наоборот, жилет надевать оранжевый. Такой охотник-маскировщик имеет дурацкую привычку не выдавать себя до последнего. Он же занял «лучшее место», зачем об этом кому-то говорить.
Молчит, пока не выстрелишь в его сторону. Тут он сразу запоет от страха быть застреленным. Вообще надо всегда обозначать свое охотничье место: фонарь, папироса в ночи, выстрел, яркий жилет, табачный дым, движение, голос… А уже потом можно замаскироваться, но так, чтобы вам было видно все соседние номера.
Товарищи охотники! Я жду вас на открытии охоты. Я знаю, что вы возьмете с собой все патроны из дома. Я знаю, к вечеру вся утка будет лететь для вас на нужной дистанции. Я знаю, что вы хотите набить мешок уток.
Я не берусь судить вас и наставничать. Я просто хочу видеть вас на празднике открытия охоты по перу. Ведь мы, охотники, — это товарищество разных людей, объединенных одним увлечением. Давайте жить дружно и вместе проводить время на открытии. Открытие охоты по перу — праздник для всех «героев нашего времени».
